Кристина Дорсей - Море желания
О попытке Даниэля пристрелить его Джайред почти забыл. Поначалу ему показалось, что кузен серьезно ранил его, сейчас же, ощупав себя, он понял, что пуля, ударившись о медальон Меридит, рикошетом отлетев, лишь вырвала кусок кожи на его бедре, не задев ни крупных сосудов, ни нервов.
– Что это? Что с тобой? – забеспокоилась Меридит, когда Джайред вдруг судорожно начал шарить по карманам. Наконец он вытащил золотой медальон и повесил его ей на шею.
– Мой медальон! – обрадовалась девушка. – Он с тобой!
Джайред ласково провел по блестящей теплой поверхности металла.
– Твой медальон спас мне жизнь или, во всяком случае, уберег от тяжелого ранения, когда Даниэль хотел убить меня.
– Даниэль хотел убить тебя?! – Глаза девушки широко раскрылись от удивления и ужаса. – Ах да, как я могла забыть! Джайред, послушай, ведь это он убил и моего отца, и твоего брата. Он и меня хотел убить, поэтому и запер здесь, чтобы утром… – Девушка заплакала. – Мне было так страшно! Но я не сдавалась! Я нашла здесь ножи для разделки мяса, и если бы он вошел…
– Моя смелая, смелая девочка, – Джайред стал целовать ее грязные щеки.
– Я не собиралась сдаваться так просто! Я стала бы бороться!
– Ш-ш-ш! О нем не стоит больше говорить. – Капитан прижал к себе разволновавшуюся Меридит.
– С тобой точно все в порядке?
– Все! И только благодаря твоему медальону! О, Мерри, я так волновался за тебя! И я, я один во всем виноват, я оттолкнул тебя своими подозрениями и сомнениями… – Голос Джайреда осекся, и впервые после со смерти брата на глазах у него заблестели слезы. – Простишь ли ты меня когда-нибудь, Мери? Я люблю тебя.
Меридит замерла в его объятиях.
– Ты!? Ты… меня… любишь?
– Всем сердцем.
– Я никогда не знала ничего ни про каких предателей, правда!
– Да-да, я знаю. Я был неправ. – Пальцы его скользнули по золотым локонам к ее плечу. – Сможешь ли ты когда-нибудь полюбить меня, Мерри?
Улыбка девушка была поистине ангельской.
– О Джайред, – прошептала она, – Я… люблю.
Капитан припал к ее губам. Скоро он расскажет ей про таинственную надпись на внутренней стороне медальона. Скоро – но не сейчас.
Джайред поднял девушку с земли, и они рука об руку вышли на свет.
ЭПИЛОГ
Надвигалась гроза.
Меридит сняла соломенную шляпку, чтобы налетевший порыв ветра не сорвал ее. Она стояла в самом начале дубовой аллеи, где под все крепчающим ветром развевались длинные полосы испанского мха, напоминающие космы сказочных чудовищ.
– Мама, иди домой, пока дождь не пошел! – Звонкий голосок раздался из окна второго этажа, откуда высунулась хорошенькая головка в ночном чепчике.
– А почему ты еще не спишь, Миранда-Элизабет? Тебе пора быть в постели еще час назад!
– Это шум разбудил меня, мама! Ставни хлопнули, и я проснулась.
Меридит улыбнулась своей старшей, и сердце ее защемило от пронзительной любви.
– Ничего, родная, это только ветер. Не надо бояться. Лучше ложись, а я приду и поцелую тебя на сон грядущий.
Головка в чепчике исчезла, а мать тяжело вздохнула. Гроза шла с севера, от Чарлзтауна. Оттуда, где стояли сейчас британские войска.
В последний раз окинув взором усыпанную гравием аллею, Меридит медленно направилась к широким парадным дверям старого дома.
Не надо бояться.
Эти слова она только что сказала дочери, сама абсолютно в них не веря. Она боялась, боялась всего с тех самых пор, как два с половиной года назад англичане оккупировали Чарлзтаун.
Именно тогда и началась двойная жизнь Меридит.
Именно тогда она стала «вдовой».
Меридит открыла дверь и вошла в просторный холл своего дома. Может быть, на усталые нервы действовала приближающаяся гроза, но она никак не могла избавиться от того первого своего приезда в этот дом. Тогда тоже начиналась буря…
Они с Джайредом обвенчались вскоре после пожара в доме Даниэля Уэллиса. Кузен Блэкстоуна так и не смог оправиться от последствий отравления дымом и через несколько дней умер от инфекции легких.
Его смерть спасла Джайреда от убийства.
Меридит вздрогнула, вспомнив о Даниэле, о котором старалась не вспоминать. Лучше думать о тех недолгих счастливых временах, которые они провели здесь с Джайредом после свадьбы.
Она тихонько отворила дверь детской и на цыпочках подошла к постели дочери. Та уже спала. Мать поцеловала ее в розовую щечку. В пять лет Миранда-Элизабет была своенравна, весела и обладала густой копной смоляных, как у отца, волос. Любимым ее занятием было бродить по речным берегам и собирать растения и насекомых.
Затем Меридит подошла к кроватке Джона. Названный в честь умершего брата Блэкстоуна, малыш, однако, был очень похож на мать и в свои три года отличался необычайной красотой.
В спальне Меридит едва чадила одинокая свечка, но ей было лень зажигать новую. Она слишком устала, весь день проведя на рисовых плантациях, наблюдая за отправкой продовольствия семьям патриотов, чьи имения были конфискованы генералом Тарлетоном. Поскольку Меридит была англичанкой и дочерью графа, британские войска вполне доверяли ей, простив столь дикое по их понятиям замужество, и даже разрешали беспрепятственно передвигаться по занятой ими территории. Более того, они даже оставили ей имение.
Правда, узнай они, чем занимается благочестивая вдова во время своих невинных прогулок – а занималась она сбором и отправкой амуниции и продуктов американской армии, – ее не спас бы никакой английский титул. Но подобное, слава Богу, британцам и в голову не приходило. Истосковавшиеся по дому английские офицеры частенько навещали Ройял-Оук и находили его хозяйку женщиной очаровательной и гостеприимной.
Меридит медленно вытащила из волос деревянные шпильки, и золотая волна окутала ее плечи. Она была рада, что и сегодня удалось сделать немало, и все же усталость брала свое.
Со вздохом расстегнула она свое простое платье из жатого муслина и бросила на кресло. В одной рубашке подошла Меридит к тазу с холодной водой и, намочив кусок ткани, приложила его ко лбу. Не успела она насладиться прохладой, как сверкнула первая молния. Вдруг раздался таинственный голос:
– Не останавливайтесь, леди Меридит! Снимайте рубашку.
От этого странного голоса Меридит на секунду оцепенела, и кусок ткани упал обратно в таз, расплескивая вокруг алмазные брызги.
– Развязывайте ленты! – послышался следующий приказ, и Меридит повиновалась. Тонкая рубашка стала медленно сползать с округлых плеч и наконец с шорохом упала к ее ногам. Теперь Меридит стояла обнаженной, лишь на груди у нее поблескивал заветный медальон.
– А теперь повернитесь!
Она повернулась, дрожа.
