Лора Бекитт - Мотылек летит на пламя
— Как подписать письмо? — сухо спросила Сара, когда майор умолк.
— «Ваш любящий сын Тони». И еще… когда я умру, срежьте прядь моих волос и положите в конверт, если… не побрезгуете.
— Почему вы решили, что умрете?
— Мне не становится лучше. Эта погода, холод и сырость… Я всегда считал себя крепким, но, видно, эти края мстят мне за то, что вторгся в них без приглашения.
— Янки… то есть ваши люди еще могут явиться сюда?
— Вполне возможно. Армия растянулась на многие мили.
— Тогда для нас выгодней, чтоб вы жили, ибо тогда солдаты не растащат продукты и сохранят нам жизнь. А еще — не сожгут дом, — в ее словах, в ее тоне был нескрываемый, больше того — показной расчет.
Тони Эванс молчал, и Сара спросила:
— Почему вы вступили в армию? Если я не ошиблась, вы не из бедной семьи? Вполне могли бы откупиться и не идти на войну!
— Вы не ошиблись. Мой отец — состоятельный человек. Я решил участвовать в войне, потому что любил свою родину, не желал ее раскола и хотел сохранить правление, которое казалось мне самым лучшим в мире. Я свято верил в слова Декларации независимости, что висит на стене Капитолия в Вашингтоне, слова о том, что все люди рождаются равными и свободными. Я не подозревал, что в мире столько несправедливости, что война так бесчеловечна и безрассудна.
— Похоже, никто из вас толком не знает, за что воюет, — презрительно произнесла Сара, и майор ответил:
— К сожалению, вы правы.
Пока они разговаривали, материнское сердце Нэнси почувствовало неладное. Она выбежала со двора в тот миг, когда солдаты перекинули ее дочь через седло. Лила была спелената, как кукла, а ее рот заткнут тряпкой.
Когда негритянка бросилась к солдатам, раскинув руки, как черные крылья, один из мужчин произнес вполголоса:
— Сейчас она поднимет переполох. Надо ее остановить.
Второй прицелился и выстрелил.
После того, что с ней сделали солдаты, Лила перестала чувствовать свое тело. Непослушное, чужое, оно словно вросло в землю. Руки и ноги не двигались, губы онемели. Она долго лежала, потом попыталась встать и ползти, а после идти, стараясь не наткнуться на плывущие перед глазами деревья.
Ошеломленная неожиданным нападением, она не сопротивлялась насильникам. Они спешили нагнать отряд, потом один за другим торопливо овладели ею, после чего развязали и бросили.
Лила прибрела в Темру к вечеру, растрепанная, обессилевшая, безмолвная. Узнав, что мать убили, она села на кровать рядом с ее телом и сидела несколько часов, раскачиваясь взад вперед в каком-то странном колдовском ритме. Она молчала, но каждый мог почувствовать, как в ней нарастает жуткий, протяжный внутренний стон.
Мать всегда боялась, как бы с ней не случилось чего-то дурного, и в буквальном смысле слова положила на это свою жизнь.
Айрин не пыталась произносить слова утешения, ибо знала, что они бесполезны. Видя напряженные черты, потухший, обращенный внутрь себя взгляд Лилы, она понимала, что в той навсегда погибло доверчивое, наивное, беззлобное существо.
Айрин немного постояла, глядя на потерявшую прежний облик Лилу и мертвую Нэнси, а потом направилась в кухню, где оставленный для присмотра за майором солдат ел бобы из котла большой поварешкой.
— Твои приятели, — сказала она, — убили одну из негритянок и надругались над другой!
— И что с того? — с досадой произнес солдат. — Одной негритянкой больше, одной меньше — какая разница! Видал я этих черных шлюх! Они ложились под любого, кто показывал им самую пустячную безделушку! Скажите спасибо, что солдаты развлеклись с негритянкой и не тронули белых!
— С вас бы сталось, — с прежним спокойствием заметила Айрин, — ибо вы не армия, а стадо диких зверей!
— Полегче, леди!
— К вашему сожалению, я не леди.
До сего момента Айрин стояла, пряча револьвер в складках юбки. Теперь она подняла руку и выстрелила. Пуля угодила солдату в грудь; он покачнулся, и в его глазах отразилось недоумение. Потом он рухнул навзничь к ногам Айрин, которая даже не дрогнула.
В кухню заглянула Сара и вскрикнула, зажав рот рукой. Почти тут же за ее спиной появился Арчи, который принялся креститься, в ужасе приговаривая:
— Боже милостивый, мисс! Вы убили человека! Касси была права!
— Я убила янки, тварь, которая явилась в наш дом, не будучи приглашенной в гости, — отрезала Айрин и добавила, глядя на растекавшуюся по полу лужу крови: — Надо закопать тело и убрать все следы.
— Я ни за что не прикоснусь к мертвецу и не стану убирать кровь! Я всю жизнь работал в доме и ни разу даже не резал кур! — выкрикнул Арчи, дико вращая глазами.
— Иди, — сказала Сара, — мы справимся без тебя.
Она посмотрела на оружие в руках Айрин, и та заметила, что в глазах Сары больше нет нерешительности и страха.
— Думаешь, я совершила ошибку? — усмехнулась Айрин.
— Ты поступила правильно. Я тоже хотела это сделать, но у меня бы не хватило решимости. К тому же я не умею стрелять.
— Будет нужно, научишься. Ты поможешь мне закопать его и вытереть кровь?
— Да.
Вдвоем они кое-как оттащили солдата на задний двор и там с трудом вырыли в глинистой земле неглубокую яму. Потом вымыли полы в кухне, удивляясь тому, как сильно кровь въелась в дерево, — почти так же, как горе вгрызается в невидимую ткань человеческого сердца.
Им никто не помогал. Негры все знали, но они были столь напуганы случившимся, что бродили по дому, как тени, и даже не перешептывались между собой.
И все-таки Сара сказала:
— Мы пропали. Чего они не умеют, так это держать язык за зубами. Рано или поздно все станет известно.
— Ты имеешь в виду майора?
— Да.
— Ты предлагаешь застрелить и его?
— Ты бы смогла?
— Не знаю. Этого я убила в порыве гнева, но не уверена, сумею ли выстрелить хладнокровно.
Сама не зная, почему, Сара облегченно перевела дыхание.
— Хорошо.
— По крайней мере, — сказала Айрин, — пока он в нашей власти.
Сара не узнавала себя. Она, рафинированная южанка, хладнокровно рассуждала о том, убить или не убить человека, при этом едва смыв с рук чужую кровь!
Она с удивлением отметила, что привычные чувства к Айрин исчезли, уступив место чему-то иному. Сара видела, что и Айрин смотрит на нее без прежней враждебности. Сейчас только они двое могли отвечать за судьбу Темры и оставшихся в ней людей.
Через несколько дней после похорон Нэнси Лила сказала Айрин, что уйдет из Темры.
— Больше меня ничто не держит. Я слишком долго ждала и только теперь поняла, что должна действовать. Я попытаюсь найти Джейка.
