В плену удовольствия - Элизабет Торнтон
Внезапно повернувшись, она умоляюще сказала:
— Забудь о моем даре, я по-прежнему считаю, что Мессенджер до смерти боится, что кто-нибудь его разоблачит. Поэтому он напал на Лидию. Теперь он не так уверен… Нет! Выслушай меня!
Когда Эш закрыл рот и скрестил на груди руки, она слегка кивнула в знак одобрения и продолжила с места, на котором ее прервали:
— Представь себе его чувства, когда он читает эту историю о смерти моей матери. Он знает, что миссис Бэрримор и Ева Диаринг — одно и то же лицо, а если и нет, то легко может это выяснить. Он подумает, что я собираюсь его разоблачить. Да и кто подходит для этого больше? Я знаю те сады. Я знаю о том, что случилось в каменоломне. О да, он придет за мной. Я всего лишь дала ему небольшой толчок…
— Он также легко может обратить внимание на твоего отца, — перебил Эш. — Тот тоже знает те сады. Он знает Мессенджера, а ты нет.
— Мой отец не писатель! Он не смог бы написать те рассказы.
— Ха! Люди все время меняются. Я всего лишь имею в виду, что мы не можем знать, что сделает Мессенджер. — Он остановился, сердито вдохнул и медленно выдохнул. — О чем я говорю? Ты Клэверли. Ты знаешь все!
Насмешка причинила боль.
— Это не так. Но я знаю, что убийцу надо остановить, и это подходящий способ.
— А тебе не приходило в голову сначала посоветоваться со мной?
— Конечно, приходило. Но я знала, что ты мог бы предотвратить публикацию, если бы мне не удалось убедить тебя со мной согласиться.
— Ты действительно все продумала, не так ли?
Она причинила ему боль, поняла Ева, обидела по-настоящему.
Пристыженная, она мягко сказала:
— Постарайся понять. Я устала вглядываться в каждого встречного мужчину, пытаясь определить, может ли он быть Мессенджером. Подходящий ли возраст? Такой ли рост? Волосы все еще темные или отливают сединой? Мой разум не знает покоя. Здесь нет ни одного конюха или лакея, который избежал бы моего пристального внимания. И не только они. Я изучала моих знакомых и друзей — Ли Флеминга, Филиппа Хендерсона, Хокинса, Рипера…
Ева остановилась, когда Эш начал качать головой.
— Что? — спросила она.
— Хокинс едва ли может написать свое имя, а остальные слишком молоды.
— Разумеется, по-настоящему я их не подозревала, но ты понимаешь, что я имею в виду? Если так будет продолжаться и дальше, я действительно сойду с ума. — Она шагнула к нему и с мольбой посмотрела в глаза. — Скажи правду, Эш. Если бы ты был на моем месте, разве ты не сделал бы все, что в твоих силах, чтобы обнаружить этого дьявола? — Она приложила пальцы к его губам, чтобы удержать быстрое возражение. — Подумай о Гарри. Как далеко ты готов зайти, чтобы поймать его убийцу?
Эш покачал головой, но постепенно его напряженная поза смягчилась, и он слабо улыбнулся.
— Твои доводы приняты. Но я настаиваю, чтобы ты беспрекословно следовала моим приказам. Хокинс станет твоей тенью, если меня не будет рядом, и ты все время будешь носить с собой тот карманный пистолет, на который возлагаешь такие надежды.
— Он станет моим лучшим другом.
— Проследи, чтобы так оно и было. Где Декстер?
При звуках своего имени, Декстер приподнял голову с другой стороны кровати и неторопливо подошел к Эшу. Когда тот почесал Декстера за ушами, пес заурчал, как кот.
— Постарайся, чтобы он всегда был с тобой, когда выходишь из дома, — сказал Эш.
Он подошел к окну, захлопнул его и закрыл на засов.
— И убедись, что заперла за мной дверь.
— Ты… ты меня покидаешь?
Он поднял бровь.
— А чего ты ожидала?
— Я думала, ты останешься на ночь.
Его губы растянулись в усмешке, когда он подошел к ней и произнес:
— У тебя неправильное представление обо мне, Ева Диаринг. Я берегу себя для брака. Нашего брака, как тебе хорошо известно. Просто скажи волшебные слова, и я весь твой.
Она открыла рот, но слова не шли.
Он дал ей еще минуту, а затем наградил небрежным поцелуем в лоб.
— Ты поймешь, если подумаешь об этом.
Он прошел к двери и оставил ее одну.
* * *
Выйдя от Евы, Эш вместе с Хокинсом обошел первый этаж, проверяя окна и двери, чтобы убедиться, что все в порядке. Дом был слишком большой, чтобы они могли осмотреть его весь вдвоем, поэтому он решил завтра утром первым делом поручить это слугам.
— И я хочу, чтобы убрали строительные леса, — сказал он. — Для незваного гостя это самый простой способ попасть внутрь.
Последнее, что сделал Эш, — созвал ночных охранников и убедил их в необходимости соблюдать бдительность, использовав в качестве предлога ярмарку, из-за которой в округе объявилось много чужаков. Некоторые из них могут быть злоумышленниками и сразу заприметят плохо охраняемый большой особняк.
— Они без зазрения совести обворуют нас, если будут думать, что это сойдет им с рук.
Эш не знал, насколько серьезно слуги восприняли его предостережение, и хотел бы иметь под началом роту солдат. В армии нарушение долга имело серьезные последствия. Он подумывал предложить охранникам вознаграждение, но отказался от этой мысли: не хотел давать пищу для догадок или подозрений на случай, если это дойдет до Мессенджера.
Прошел добрый час после того, как Эш оставил Еву и добрался до своей постели, но он был слишком взвинчен, чтобы уснуть. Он продолжал думать об опубликованном в «Геральде» рассказе Евы, и все внутри сжималось.
Подвергать любую женщину риску вне зависимости от причины шло в разрез с его принципами. А Ева была не просто какой-то женщиной. Если что-то пойдет не так, если с ней что-нибудь случится, он никогда себе этого не простит.
Одна его часть хотела хорошенько ее встряхнуть, но другая — мыслящая логически — говорила, что ее способ — единственный, чтобы обнаружить злодея, кем бы он ни был. Его терзало лишь то, что Ева действовала, не посоветовавшись с ним.
Подумай о Гарри. Как далеко ты готов зайти, чтобы поймать его убийцу?
Он сделал бы и отдал все, что угодно, за исключением того, что подвергало бы Еву опасности.
Эша охватила безумная идея похитить ее и увезти в дедушкин замок в Шотландии, но это помогло бы ненадолго. Вернувшись в Лондон, им пришлось бы все время оглядываться, задаваясь вопросом, — не Мессенджер ли стоит прямо за спиной. Кто мог бы с этим жить?
Ева привела в действие свою задумку в
