Джанет Линфорд - Незнакомка с соколом
Он крепко прижал ее к себе и заглянул в глаза.
– Фрэнсис, если я соглашусь, то кое-что потребую взамен…
Чарльз принялся покрывать поцелуями ее щеки, лоб, губы.
– Мерзкий деспот!
Она ускользнула от его рта, отвернув голову.
– Это я деспот? Подожди, то ли еще будет, когда мы с тобой наконец окажемся в настоящей постели! Я не выпущу тебя из нее целый месяц. – Он поймал ее подбородок и заставил взглянуть на него. – Фрэнсис, это все очень серьезно. Обещай: во всем, что связано с испанцами и твоей безопасностью, ты будешь подчиняться мне безоговорочно.
– Ладно. Я согласна, но только в том, что действительно связано с испанцами. Теперь мы уже можем двинуться отсюда?
– Только после того, как ты поцелуешь меня!
Чарльзу с самого начала не нравилась эта затея с поездкой, а узнав, что Фрэнсис решила взять с собой мальчиков, он совсем помрачнел. Чтобы доехать до Дорсета, требовалось несколько дней, да и то при условии, что они будут скакать как дьяволы, часто менять лошадей и останавливаться только для того, чтобы поспать несколько часов. Их ожидает грязь, усталость и постоянное присутствие мальчиков. А это значит, что они ни на минуту не смогут остаться наедине.
По мере того как их маленькая группа скакала на юг, проблема все больше тревожила Чарльза. Впрочем, он готов был переносить все, что угодно, лишь бы чувствовать, что Фрэнсис рядом.
Единственное, к чему он, как выяснилось, не был готов, – это постоянные вопросы, которые задавал ему Луи. Кстати, чем больше вопросов задавал этот мальчик, тем взрослее он казался Чарльзу. Поначалу Фрэнсис говорила, что ему лет двенадцать, но когда Чарльз самолично отмывал парня в ванне, то подумал, что он, пожалуй, старше, просто невелик ростом. Теперь же ему можно было дать все пятнадцать.
Чарльз натянул поводья своей лошади и повел всю группу через небольшой ручей. Солнце приятно пригревало плечи, Фрэнсис с Орианой на руке ехала позади него, а мальчики рядом с Чарльзом, в соответствии с его строгим приказом. Они не были привычны к верховой езде, так что он хотел, чтобы они все время находились у него в поле зрения.
Поглядывая на эту парочку, Чарльз неожиданно признался себе, что испытывает гордость: при виде вымытых, причесанных, прилично одетых мальчиков никто не сказал бы, что это уличные сорванцы. Впрочем, лишь до тех пор, пока они не открывали рот… Пьер, правда, вел себя сдержаннее и большей частью молчал, возможно, потому, что был младше и более послушен. А вот Луи совершенно непозволительно, по мнению Чарльза, распускал свой язык.
– Итак, барон Милборн, на этот раз вы попались! – ухмылялся он. – А ведь еще совсем недавно говорили, что никогда не женитесь.
– А ты, кажется, этим доволен, – покосился на него Чарльз.
– Я рад за Фрэнк, – просто ответил Луи, и тут же губы его снова расплылись в насмешливой улыбке. – А я ведь говорил вам, что вы хотите поцеловать ее! И, как видите, оказался прав.
«Этому парню определенно не меньше пятнадцати, – подумал Чарльз и выругался про себя. – Надо было понять это с самого начала».
Он вытащил фляжку с водой и поднес ее к губам, давая понять, что не намерен продолжать этот разговор. Однако Луи не отставал:
– Итак, вы сделали ее своей женой. А когда же вы собираетесь сделать меня рыцарем?
Чарльз поперхнулся и выплюнул воду. Пьер, на которого попала струя, выдал длинную очередь французских ругательств.
– Хватит! – закричал Чарльз на Пьера, хотя на самом деле его разозлил Луи. – И не прикидывайся, что ты не сказал ничего дурного! Я распознаю ругательства на любом языке, даже когда не могу перевести их на английский.
Пьер надул губы, а Фрэнсис укоризненно покачала головой, подтверждая, что ругань была крепкой.
– Когда мы приедем в Дорсет, ты будешь наказан, – заявил Чарльз.
– Вы собираетесь выпороть меня, барон? – угрюмо спросил Пьер.
– Нет, но всякий раз за непотребную ругань ты должен будешь выполнять не очень приятную работу.
Чарльз удовлетворенно улыбнулся, думая о задании, которое даст мальчишке. Сам он, будучи мальчиком, частенько выказывал неуважение к отцу, за что бывал вынужден чистить конюшню.
И снова его неприятно поразило, как явно он становится похож на отца. Уж не означает ли это близость старости? Господи боже, что за несчастная мысль!
Чарльз потряс головой и вспомнил, что не ответил на вопрос Луи.
– А почему, собственно говоря, ты считаешь, что достоин быть произведенным в рыцари? – обратился он к мальчику, строго взглянув на него.
К его удивлению, Луи не отвел глаз.
– Фрэнк говорит, что я могу этого добиться. Она говорит, что я могу добиться всего, чего захочу!
– Она забыла упомянуть нечто очень важное, – саркастически заметил Чарльз. – Во-первых, ты еще слишком молод, так что придется подождать. А во-вторых, хотя ты и выказал храбрость и изобретательность перед лицом опасности, для того чтобы быть произведенным в рыцари, нужно еще кое-что. Рыцарь исполняет свой долг без колебаний, готов на любой подвиг ради королевы и подает пример окружающим безупречным поведением. Если ты будешь воспитывать в себе эти качества, то сможешь стать достойным рыцарского звания. Я буду счастлив помочь тебе заработать это право.
Чарльз сам не знал, зачем посеял надежду в душе мальчика, но, когда лицо Луи вспыхнуло от радости, он понял, что говорил правду, а правда всегда таит в себе надежду. Луи действительно проявил храбрость и изобретательность, рискуя собой ради спасения Фрэнсис от неминуемой смерти. Если бы еще он научился достойно себя вести, если бы избавился от дурной привычки красть, которая выработалась у него за годы жизни на улице, он и в самом деле мог бы когда-нибудь получить звание рыцаря.
– Я научусь вести себя, клянусь! – крикнул Луи; глаза его сияли.
Чарльз внезапно почувствовал острую боль, вспомнив, что сам был когда-то юным и полным надежд совершить нечто великое. Это было до того, как несчастья и собственное безрассудство сбили его с ног. Он потерпел поражение и долгие годы считал, что жизнь его кончена. Лишь теперь благодаря Фрэнсис перед ним снова забрезжила надежда…
Прошло еще несколько ветреных дней, прежде чем они наконец достигли Уэст-Лалуорта. По мере того как путешественники подъезжали к побережью, им все чаще встречались группы вооруженных мужчин. Чарльз пояснил своим спутникам, что генерал Джон Норрис отдал приказ о мобилизации, и теперь сотни мирных жителей обучались военному делу.
Им то и дело попадались телеги, груженные продовольствием, оружием и боеприпасами. Встречались и гонцы, спешившие с важными поручениями. Многие знавшие Чарльза здоровались с ним, а один человек, ехавший им навстречу, остановился и приподнял шляпу.
