Кэтрин Крилл - Леди Алекс
Алекс послушно проследовала за ним на лестничную площадку. Ей пришла в голову мысль, что он даже не поинтересовался, почему она готова ослушаться дядю и отказывается от всякой мысли вернуться в Англию. Если бы ее нервы не были натянуты как тетива лука, она бы обиделась за такое невнимание. Но она все равно ушла бы с Джонатаном.
Алекс молниеносно оглянулась вокруг и, сдерживая дыхание, на цыпочках пошла за ним по широким, устланным коврами ступеням. Внезапно ей почудилась ужасная картина того, что может произойти, если их перехватит ее дядя. Будет поднята тревога, и на них набросятся правительственные войска. Воображаемая картина, однако, не превратилась в реальность. Джонатан вел ее по узкому коридору к черному ходу. Наконец они вышли в прохладную темноту, царившую снаружи.
— Почему нет стражи? — прошептала она. Голова ее шла кругом при мысли о том, с какой легкостью им удался побег. — Конечно, губернатор…
— У меня в этом доме есть друг, — скупо ответил Джонатан, закрывая за ними дверь.
— Друг?
— Элизабет Макквери была всегда безнадежно романтичной особой. — Заметив удивление в глазах Алекс, Джонатан на какое-то мгновение улыбнулся. — Идемте в ту сторону, — вновь потянул он ее за собой.
Они быстро шли вдоль спокойных, освещенных лунным светом улиц, а потом спустились вниз с холма в более шумную часть города. Когда они наконец достигли гавани, Алекс задыхалась. Джонатан проталкивал ее сквозь толпу, направляясь к ожидавшей их трехмачтовой шхуне.
— Как вам удалось… так быстро организовать выезд? — запинаясь, спросила Алекс. Ее глаза засверкали, а щеки разрумянились, когда он подобрал ее юбки, чтобы подняться по сходням.
— Шхуна «Просперо» принадлежит мне, Александра.
— Вам? — У нее от удивления перехватило дыхание. — Но я полагала…
— Я слишком много лет пробыл в море, чтобы навсегда отказаться от него, — заметил он с кривой улыбкой. — А на тот случай, если вы склонны разделить подозрения вашего дяди в отношении моего корыстолюбия, вы должны знать, что у меня есть и другие суда.
— Так что же получается, вы совсем не нуждаетесь в моем состоянии? — поддразнила она его, а ее глаза сияли от восторга, в который привело ее это открытие.
— К черту ваше состояние! — Он поддержал Алекс, когда та перебиралась со сходен на палубу шхуны.
— Готовьтесь к отплытию, мистер Малдун! — приказал он резким повелительным тоном.
— Есть, капитан!
Алекс обернулась и увидела старого ирландца, который стоял наверху на спардеке — средней надстройке корабля. Он широко улыбался, глядя на нее сверху вниз.
Она с интересом наблюдала, как команда засуетилась, готовясь к отплытию. Алекс продолжала напряженно следить за происходящим в порту, так как до сих пор не могла поверить, что и она, и Джонатан свободны. Она знала, что ее дядя не остановится ни перед чем, лишь бы вернуть ее назад. Она могла допустить, что он даже способен потребовать смертной казни Джонатана через повешение за попытку ее похищения.
Ее охватила неудержимая дрожь. Она посмотрела вдаль, туда, где из таверн и игорных домов вываливались на улицы предававшиеся веселью люди.
Ее самые худшие предположения оправдались, когда она увидела в конце пристани экипаж, в котором находились ее дядя и губернатор. Из ближайших казарм была вызвана колонна солдат — эскорт, который потребовал ее дядя, когда он обнаружил отсутствие своей племянницы. Солдаты маршировали сразу же за экипажем.
— Джонатан! — вмиг охрипшим голосом закричала Алекс, горло которой сжалось в тревоге.
Через мгновение он уже стоял рядом с ней. Его суровое лицо превратилось в яростную маску решимости, когда он посмотрел в указанном ею направлении.
— О Боже, что нам теперь делать? — задыхаясь, спросила Алекс.
— Все то, что потребуется.
По сигналу Джонатана Малдун и остальные члены команды собрались за его спиной, подготавливаясь к обороне. Все были вооружены. И все были готовы к сражению, даже если бы это означало противоборство с войсками губернатора.
— Александра! — обратился к ней Генри Кэвендиш, когда он, хватаясь за сердце, трусцой преодолел освещенный фонарями причал, чтобы разглядеть ее. Он остановился у самых сходен. Его негодующий, мстительный взгляд уперся в Джонатана. — Отпустите ее, вы, злонамеренный бродяга!
— Он не бродяга, дядя, — крикнула в ответ Алекс. — Джонатан — мой муж, и вам ничего не удастся сделать, чтобы помешать мне уехать с ним.
— Я — твой опекун. Ты сделаешь так, как я тебе скажу. Немедленно спускайся на берег или… — предупредил он.
— Черт побери, Джонатан! Вы что, спятили? — бросил ему губернатор Макквери, когда оказался рядом с лордом Генри. Солдаты заняли позиции на пристани в ожидании команды. — Этот мужчина имеет полное право взять Александру с собой, — напомнил губернатор Хэзэрду.
— Она — моя жена, Лачлен, — заявил тот спокойно. Его глаза выражали так хорошо известную Алекс опасную напряженность. — Как я вам уже сказал раньше, я не отдам ее.
— Вы готовы пойти на риск кровопролития? — с насмешливым недоверием спросил лорд Генри.
— Я готов рисковать своей собственной жизнью.
— Нет! — закричала Алекс, переводя охваченный ужасом взгляд с Джонатана на дядю, а с того — на губернатора. Ради Бога, губернатор Макквери. Вы же не собираетесь…
— Я, девчушка, боюсь, что решение зависит от вашего дяди. — Губернатор, конечно, блефовал. Он не собирался прибегать к насилию. И его собственная совесть, и его жена уже дали ему нагоняй за ту роль, которую он сыграл минувшим днем в неприятных событиях в Бори. Но тем не менее он должен был убедительно продемонстрировать готовность применить силу. — Если бы лорд Кэвендиш согласился урегулировать эту проблему цивилизованным путем, то мы смогли бы все вернуться домой в свои постели, — предложил Макквери.
— Здесь нечего регулировать, — упрямо заметил англичанин. Он вновь с яростью взглянул на Джонатана. — Мне следовало бы предвидеть, что вы попытаетесь украсть Алекс.
— Мы отплываем в Америку, — сообщила Алекс.
— Ты говоришь черт знает что!
— Да, дядя Генри, я это говорю! И я также говорю, что вы меня больше никогда не увидите, если будете настаивать на этом абсурде!
Она почувствовала, что горючие слезы потекли по ее щекам, но она решительно смахнула их:
— Я очень люблю вас и тетю Беатрис. Я, честное слово, благодарна вам за все, что вы сделали для меня. Но теперь я жена Джонатана. Независимо от того, что вы станете говорить или делать, независимо от того, насколько вы хотите, чтобы все вернулось к прежнему положению вещей, вы не сможете изменить то, что есть. — Потом она сделала глубокий вдох и сказала: — Я люблю его, дядя. Я люблю его всем сердцем. И если вы чувствуете к тете Беатрис хотя бы десятую долю того, что я чувствую к Джонатану Хэзэрду, тогда вы сумеете понять, почему я должна остаться с ним!
