Джейн Эшфорд - Брак на пари
— И, кажется, процветает.
— О да, — с улыбкой ответила Эмма. — И представь себе, это ее нисколько не удивляет.
— Ты затмишь на балу всех. Как бы жена Тома не пожалела, что тебя пригласила, — сказал Колин. — Она всегда хочет быть первой красавицей на балу.
— Колин! Это неправда!
— Разве?
— Конечно, нет. Диана со мной очень мила.
— Видел я, как она мила, — улыбнулся Уэрхем. — Вечно посылает тебя в другую комнату, где тебя ждет ужасно смешное зрелище или просто очаровательные люди. Люди, которые, конечно, не принадлежат к кружку ее поклонников.
— Какой вздор! — сказала Эмма, но, согласившись, что ее муж прав, засмеялась.
— Диана держит при себе всех своих прежних кавалеров, словно и замуж не выходила. Хорошо, что около тебя не вьется толпа бывших воздыхателей.
Эмма, надевавшая накидку, на секунду застыла. Колин заметил, что у нее на лице промелькнуло выражение страха. Нет, это невыносимо — чувствовать, что она отгородилась от него стеной. Что же она скрывает?
— Поехали, — сказала Эмма. — Я обещала Каролине, что мы приедем пораньше, и я займу тетю Силию. Каролина ее боится.
— С чего ей ее бояться? — сказал Колин, предлагая Эмме руку.
Разговора опять не получилось.
Каролина встретила их в дверях. Она была ужасно взволнована.
— Тетя Силия в плохом настроении, — растерянно сказала она. — Приказала мне отослать Никки наверх, а он всего только немного постукал по клавишам пианино. Эмма, помоги мне!
Она сунула накидку Эммы лакею и торопливо повела ее в гостиную. Эмма в уме поблагодарила тетю Силию за то, что та избавила их от озорника Никки. Поспешая за Каролиной, Эмма размышляла: и почему вся семья так боится тетю Силию? Эмме старуха очень нравилась. У нее был на редкость трезвый ум.
Колин не спеша шел за ними. Когда он вошел в гостиную, Эмма уже сидела рядом с тетей Силией. Он задержался в дверях, оглядывая приглашенных Каролиной родственников и друзей. Никого неожиданного он не увидел, всех этих людей он встречал уже тысячи раз и не мог сказать ни одному из них ничего нового. Хорошо хоть, что его жена не следует светским правилам так безусловно, как Каролина. А то пришлось бы ему тоже без конца принимать в доме надоевших гостей.
— Простите, — раздался голос рядом с ним.
Колин обернулся и увидел Робина в вечернем туалете наимоднейшего покроя. Его жилет сверкал золотым шитьем.
Заметив взгляд, которым Колин наградил жилет, Робин не совсем уверенно сказал:
— Последний крик моды.
— Не сомневаюсь, — серьезно отозвался Колин.
Робин с подозрением посмотрел на него: не насмехается ли над ним Уэрхем? Потом пожал плечами: не все ли равно?
— Я хотел с вами поговорить.
— Ты и говоришь.
— Да, конечно. Но я хотел обсудить один вопрос.
Колин наклонил голову в знак того, что он готов его выслушать.
Робин несколько секунд переминался с ноги на ногу.
— Со мной приключилась очень странная вещь.
Выдавив из себя эти слова, он снова замолчал и оглянулся, словно желая увериться, что их никто не слышит.
— Ну? — сказал Колин.
— Мне не хочется вам об этом говорить, — выпалил Робин. — То есть главное — чтобы не узнала Эмма. Но я никак не могу понять, что произошло. Колин насторожился.
— Можешь мне довериться, — сказал он.
— Гм-м, — промычал Робин. Ему, очевидно, было очень не по себе.
— Хочешь, дам слово, что все останется между нами? — предложил Колин.
— Нет-нет, я и так знаю, что вы всегда держите язык за зубами. Дело в том…
— Может, все-таки скажешь наконец, в чем дело?
Молодой человек собрался с духом и начал:
— Дело в том, что месяц назад я сильно проигрался. — Он опасливо посмотрел на Колина: не станет ли он читать ему по этому поводу нотацию? — но Колин просто выжидательно смотрел на него. — А расплатиться мне было нечем, — продолжал Робин и опять замолчал. Колин все так же выжидательно смотрел на него. Набрав в легкие воздуху, Робин выпалил главное: — Попал, короче говоря, в переплет. Деньги надо было так или иначе найти. И я пошел к ростовщику и занял у него. — Робин конвульсивно сглотнул.
Колин ждал продолжения. Интересно, как Робин это преподнесет?
— А вчера ростовщик сказал мне, что за меня заплатили, — наконец дошел до сути дела Робин. — Все до последнего пенса, включая проценты. Но я-то ведь не платил! А кто заплатил, ростовщик отказался сказать.
Колин смотрел на него с выражением вежливого интереса.
— Он сказал, что этот человек желает остаться неизвестным, — продолжал Робин. — Вы когда-нибудь слышали о чем-либо подобном?
Колин, конечно, сказал, что не слышал.
— Это, конечно, не отец, — сказал Робин. — Хотя должен признать, что за последнее время он ничего о картах мне не говорил. — Он нахмурился. — Это тоже странно. Уж не заболел ли он? В общем, я хотел вас спросить… — Робин словно не мог подобрать слов. — Вы к этому, случайно, не имели отношения? — наконец выговорил он.
— Я? — удивленно спросил Колин.
— Вы тогда вернули мне расписки, — запинаясь, сказал Робин. — И я знаю, как Эмма относится к картежной игре. Хотя у нее для этого есть основания. Вот мне и подумалось, что, может быть, вы…
«Если я смолчу, — подумал Колин, — то не солгу».
Робин вглядывался ему в лицо. Наступила неловкая пауза. Выражение лица Робина вдруг изменилось. В нем не было больше тревоги, ее сменила решимость.
— Так вот, если вы об этом все же что-то знаете, я хотел сказать тому, кто за меня расплатился, что я ему очень благодарен и, конечно, хочу со временем вернуть ему эти деньги.
Да, парень совсем не дурак.
— И если вам случится… узнать, кто за меня расплатился, скажите ему, что я пришел к выводу, что проводить время за карточным столом… это… не…. не так уж… — И Робин беспомощно замолчал.
— …не такой уж хороший способ добиться успеха в обществе? — подсказал Колин.
— Вот именно! — облегченно воскликнул Робин. — Да и играть-то я толком не умею, — признался он.
— Неужели?
— Правда-правда, — весело сказал Робин, испытывавший большое облегчение от мысли, что самая трудная часть разговора позади. — Мне не так уж интересно играть в карты, — признался он, словно раскрывая постыдный секрет, — и вечно приходится ломать голову, где взять деньги, чтобы расплатиться за проигрыш.
Колин слушал его в сочувственном молчании.
— Так вот я решил… сообщить тому человеку, что больше я играть в карты не буду. Ну, может, иногда сыграю с друзьями по маленькой, — торопливо добавил он, словно испугавшись, что ему запретят и это.
— Очень разумное решение, — сказал барон.
Робин кивнул:
