Вирджиния Хенли - Неискушенные сердца
— Как тебе удастся убедить Яна или Троя не ехать с тобой? — с сомнением спросил Дуглас.
— Мужчинами я командую легко. Женщинами куда труднее, черт бы их побрал! — выругался Парис.
Сильный мороз выбелил мир в то февральское утро. Две лошади со всадниками остановились под стенами замка. Животные подняли уши и захрапели, пар спиралью вырывался из их ноздрей и поднимался в жгучий морозный воздух. Все в замке ждали появления Кокберна. Хантли громким голосом приказал привести красивую пленницу в большой зал.
Молодой человек и девушка в кровати, окруженной шторами, услышали крики, но не отозвались. Александрия приникла к Адаму, как будто боялась, что, если сейчас освободится из объятий, больше никогда не увидит его. Слезы лились по ее щекам, и она надтреснутым голосом шептала:
— Я не вынесу разлуки.
Он гладил ее по волосам, потом твердо отстранил от себя.
— Вынесешь. Мы оба сможем, пока я не найду выход. Где твое мужество, так восхитившее меня? — нежно пошутил он.
Александрия скользнула с кровати, схватила одежду.
— Ни одной пуговицы на камзоле, — сокрушенно проговорила она, с несчастным видом оглядываясь по сторонам.
Адам подошел к шкафу, вынул свежую льняную рубашку и протянул ей.
— Надень, и будет не важно, есть пуговицы на камзоле
или нет. И она напомнит тебе обо мне.
Ничего не видя, Александрия сунула руки в рукава и села, как кукла, пока Адам одевал ее. Потом она пошла обратно к кровати, пытаясь найти заколки. Натянула шапку, запихала под нее яркие непослушные кудри.
Хантли стоял на стене замка и подсказывал Уиллу, который вел переговоры с лордом под стеной.
Голос Париса отчетливо звенел в холодном воздухе.
— Я знаю, это невыгодный обмен, но я предлагаю поменять одного из Гордонов на одного из Кокбернов. — Он подбирал слова, чтобы не открыть пол Александрии, на случай если они еще не узнали, что она женщина.
Уилл, по указанию Хантли, крикнул:
— Мы требуем вернуть и ящики с золотом!
Рука Париса слабо задрожала от столь безрассудных слов, когда он стал раскручивать длинную веревку, вынутую из-под седла.
— В таком случае вы станете свидетелями смерти через повешение! — Он пришпорил лошадь и направил ее к березовой рощице. Молодой Джонни Гордон завопил как резаный:
— Помогите!
— Берегись! — раздалась угроза сверху. — Если ты повесишь Гордона, мы повесим Кокберн!
Парис ухмыльнулся и отвесил им оскорбительный поклон.
— Ну что ж, жертва стоит того. Зато избавлю мир хотя бы от одного Гордона! — Он пришпорил коня в сторону деревьев, потянув за собой вторую лошадь. Медленно
накинул веревку на крепкий сук, проверил, прочно ли, и принялся делать петлю. Он маневрировал на лошади вокруг связанного пленного, накидывая петлю ему на шею, когда
решетка замка поднялась и выпустила заложницу Кокберн. Александрия поехала вперед медленным галопом, а Парис освободил Джонни Гордона. Ошалев от радости, тот ударил лошадь по крестцу и рванул домой.
Парис спешился и в мгновение ока оказался у стремени Александрии, Он взволнованно посмотрел на нее снизу вверх.
— Дорогая, с тобой все в порядке?
При виде глубоких следов пережитого волнения и усталости на лице брата Александрию одолели муки совести. Убедившись, что сестра жива и невредима, Парис быстро преодолел вспышку гнева, но пригрозил:
— Я еще разберусь с тобой! Никогда больше ты не станешь играть в эти игры. Вы с братцем получите хороший урок. Я вас проучу.
Она состроила гримасу и сказала:
— Мне все равно, что ты сделаешь со мной, но не наказывай Александра за мои грехи.
Парис дал выход нервному напряжению и сердито рявкнул:
— Да вы же два сапога пара!
Возле корабля их встретил Джеймс Дуглас, грузивший в седло ящик с золотим. Он уже готов был вернуть награбленное.
Парис расплылся в улыбке.
— Что, Джеймс? Не верил мне?
— Да уж, не думал, что сможешь обменять, — заметил Дуглас. — Как тебе удалось?
Парис подмигнул.
— Чистое надувательство. Здорово пришлось попотеть, — признался он.
На борту «Морской колдуньи» мужчины с явным смущением взирали на девочку, подвергшую риску планы хозяина. Парис холодно посмотрел на близнецов
— Разрешаю вам убраться с моих глаз!
Когда они ушли вниз, Парис кинулся с объятиями к Джеймсу. Оба хохотали от души, испытывая огромное облегчение. Прежде чем поднять якорь и плыть в сторону дома с победой, Парис выставил всей команде виски. Когда они вернутся, все пойдет по-другому, поклялся он. Ему надоело ждать, и он только что доказал: он берет то, что хочет! Так было всегда в жизни Париса Кокберна и так будет впредь. С огромным нетерпением он ждал встречи с женой.
Прибыв в городской дом в Эдинбурге, Шеннон и Дамаскус расстроились, обнаружив там Маргарет. Но Шеннон знала, как избавиться от нее поскорее, и, ни минуты не колеблясь, начала вдохновенно врать:
— Маргарет, разве ты не знаешь, что Магнус возвращается в Танталлон? Он будет очень разочарован, если ты не встретишь его с распростертыми объятиями. Он говорил только о тебе все время, больше ни о ком. Он ужасно скучал, и, должна сказать, я не видела мужчину, который так жаждал бы свою любимую.
Дамаскус добавила, подыгрывая сестре:
— Интересно, какие подарки он привез тебе из Лондона?
— Маргарет удивилась.
— Так его дочь вышла замуж?
Шеннон с огромным удовольствием произнесла:
— Ах, да! Когда брат Парис взял дело в свои руки, все пошло очень быстро.
— Парис? — как эхо повторила Маргарет.
— Да, он сделал Табризию новой леди Кокберн.
Маргарет не смогла скрыть потрясения и откровенной ненависти к этим двум девицам. Чувство было таким сильным, что ее ноздри слиплись, а тело задрожало. Черные волосы и смуглое, побледневшее лицо вдруг состарили ее — сейчас казалось, что ей больше тридцати лет.
Дамаскус не могла удержаться от последнего удара.
— Кстати, Шеннон теперь — графиня Дуглас.
Маргарет расхохоталась.
— Да не верю я! Если ты новобрачная, почему приехала без Дугласа?
— Они с Парисом отправились разобраться наконец с проклятыми Гордонами, — без всякой задней мысли сказала Дамаскус.
Шеннон предупреждающе посмотрела на сестру, но было слишком поздно. Секрет рейда открыт. Хотя, казалось, это уже не важно, ведь мужчины должны вернуться завтра. То, как сестры обменялись взглядами, убедило Маргарет, что они говорят правду. В голове тут же возник коварный план.
— Что ж, располагайтесь, как дома, я пробуду здесь недолго, — объявила она и степенно удалилась в спальню.
Очень редко полученные сведения Маргарет не использовала в своих интересах. Именно в то утро она мельком видела лорда Джона Гордона, приехавшего в Эдинбург прямо из Лондона. Быть может, анонимная записка опоздает предупредить его о рейде, но придет в самое время, чтобы дать знать: молодая жена Кокберна сейчас одна в Кокбернспэт-Касл.
