Дмитрий Суслин - Королева Варваров
Эллиан нисколько не боялся и не тревожился в связи с предстоящим разбирательством его дела. Он ни минуты не задумывался об этом. Он думал только об Актис. Все его мысли были полны воспоминаний о тех немногих, выпавших на их долю счастливых днях и ночах. События чередой проносились перед его мысленным взором, и только сейчас Клодий вдруг осознал, как мало было тех дней, часов и минут, которые он провёл вместе с любимой. Как мало они любили друг друга, разделённые то непониманием, то ревностью, то болезнью, то службой. В сотый раз он переживал те страшные минуты, когда маленькая ручка Актис вдруг вырвалась из его руки, и дорогой сердцу образ исчез в дьявольском тумане. Умоляющий голос жены стоял у него в ушах вечным стоном и болью. И всю вину за случившееся, Эллиан брал исключительно на себя. Всю, даже за то, что Актис стала женщиной Венуция. Клодий видел в этом небесную кару, за то, что слишком поверил в своё счастье.
Море было неспокойным. Волны то и дело пытались перехлестнуть через палубу корабля, и капитан старался из всех сил избежать их мощных и стремительных ударов. Наместник Британии тоже стоял на палубе и смотрел на зловещую воду. Он ехал в столицу по внеочередному вызову, и уже второй раз в этом году. И ничего хорошего для себя Авл Дидий не ожидал от этой поездки. Он прекрасно сознавал, зачем его вызвали. Опять будут упрекать в том, что британские легионы слишком медленно продвигаются в глубь острова. Рим интересуют победы. Его не интересует то, что на острове слишком мало сил для ведения боевых действий. Но разве четыре легиона в состоянии овладеть такой огромной территорией, как Британия? Они с трудом удерживают те позиции, которые имеют. Достаточно одного серьёзного удара со стороны варваров, чтобы сломить всё римское могущество на острове. Легионеры тоже не хотят воевать. Больше половины из них уже давно отслужили свой срок и ждут, не дождутся, когда родное государство соизволит заплатить им положенное жалование за многолетнюю службу отечеству. Но жалования хватает лишь на самые необходимые оплаты легионерам. Для того чтобы держать в повиновении Британию нужно, как минимум ещё два легиона.
Такие мысли мучили наместника. Он огляделся вокруг и увидел Эллиана, стоявшего у кормы. Молодой человек сразу понравился Дидию, которому было приятно видеть рядом с собой такого спутника. Дидий прекрасно знал о цели поездки префекта в Рим, и с жаром стал давать советы, как выиграть дело. Но предстоит много беготни по чиновникам и судебным инстанциям. К тому же свидетелями выступают легионеры его когорты, которых отправили в Рим, и бриганты Картимандуи. Но к последним, скорее всего, применят пытку, как к рабам, дабы не пришло больше в голову оговаривать римского офицера в измене. Так, после этого разговора, Эллиан понял, что его оклеветала Картимандуя, и она же выставила своих лжесвидетелей против него.
Через некоторое время Авл Дидий снова подошёл к Клодию.
— Уже сегодня ночью мы будем в Галлии.
Эллиан начал было традиционные приветствия, но Дидий движением руки остановил его.
— Не надо приветствовать меня, юноша, — сказал он. — Море не терпит земных условностей. Я подошёл к тебе по делу. Захочешь ли ты мне помочь?
— Конечно, господин наместник, — ответил Клодий, — всем, чем смогу, я готов служить тебе.
— Вот речь настоящего вояки, который не сорит словами! — Дидий был доволен. — Ты будешь выступать перед сенатом. Твоё дело заинтересует великих мужей. Так расскажи им истинные причины трагедии у Омы. Расскажи им, как мало войска в Британии, и как нам трудно сдерживать напор варваров.
Дидий стал перечислять всё, что его тревожило.
— Разве ты сам, господин наместник, не говорил об этом сенату? — спросил Клодий, когда Дидий закончил.
— Говорил, — вздохнул наместник, — но меня мало слушают, потому что это же самое говорят наместники из других провинций. Но гораздо большее впечатление произведёт на них речь обыкновенного солдата, а не наместника. Пусть они услышат всё из первых уст.
— Хорошо, — сказал Клодий. — Я обязательно скажу обо всём этом сенату и народу римскому.
Клодий был доволен этим разговором и был благодарен Авлу Дидию за то, что тот хоть ненамного отвлекал его от мрачных мыслей. Да, он обязательно расскажет, в каком бедственном положении находятся британские легионы. И он потребует решительного наступления на Британию. Он будет доказывать, что пора прекратить сговор с вождями и царями, что надо покорять весь остров, ибо каждый клочок земли, где нет римского закона — это угроза для соседних областей, там, где уже правит римский закон. Он будет просить, нет, умолять завоевать Британию, чтобы не осталось ни мили, не принадлежащей Риму. Он отдаст жизнь за завоевание острова, где зловещие тени друидов оскверняют землю своим дыханием. О том, что всё это ему надо лишь для одного — освободить и вернуть Актис, Клодий не признавался даже самому себе.
Рим встретил Эллиана своей извечной круговертью, и тут же закружил его в своих водоворотах жизни, ни минуты не оставляя для того, чтобы остановиться и перевести дыхание. Даже не удалось встретиться с Бебией и пообедать в своём доме. В сенат пришлось явиться сразу по прибытии.
Как и предсказывал Авл Дидий, дело было решено в пользу Клодия. Легионеры дали нужные и положительные для префекта показания, а лжесвидетелей, двух бригантов, которые утверждали, что Эллиан вступил в сговор с Венуцием, уличив во лжи, продали в рабство. Картимандуя понятия не имела о римском правосудии и поэтому ошиблась, решив отомстить Клодию с помощью оговора.
Всё кончилось благополучно для Эллиана. Тот даже не успел опомниться, как его дело было закрыто.
Авл Дидий первый поздравил его с победой и поблагодарил за произнесённую им перед сенатом речь, в которой Клодий высказал всё, о чём просил его наместник. Сенат благосклонно отнёсся к словам легионера, и на этом собрании было решено послать в Британию ещё один легион, перебросив его из Галлии. Таким образом, Эллиан добился выполнения первой части своего плана завоевания острова. Впереди осталось самое трудное — ждать возвращения в легион. Это было трудно. Морское судоходство было уже к этому времени закрыто, а иным путём в Британию попасть, разумеется, невозможно. Но Клодию так не терпелось, что он тут же по окончании разбирательства отправился в Гезориак, чтобы там дождаться начала весны и мореплавания.
Безусловно, перед тем, как уехать, он навестил Бебию, которую из-за сутолоки, нехватки времени ещё не успел повидать. Разговор с матерью был очень тяжёлым и трудным, потому что от неё Клодий не стал скрывать ничего. Он рассказал ей абсолютно всё, вплоть до мельчайших подробностей. Всё, что случилось с ним за прошедший год, предстало перед Бебией в рассказе сына.
