Мэри Бэлоу - Незабываемое лето
— Все, к чему мы стремились, свершилось, — проговорила она. — Я получила то, что хотела, мое приключение, мое незабываемое лето. И нет никакой уважительной причины, чтобы оттягивать конец. Время пришло, Кит. Ты скоро и сам поймешь это.
— Останься, — упрашивал он, — хотя бы до тех пор, пока мы не узнаем, беременна ты или нет.
— Если да, — ее голос прозвучал очень холодно, — я немедленно тебе сообщу. Если нет, напишу, что разрываю нашу помолвку. Я подожду до того дня, когда все станет ясно. А это можно сделать и в Ньюбери. К тому же я совершенно уверена, что не беременна. В конце концов, это случилось всего лишь два раза.
Один. Это случилось всего лишь один раз.
— Надеюсь на обратное, — сказал он, сжимая ее руку. — Я все-таки очень надеюсь, что ты уже с ребенком.
Что это? Неужели он и правда в отчаянии и всерьез хочет на ней жениться?
— Но почему? — Она удивленно посмотрела на него.
«Потому, что я люблю тебя. Потому, что мне невыносимо жить без тебя».
Но он не мог повесить ей на шею этот камень. Слишком несправедливо. Чувство долга, возможно, заставило бы ее остаться с ним, выйти за него замуж, отказаться от жизни, о которой она мечтала.
— Потому, что ты был близок со мной? — спросила она. — Как джентльмен, ты считаешь себя обязанным на мне жениться? Если я не беременна, этот вопрос не стоит даже обсуждать. Ты не соблазнял меня. Я сама захотела этого. И я не стану сожалеть ни о чем. Наша близость навсегда останется со мной. Это было прекрасно! Но ты мне ничего не должен и уж точно не обязан расплачиваться со мной всей своей жизнью. Ты свободен, Кит, так же, как и я. Свободна!
Она считает, подумал Кит, что свобода — самое желанное состояние, к которому стремится любой человек. Он, пожалуй, согласился бы с ней месяц или два назад.
Виконт чувствовал себя побежденным. Какой аргумент он мог бы ей противопоставить?
— Значит, я уже ничего не могу сделать, чтобы переубедить тебя?
— Нет.
— Ну что ж, Лорен, спасибо, — поблагодарил ее Кит, — за все, что ты сделала для меня и моей семьи. Спасибо за твое терпение, щедрость, доброту, достоинство.
— И тебе спасибо, Кит, — она погладила его руку, — за мое приключение. За то, что научил меня плавать. Я никогда не забуду, как мы скакали на лошадях, как лазали на дерево. Ты научил меня смеяться. Спасибо, что убедил дедушку рассказать мне правду о моей матери. Невозможно даже выразить в словах всю мою благодарность. Спасибо!
Кит почувствовал губы Лорен на своей щеке и с трудом сдержался, чтобы не сжать ее в объятиях и, применив физическую силу, просто не дать ей уйти.
— Значит, завтра утром? — с безнадежным отчаянием в голосе спросил он. — Нам нужно выглядеть веселыми. Не так ли? Мы сожалеем о недолгой разлуке, но радуемся тому, что свадьба не за горами. Ты, надеюсь, позволишь мне тебя поцеловать? В губы. Ведь это вполне уместно.
— Да, — кивнула она. — Когда мы вернемся, слишком много глаз будут наблюдать за нами.
— Но сейчас, — он поднес к губам ее руку, — мы одни. Последний раз. Прощай, мой друг. Прощай, Лорен.
— О, мой дорогой! — Ему вдруг показалось, что ее голос дрожит. — Прощай. Удачи тебе. Я всегда буду с любовью вспоминать тебя.
Кит продолжал стоять неподвижно, закрыв глаза и прижимая ее руку к губам. Он снова чувствовал тонкий аромат ее кожи, смешанный с душистым запахом мыла. Потом, словно очнувшись, он предложил Лорен руку, и они направились к дому — ведь бал в честь дня рождения бабушки еще не закончился.
Глава 22
Наступил сентябрь. И хотя еще стояли теплые дни, в воздухе уже ощущалось дыхание осени. По утрам было довольно прохладно, низкие тяжелые облака стали привычной деталью пейзажа.
Вот и сейчас свинцовые тучи затянули небо до самого горизонта. Собирался дождь. Лорен же в этот момент оказалась в самом неподходящем месте. Она гуляла по берегу моря в Ньюбери-Эбби, а потом забралась на вершину небольшой скалы, одиноко торчавшей в центре широкого песчаного пляжа. Казалось, рука гиганта оторвала этот огромный кусок камня от неприступных гор, вздымающихся высоко над землей, и сбросила его вниз. Лорен сидела, завернувшись в теплый плащ и обхватив колени руками. Ее шляпка и перчатки лежали рядом. Ветер с моря трепал ее волосы, соленые брызги долетали до лица. По серо-голубому морю мчались сердитые волны, украшенные гребнями белой пены.
Она чувствовала себя почти счастливой. Лорен мысленно подчеркивала это самое почти, потому что считала — самообман приводит к саморазрушению. Она не будет больше себя обманывать или прятаться за какой-либо маской, чтобы защититься от жизни.
И она стала часто бывать здесь; особенно ей нравилось приходить сюда в ненастные дни. Поэтому она забралась на скалу, чего никогда раньше не делала. В детстве им запрещали сюда залезать, но Гвен и Невилл несколько раз все же взбирались на этот утес. Она, разумеется, нет. Это занятие не для леди, считала Лорен. Однажды она испытала нечто похожее на шок, увидев сидящую здесь Лили, через несколько дней после ее приезда в Ньюбери.
Устроившись поудобнее на скале, она сняла шляпку. Ей хотелось, чтобы ветер трепал волосы и высушил кожу. Лорен подняла голову, на губах ее играла вызывающая улыбка.
Тучи повисли над землей, и начал накрапывать дождь, но она все так же неподвижно сидела на скале, сжав колени руками. Она хотела промокнуть и ощутить на себе холодную одежду, прилипающую к телу, ее не пугала мысль, что вода может испортить ее красивую шляпку и дорогие туфли. Лорен смотрела на облака и просила Бога обрушить на ее голову сильный ливень.
Она не забеременела. Она узнала об этом через неделю после возвращения из Элвесли и, уединившись в своей комнате, проплакала весь день. Она оплакивала своего ребенка, которого, как оказалось, у нее и не было. Теперь умерла ее последняя надежда на брак с Китом. И в то же время ее переполняло чувство свободы. Лорен написала ему письмо, в котором сообщала, что разрывает их помолвку. Это оказалось очень трудно — навсегда распрощаться со своей любовью.
Лорен снова и снова переживала тот момент, когда ей пришлось выпустить письмо из своих рук, оставив его на почте, и это воспоминание причиняло ей боль даже теперь, хотя прошло уже много времени. Но она больше не будет думать об этом. Скоро она сможет без горечи оглянуться назад и вспомнить Элвесли, и улыбнуться, ведь это действительно был самый счастливый период в ее жизни.
Но это время еще не наступило. Сейчас она чувствовала себя почти счастливой. С присущим ей терпением Лорен приготовилась ждать, пока боль утихнет и она сможет ощущать себя совершенно счастливой.
