Элизабет Эллиот - Обрученные
Ее лошадь чуть не врезалась в коня Данте. Вздрогнув, Клаудия резко натянула поводья, останавливая кобылу. Всадник, скакавший впереди лих, также остановился. Его звали Арманд, и он был рыцарем на службе у Данте. Они встретились с ним в лесу за стенами Монтегю, где он поджидал их с лошадьми. Это был красивый, молчаливый человек, открывавший рот только тогда, когда Данте обращался к нему.
Клаудия перевела взор на Данте. Он выглядел уставшим до изнеможения. Под глазами у него были темные круги, а волосы взъерошены, хоть он и приглаживал их постоянно рукой. Клаудия пристальней вгляделась в него, пытаясь понять, что же в ее брате изменилось с тех пор, как она видела его в последний раз, почему же он выглядит совсем иным человеком. Черты его лица остались прежними, разве что вокруг глаз и рта пролегли отсутствовавшие прежде морщинки. Но то, что таилось внутри глаз, всерьез обеспокоило Клаудию. Она заглянула в их темно-зеленую глубину и увидела… бездонную пустоту, как в глазах призрака. Перед Клаудией была лишь тень человека, которого она знала раньше.
– Здесь впереди распутье, – произнес Данте. – Невдалеке есть ручей. Мы доедем до него. Арманд, ты поскачешь вдоль ручья, по крайней мере, на полмили вперед, затем догонишь нас лесом. Мы будем ждать тебя на ферме.
– Слушаюсь, милорд, – Арманд слегка поклонился, бросил на Клаудию непроницаемый взгляд и пришпорил коня.
Данте и Клаудия, пустив лошадей шагом, миновали широкую поляну, которую пересекала еще одна дорога. Арманд скрылся за поворотом не оборачиваясь.
– Ты думаешь, они будут искать нас даже здесь? – спросила Клаудия.
– Да, – односложно ответил Данте.
Клаудия подождала, надеясь, что он скажет еще что-нибудь. Данте молчал, тревожно озирая дорогу и деревья вокруг нее, и это молчание сводило Клаудию с ума. Дорога была хорошо утоптана, однако за все время пути они не встретили еще ни одного путешественника, никого, кто мог бы сообщить Гаю о встрече с ними. Клаудия больше не в силах была постоянно мучиться вопросом, хорошо это или плохо. Если бы только она могла еще раз увидеть Гая, заглянуть ему в глаза и спросить, действительно ли он считает ее виновной! Разве правда не стоит того, чтобы отдать за нее жизнь? Тяжело вздохнув, Клаудия постаралась выкинуть из головы мучительные мысли.
– Куда мы направляемся? – поинтересовалась она, чтобы отвлечься.
– На ферму.
– Это я уже знаю, – нетерпеливо произнесла она. – Но почему именно туда? Разве мы не можем поехать в Лондон? Или в твою крепость?
Данте искоса взглянул на нее.
– Ты задаешь слишком много вопросов.
– Это еще не преступление, – возразила Клаудия. – Я просто хочу знать, что меня ждет в будущем. По-моему, это вполне естественное желание.
– Хорошо, – немного помолчав, сказал Данте, – Две недели тебе придется провести вместе с Армандом на этой заброшенной ферме. Затем мы все отправимся на юг, в Чешир, а уже оттуда ты в сопровождении Арманда и Оливера поедешь в Уэльс. Мне необходимо будет вернуться в Лондон, но к началу зимы я буду в Уэльсе. – Он замолчал и резко взглянул на Клаудию. – Ну что, теперь твое любопытство удовлетворено?
– Кто такой Оливер, и почему ты не останешься со мной на этой ферме?
Данте раздраженно передернул плечами.
– Оливер – один из моих людей. Мы с ним должны заняться одним делом, на которое уйдет примерно неделя. Арманд будет заботиться о тебе, пока мы не вернемся.
– Ты настолько доверяешь Арманду, что не боишься оставить меня с ним наедине?
– Могу дать голову на отсечение, что Арманд ие воспользуется твоей беззащитностью, как это сделал Монтегю. С ним ты будешь чувствовать себя в безопасности.
Уверения Данте не улучшили настроение Клаудии.
– А что это за дело, которым ты должен заняться?
Его лицо помрачнело.
– У меня есть одно правило, которое все почитают за лучшее соблюдать. Надеюсь, ты последуешь их примеру. Мое дело – это мое дело, и никто не должен в него вмешиваться.
Клаудия пристальней вгляделась в брата. Это был не тот человек, чей образ она носила в сердце все последние пять лет. Их родители часто посмеивались над простодушной открытостью Данте. Сейчас в это сложно было поверить. Веселый юноша с беззаботной улыбкой на устах исчез без следа. Этот новый Данте был значительно старше своих лет, и Клаудии он был совершенно незнаком. Что ж, она, наверное, тоже изменилась. Прожитые годы сделали их мудрее и печальнее.
– А в Чешире у тебя тоже есть дело? – поинтересовалась она.
– Да. – Он осадил лошадь перед небольшой речкой, пересекавшей дорогу. – Теперь нам нужно заставить лошадей двигаться задом наперед. Натяни слегка поводья и ударь каблуками по бокам кобылы. – Обернувшись, он указал на упавшее дерево, лежащее у края дороги в добрых двадцати шагах от них. Видимо, оно находилось там уже долгое время, потому что ствол был покрыт мягким зеленым мхом. – Вот до этого дерева ты должна доехать. Затем я скажу тебе, что делать дальше.
Послушавшись, Клаудия коснулась лошади каблуками. К ее удивлению, кобыла поняла приказ и начала пятиться назад, неуклюже переставляя ноги.
– Но зачем все это? – недоуменно спросила Клаудия.
– Твои вопросы начинают мне надоедать, – Данте недовольно прищурился. – Раньше ты не была столь любопытна. Видимо, природа берет свое – все женщины чересчур любопытны. А ты ведь, с тех пор как я тебя не видел, успела стать женщиной.
Не став вступать в дискуссию относительно женской природы, Клаудия выдавила из себя преувеличенно любезную улыбку.
– Какой чудесный комплимент! Я вижу, при дворе короля Эдуарда ты научился хорошим манерам. Говорят, ты прячешь лицо, когда появляешься на людях. Так, конечно, удобней говорить гадости – неизвестно ведь, у кого требовать удовлетворения.
– Что тебе известно о королевском дворе? И откуда ты знаешь, в каком виде я появляюсь на людях?
Внезапная напряженность, прозвучавшая в его голосе, испугала Клаудию, она отпустила поводья, и лошадь резко остановилась. Спохватившись, девушка заставила кобылу продолжить движение.
– Я знаю только то, что мне сказал Гай – ты сам никогда не рассказывал о своей жизни при дворе.
– Что этот ублюдок сказал тебе? – потребовал ответа Данте.
– Он не ублюдок! Гай добр и…
– Меня не интересует то, что ты о нем думаешь, – отрезал Данте. – Я хочу знать, что он наговорил тебе.
– Гай сообщил мне, что из всех рыцарей двора ты наиболее приближен к королю, – спокойно ответила Клаудия, – и что ты внушаешь всем придворным священный ужас. Он сказал, что ты прячешь лицо – видимо, потому, что слишком скромен и не любишь привлекать к себе лишнего внимания.
