Каролин Лэмпмен - Не упусти радугу

Улыбка его сделалась еще шире.

— Ни за что на свете! Если я пересяду к тебе, никакого разговора у нас не получится.

— Мм-м. — Пытаясь угадать, к чему он клонит, Кейт с беспокойством наблюдала за ним. — Так… о чем ты хочешь поговорить?

— Для начала мне хотелось бы знать, почему вы с дядей не в ладах.

Кейт пожала плечами.

— Это очень просто: он не одобрял моего замужества. Когда он заявил, что мне придется выбирать между ним и Брайаном, я выбрала Брайана — и все.

— Но, — удивился Джонатан, — он же при мне называл твоего мужа одним из самых любимых своих подчиненных!

— Правильно — благодаря этому мы с Брайаном и познакомились. Он работал в банке, и однажды дядя Мэтью пригласил его к нам на ужин.

Джонатан улыбнулся.

— Любовь с первого взгляда?

— Не думаю. Мне ведь было тогда всего пятнадцать. Но Брайан так понравился бабушке, что она решила пустить его в наш дом жильцом. А потом еще целых три года он все никак не мог понять, что он в меня влюбился. И даже когда понял, мне больших трудов стоило убедить его, что десять лет разницы — это ерунда. Но по его настоянию мы сначала дождались моего восемнадцатилетия и только потом обвенчались.

— Твой дядя, наверное, считал, что он слишком стар для тебя?

— Не только. — Кейт обняла руками колени. — Я только вчера поняла: дядя Мэтью, оказывается, боялся, что Брайан меня в конце концов бросит.

— Почему?

— Откуда я знаю? Дядя Мэтью считает, что ирландцам нельзя доверять.

— Но Макнесби же сам ирландец! — вскинул брови Джонатан.

— Да, но он всегда с гордостью говорит, что он-то родился в Соединенных Штатах. — Кейт сердито покачала головой. — Вот уж, по-моему, какая разница?.. Но дядя Мэтью, как только узнал, что мы поженились, тут же уволил Брайана, да так, чтобы он не смог найти себе другого места: всем нашептал, что Брайан отказался идти в армию.

— А это была правда?

— Да, потому-то от Брайана все и отвернулись. Ты же помнишь, как болезненно люди относились к этому во время войны.

Джонатан подозрительно нахмурился. Может, это и есть недостающее звено?

— Почему он не пошел в армию?

— А чего ради? Это была не его война. Он уехал от гражданской войны в Ирландии не для того, чтобы здесь, в Америке, ввязываться в чужие склоки. И потом, ему казалось, что обе стороны по-своему правы. Он считал, что федеральное правительство должно, конечно, иметь власть над отдельными штатами, но, с другой стороны, ему совсем не нравилось, что в случае отмены рабства белым пришлось бы конкурировать при найме на работу с тысячами освободившихся негров.

Джонатан ушам своим не верил.

— Так вы что же с ним, поддерживали рабство?

Губы Кейт скривились в такую ухмылку, от которой ее бабушка наверняка пришла бы в ужас.

— Я вижу, ты и впрямь уверен, что женщина не может расходиться с мужем во взглядах? Так вот, к твоему сведению, я хоть никого и не поддерживала в этой войне, но в душе всегда была убежденной северянкой. Мне глубоко противна сама идея рабства. Не забывай к тому же: мой брат сражался на стороне федералистов.

— Против дядиной воли, надо полагать?

— Патрик убежал из дома после того, как они с дядей Мэтью однажды повздорили. Соврал на призывном пункте, что ему уже исполнилось восемнадцать, и записался добровольцем.

— Так я и думал. Из-за чего же они так не поладили?

— Из-за фамилии. — При виде вытянувшегося лица Джонатана Кейт улыбнулась. — Да, звучит, конечно, глупо, но именно это было последней каплей. Наша настоящая фамилия Макейнспи, а не Макнесби, однако люди так часто путались и произносили ее неправильно, что дядя решил узаконить Макнесби… Но для Патрика фамилия Макейнспи связана с нашим отцом, и он наотрез отказался ее менять.

— Из-за этого и убежал?

— Не только из-за этого. Ему надоело, что дядя Мэтью без конца его поучал и вмешивался в его жизнь.

— Да, это ваш дядя умеет, — кивнул Джонатан. — А как получилось, что вы с Патриком примкнули к конфедератам?

Кейт недоуменно вскинула на него глаза.

— О чем ты? — Кейт недоуменно вскинула на него глаза.

— А разве не из-за этого вы с братом скрывались в наших краях?

— Патрик скрывался от Кнута. А то, что я тоже оказалась здесь, не более чем случайное совпадение.

— Значит, вы никак не связаны с южанами?

— Я уже говорила тебе, что не поддерживала ни южан, ни северян, — нахмурилась Кейт. — И объясни наконец, с чего ты это взял?

Джонатан вдруг почувствовал себя последним болваном, и ему захотелось сквозь землю провалиться.

— Не забывай: я ведь три года провел на службе у твоего дяди, и он учил меня: все, что противоречит здравому смыслу, должно вызывать подозрение. Прошлой осенью, в сентябре, я случайно увидел вас вместе с братом. Прежде я его не встречал, и, однако же, вы с ним как будто были неплохо знакомы… Я решил проследить за ним, и он вывел меня прямиком к Клею Лангтону. Ну а политические симпатии Клея ни для кого не секрет.

— И ты решил, что мы, все трое, в сговоре?

— Сначала я просто заподозрил неладное. Потом Франчина как-то обмолвилась, что вы с Патриком встречаетесь раз в месяц в «Золотой шпоре».

— Но ты ничего тогда не предпринимал.

— А что я мог предпринять? Я ведь думал, что вы любовники. И потом, интерес к моей персоне могла вызвать одна старая военная история.

— Какая история?

— В самом начале войны бесследно исчез золотой слиток, который нам было приказано перевезти в указанное место. Поскольку из всей охраны в живых остался только я, то подозрение и пало на меня.

— А куда он делся? Джонатан пожал плечами.

— Понятия не имею. На нас напали солдаты в форме конфедератов — однако именно в это время не было никаких данных о том, чтобы противник проник в расположение наших войск. Расследованием этого случая занимался твой дядя — тогда-то я с ним и познакомился. Вскоре он вполне уверился в моей невиновности и даже завербовал меня к себе в агенты. В целях конспирации официальные подозрения с меня не снимались, так что кто-то до сих пор может полагать, что золото припрятано у меня.

— И ты решил, что мы вместе с Патриком и Клеем гоняемся за твоим мифическим золотом? — Недоверие Джонатана больно задело ее: как он смеет так о ней думать? Однако совесть тут же подсказала Кейт, что она сама одно время считала его убийцей собственной жены, а по сравнению с этим подозрения Джонатана не казались такими уж чудовищными.

— Я же говорил, чго история довольно странная, я сам в ней сомневался… Поэтому до нашего возвращения из Чикаго я даже не наводил никаких справок.

— Почему только до возвращения из Чикаго? — Лишь по ее голосу можно было догадаться, что Кейт очень взволнована. Джонатан, в свою очередь, никогда еще не чувствовал себя более уязвимым и незащищенным, чем сейчас, и нагота была тут совершенно ни при чем. А не зря ли он все это затеял?