Элизабет Лоуэлл - Только любовь
Шеннон сонно причмокнула губами и положила голову на грудь Бича.
Бич замер и некоторое время лежал неподвижно, прислушиваясь к гулким ударам сердца, которое бешено забилось, когда его пальцы нащупали шелковую рубашку. Ему страшно захотелось увидеть Шеннон в шелковом кружевном белье. Желание это было настолько сильным, что у него вспотела поясница.
Но еще больше ему хотелось прикоснуться к снам Шеннон.
Бич понимал, что, если он отбросит одеяло, чтобы посмотреть на Шеннон при слабом свете зажигающейся зари, девушка проснется. Поэтому некоторое время он лежал не шевелясь, пока не почувствовал, что тело Шеннон окончательно расслабилось. Затем его рука поползла вниз, к девичьим бедрам, а рот отыскал вырез в рубашке и стал целовать атласную кожу.
Шеннон шевельнулась, чувствуя прилив тепла от медленных, осторожных ласк Бича. Она вздохнула, и ее бедра задвигались в том же ритме, что и ласкающая рука Бича.
Эта чувственная отзывчивость потрясла и еще более возбудила Бича. Казалось, весь мир наполнился пламенем и ароматом женского желания.
«Сладкая девочка, – мысленно застонал Бич. – Да ведь я умру, если решусь уйти от тебя»!
Губы Шеннон зашевелились, пытаясь что-то сказать. Бич расслышал свое имя, которое она еле слышно произнесла во сне.
В ответ он скользнул ртом по ее телу, шепча при этом ее имя.
В течение некоторого времени Шеннон не могла понять, где сон и где явь. Сладостные ощущения в ее теле теснили ей дыхание. Когда волна этих ощущений схлынула, она тихонько застонала, словно умоляя о новых ласках.
Бич почувствовал появление напряженности в теле Шеннон и понял, что подвел ее к состоянию, близкому к экстазу. Он снова возобновил ласки и вскоре ощутил ритмичные содрогания ее тела.
Пот выступил на лбу и спине Бича. Ему до боли хотелось находиться в ней в этот сладостный миг.
Он не заметил, что произнес ее имя, лишь почувствовал, как девичьи пальцы зарылись в его волосах и притянули голову к себе. Он подался вперед, и руки Шеннон скользнули к его рубашке и брюкам, расстегивая их.
Бич поймал торопливые девичьи руки, поднял к губам.
– Бич, ну что же ты? – недоумевая зашептала она, прижимаясь к нему бедрами.
– Нет, сладкая девочка. Только не так…
– Но почему? – пробормотала она, не отрывая глаз.
– Я не доверяю себе и боюсь, что теперь ты можешь забеременеть.
Кажется, Шеннон сбросила с себя последние остатки сна. Но явь была не менее жаркой. Она чувствовала, как бьется пульс на руке у Бича – той самой, которая удерживала обе руки Шеннон.
– Вчера и позавчера… – начала она.
– И еще позапозавчера, – перебил ее Бич. – Каждый новый день все больше приближает тебя к тому моменту, когда ты можешь зачать.
– Но ведь ты же сам говорил, что первые пять дней, а может и больше, безопасны.
Бич с трудом выдохнул воздух.
– Здесь нет полной уверенности, – строго сказал он. – Ты такая соблазнительная, сладкая девочка. Я хочу тебя все сильнее… Хочу проникнуть все глубже… Обнять тебя крепче и жарче. Я боюсь, что не успею вовремя уйти из тебя. Я теряю контроль над собой, когда мы сливаемся…
Шеннон посмотрела в серые с матовым отливом глаза Бича. Они светились, как у кошки, при свете занимающейся зари. Девушка прижалась ртом к губам Бича и глубоко вздохнула.
– Мне нравится чувствовать, что тебе хорошо, когда ты находишься во мне, – сказала Шеннон, слегка покачивая бедрами. – Мне приятно ощущать твою тяжесть на себе, чувствовать твою силу… Мне нравится трогать твою плоть, когда она хочет меня…
– Шеннон, – мученически прошептал Бич. – Пойми, что я…
Но больше он не успел ничего сказать. Шеннон внезапно высвободила руки, и Бич ощутил, что его разгоряченная возбужденная плоть раздвигает упругие девичьи складки.
Бич застонал и не нашел в себе сил оттолкнуть дерзкие руки Шеннон и воспрепятствовать их действиям.
Когда Шеннон проснулась второй раз, она поймала на себе изучающий взгляд Бича. Он был одет, в руках он держал ружье. Красавчик в нетерпении вытанцовывал возле костра, горя желанием поскорее отправиться на охоту.
– Хочу посмотреть, как там Рено, – лаконично сказал Бич. – А потом двину с тобой к хижине.
– А потом? – поинтересовалась Шеннон, уловив беспокойный блеск в глазах Бича.
– А потом вернусь и помогу Рено.
– Не похоже, чтобы ему требовалась помощь.
– Чем скорее он найдет золото, тем спокойнее для тебя.
– Спокойнее?
– Чем быстрее я уйду, тем меньше шансов у тебя забеременеть, – сердито сказал Бич.
– Понимаю…
– Я не должен был брать тебя!
– Ты и не брал, – возразила Шеннон. – Это я тебя взяла.
Бич сурово поджал губы:
– В любом случае, сладкая девочка, из нас двоих забеременеет лишь один.
– Да неужто?
– Я пытаюсь тебе втолковать, но ты все пропускаешь мимо ушей. Я не могу жить, держась за твою юбку и чувствуя себя на привязи, поэтому…
– Ты волен отправиться в путь в любой момент, – сурово перебила его Шеннон. И хотя в глазах ее стояли слезы, голос ее не дрогнул. – К чему повторять, Бич! Мы уже говорили об этом десятки раз! Другое дело, если бы ты сказал мне что-то новенькое…
– Будь готова выехать еще до полудня, – сказал Бич, повернулся и зашагал прочь. За ним увязался было Красавчик, но Бич коротко приказал псу оставаться с хозяйкой.
Бич шел к золотоносному участку энергичными, широкими шагами, надеясь, что это поможет ему вытравить неутолимое желание к девушке с волосами цвета осенних листьев и сапфировыми, как полуденное небо в горах, глазами.
Хотя в глубине души он отдавал себе отчет в тщетности подобных усилий.
Никто и ничто не сравнится с Шеннон, кроме солнечных восходов, которых он еще не видел. Дальние страны звали его, сулили свободу и обещали поведать и открыть ему великие, сокровенные тайны.
Все же к тому времени, когда Бич добрался до участка, ему в какой-то степени удалось восстановить душевное равновесие. Тем не менее когда Рено увидел брата у входа в туннель, он отметил про себя, что у Бича взгляд затравленного волка;
– Что-то потерял? – доброжелательно спросил Рено. В зеленых глазах его отразился немой вопрос.
– Золото, – коротко пояснил Бич.
– Где?
– В твоем загоне для скота.
– Нельзя ли поподробнее и потолковее? – попросил Рено.
– Сколько, по твоему разумению, шансов на то, чтобы найти золото на участке Молчаливого Джона?
– Настоящего золота? Чтобы можно было купить на него бекон, бобы и свободу тупоголовому бродяге?
– Да! – рявкнул Бич.
– Столько же, сколько в преисподней.
– Так много? – хмыкнул Бич. – Я лично оцениваю шансы гораздо ниже.
