Лиза Клейпас - Приди ко мне, любовь
– Стыдно?
– Мне нельзя удивляться ничему, особенно если это касается тебя. – Он поднялся о подошел к ней. Чуть приподняв указательным пальцем подбородок, он заставил ее посмотреть ему в лицо. Знала ли она, насколько она отличалась от той девчонки, на которой он женился? Год назад в ней жил лишь намек на что-то такое, что влекло его к ней. А теперь тот слабый намек словно по волшебству превращался в нечто более мощное и убедительное. Когда-нибудь с Божьей помощью она научится пользоваться этим. – Какая же ты очаровательная. – Он улыбнулся. – Сделай мне одно одолжение.
– Какое именно?
– Не позволяй мне думать о тебе как о простой партнерше по игре.
– А что, существует такая опасность? Он кинул лукавый взгляд на их постель.
– Боюсь, что, высоко ценя некоторые из твоих талантов, у меня появилась тенденция не замечать других твоих достоинств.
– А мне думать о тебе только как о партнере по игре? Улыбка коснулась его губ.
– Всегда. – Он сдернул халат с ее плеч и коснулся груди. – Ты не устала от разговоров? – прошептал он, ловя зубами мочку ее уха. – Тогда иди в постель, Синда. К сегодняшнему вечеру я приготовил для тебя новую игру. – И она послушно последовала за ним, завороженная его обольстительной, греховной улыбкой.
* * *Статья Люси была напечатана, и незадолго до этого Хит уговорил ее написать еще одну. Вторую статью писать было намного труднее, чем первую. Но, убедившись в том, с какой готовностью Хит отвечал на ее несмелые вопросы, Люси перестала стесняться прибегать к его помощи. Он садился вместе с ней и предлагал как можно было бы исправить уже написанное. Она только успевала проглатывать раздражение по поводу того, как безжалостно он обращался с фразами и абзацами, казавшимися ей наиболее удачными. Теперь она стала понимать, насколько умело он делал свое дело. Ему всегда удавалось представить доработку статьи истинным удовольствием, а не сложной и скучной работой. Неудивительно, что Дэймон так высоко ценил его редакторские способности. Хит обладал даром писать доступно и просто, и это было самой ценной чертой его таланта. Большинство редакторов просто были не в состоянии ясно выражать свои мысли. Но только не Хит. Он всегда точно знал, что хотел сказать, и добивался, чтобы его мысли были понятны всем. Он настаивал, чтобы его репортеры были отважными и даже дерзкими, чтобы они всегда были в гуще событий и писали о том, о чем репортеры из других газет еще и не слыхивали. Его концепция газеты как источника информации радикально противостояла современным стандартам. Большинство газет являлись трибуной, с которой звучал голос лишь главного редактора, а чаще всего владельца газеты. В «Экзэминер» же предпочтение отдавалось голосам и мнениям простых репортеров, Хит лишь умело направлял их: «Не ждите, когда событие произойдет, идите и ищите его сами, определяйте его». Пока только несколько репортеров понимали, чего от них ждал Хит, и они упорно трудились, вынося на своих плечах неимоверные нагрузки, только чтобы оправдать возложенные на них надежды.
То, что Люси жила с Хитом под одной крышей и постоянно общалась с ним, давало ей огромное преимущество перед всеми остальными: она знала и понимала его лучше, чем другие. Репортер – очевидец всего, что происходит вокруг. Но она знала, что Хит хотел гораздо большего, хотя никогда не говорил об этом вслух. Он хотел научиться влиять на события, людей и решения, принимаемые ими, простой властью печатного слова. Он верил, что по-другому и не должно быть. Поэтому первостепенной задачей он считал превращение «Экзэминер» в самую информированную и влиятельную газету в Бостоне. Люси верила в то, что так и будет, и старалась вносить свой посильный вклад в достижение этой цели. Она определенно не была обделена писательским талантом, с каждым днем чувствовала себя все увереннее и увереннее и уже не сомневалась, что именно она, сама, безо всякой помощи, сможет найти правильные слова, чтобы выразить свои мысли. И что еще было немаловажным, это ее знакомства и связи с влиятельными людьми Бостона, к которым ни Дэймон, ни тем более Хит не имели доступа. Конечно, Люси была знакома не с самими важными персонами, а с их женами.
Время от времени она доказывала свою необходимость как бесценного источника информации. Например, когда никому из репортеров не удавалось вытянуть ни слова из сенатора штата в отношении предполагаемой смены переправы между восточным Бостоном и основной частью города. Люси же без особых усилий в мельчайших подробностях выспросила все о готовившемся проекте у жены сенатора, за чашечкой чая. Через женщин, с которыми она общалась, ей удавалось узнать о том, кто куда собирался ехать и зачем. Благодаря ей репортеры «Экзэминер» стали появляться в совершенно неожиданных местах как раз вовремя, чтобы раздобыть последние и интересные известия. Теперь за ними закрепилась слава самых быстроногих и осведомленных. Особо интересные, по ее мнению, события и случаи Люси оставляла для себя, и ее мастерство оттачивалось с каждым днем.
Ей нравилось быть в курсе работы и дел Хита. Ей льстило, что иногда они общались на исключительно интеллектуальном уровне. По своему прошлому опыту она знала, что большинству мужчин претило признание интеллектуальных способностей своих жен. Хит же всячески поощрял ее занятия, а иногда даже делился и дарил ей свои идеи. Казалось, все в ней приводило его в восторг, даже редкие моменты упрямства и плохого настроения. Иногда он прилагал все свои силы, чтобы сбить ее с праведного пути, заставить переступить через строгость и хорошие манеры, спровоцировать на спор или даже на ссору. Он обожал спорить с ней, посмеиваться и очаровывать снова и снова. Он мог подобрать ключи к любому из ее пристрастий и был уверен, что она переживала и хранила каждое из них так же трепетно, как и он сам. Ее воспоминания о жизни до замужества казались теперь лишь слабым отражением всего этого. Что тогда она знала о счастье? Что она вообще знала тогда о жизни?
Двадцать шестого января Виргиния ратифицировала Пятнадцатую поправку и была вновь принята в Союз. Эта новость вызвала необычайное оживление во всех газетных редакциях на Вашингтон-стрит. Все только говорили и спорили о том, что сенат потребовал проявления полной лояльности со стороны официальных органов и прессы, да о бесчисленных оговорках, касающихся избирательных прав, проведения выборов в государственные органы и публичных школах для южан. Потом, в феврале, в Миссисипи тоже ратифицировали эту поправку, и, казалось, весь штат встал с ног на голову, когда вслед за этим последовали множественные проявления жестокости и насилия в отношении черного населения штата. Чуть не каждый час приходили новые сообщения, которые необходимо было освещать или по крайней мере хоть как-то реагировать на них.
