Тереза Скотт - Обрученная с мечтой
– Хочешь сказать, что он вырезал семью Торхолла только из-за каких-то слухов? Клянусь Тором, это невероятно! – воскликнул Бренд.
– Да. Он стал еще хуже с тех пор, как ты его знал, Бренд, гораздо хуже.
– Наверное, – мрачно согласился Бренд. – Раньше его довольно легко было отговорить от подобных вещей.
– Но не сейчас. Что-то сломалось в нем после… после смерти сына. Прости, мне очень трудно говорить об этом, – заикаясь, добавила Инга.
Олаф, Торхолл и Бренд сочувственно закивали. Инга, слабо улыбнувшись, продолжала:
– Поскольку свидетель скрылся, ярл посчитал, что убийца ты, Бренд, потому что в случае смерти Эйрика унаследуешь титул и богатство.
– Знаю, – выдавил Бренд.
– Только этому не бывать. Ярл узаконил одного из побочных сыновей своей наложницы Геллы. У нее шестеро детей от него, и пятеро из них – сыновья. Ярл хвастается, что узаконит всех, лишь бы сохранить родовое имя. Старший унаследует все, когда отец отправится в Валгаллу.
– Гелла, – проворчал Бренд. – Да ведь она не настолько стара! Ее старший сын еще совсем мальчишка!
– Если не ошибаюсь, ему уже лет десять. Еще два года – и станет мужчиной, по нашим законам.
– Ну что ж, – пожал плечами Бренд, – желаю ему удачи! Я никогда не зарился на богатство ярла Эйольфа и уж точно не потеряю сна и аппетита, раздумывая, что он сделает с приобретенными неправедным путем деньгами и угодьями. Главное другое – нам лучше подумать, что делать сейчас, когда ярл вернулся.
Он обвел взглядом напряженные лица.
– Ярл… – начал Бренд, но тут же замер: – Что это?
Все застыли в ожидании. Тишина. Бренд слегка расслабился.
– Показалось, что слышал какой-то шум. Все в порядке. Так или иначе, ярл будет стремиться взять чью-то жизнь – скорее всего, мою – за жизнь сына и поэтому либо сам отомстит, либо потребует моей головы перед Тингом.
– Но почему ты, Бренд? Ведь убила я! – воскликнула Инга.
Головы всех присутствующих повернулись к ней.
– Ja, – с достоинством повторила Инга. – Я должна предстать перед Тингом. Я убийца.
Бренд с силой ударил кулаком по раскрытой ладони.
– Но это верная смерть, Инга. Ни один человек не встанет на твою защиту. Сама знаешь, что ярл как главный обвинитель перетянет судей на свою сторону.
– Но, Бренд! – воскликнула Уинсом, – почему ты должен отвечать за убийство, которого не совершал? Ведь Инга убила Эйрика, пусть она и предстанет перед Тингом.
Отчаянный голос женщины эхом звенел в комнате.
– Я люблю тебя, Бренд, – умоляла она, – и не хочу, чтобы тебя убили. – «Даже ради прекрасной Инги», хотела добавить она, но промолчала. Ласковая улыбка на лице мужа сказала Уинсом, что тот не собирается обращать внимание на все предостережения.
– Но иначе они убьют Ингу, – пояснил он.
– Или продадут в рабство, – добавил Олаф.
Уинсом, горько вздохнув, отвернулась. Бренд думал лишь о прекрасной Инге. В висках у нее застучало, кулаки сжались. Красавица Инга до такой степени ослепила Бренда, что тот готов умереть за нее. Что может оправдать подобную глупость?
Инга, очевидно, перепугалась, но стояла на своем:
– Может, ярл выслушает…
– Нет, Инга, ты ведь знаешь, что нет, – решительно покачал головой Бренд. – Ты сама чувствуешь это, иначе не скрыла бы свое преступление. Не хочу оскорбить тебя, но вряд ли кто-то осмелится пойти против ярла из-за нищей сироты. Это дорого обойдется ему и его семье. Ярл обладает большой властью и очень мстителен. Мы все знаем это. И, кроме того, все прекрасно помнят, что случилось с семьей Торхолла. Нет, это невозможно.
Торхолл в продолжение всей речи как-то странно поглядывал на Бренда. Тот, заметив это, отвернулся. Он не мог смотреть в глаза старику, с той минуты как узнал о том, что сделал Торхолл ради спасения Инги. Глубоко вздохнув, он наконец решился.
– Торхолл, я был несправедлив к тебе. Ужасно несправедлив. И сожалею об этом. Ты гораздо лучше, чем я считал.
Бренд едва не задохнулся, выдавливая эти слова. Как ему ни претило унижаться, Торхолл не заслужил тех оскорблений, которыми Бренд осыпал старика. Но продолжать извиняться Бренд не смог – язык не поворачивался.
Торхолл долго, пристально глядел на него, а потом что-то проворчал. Бренд выжидал, но старик больше не открыл рта. Очевидно, покаяние Бренда ничего или почти ничего не значило для сварливого старика. Бренд тихо выругался.
– Лучше, – пояснил он, – если я предстану перед Тингом, как и задумал раньше. Меня уважают и любят в городе. Кроме того, у меня земли, фермы, скот. Часть судей будут на моей стороне. Думаю, есть возможность, что меня оправдают.
Конечно, Бренд сильно сомневался в своих словах: не так уж его любили, но не мог он позволить Инге подвергнуться такому испытанию, означавшему верную смерть девушки.
Но в эту секунду разразился настоящий ад. За дверью послышался лай собак. Потолок загорелся. Уинсом в страхе закричала.
– Это поджог! – воскликнул Бренд.
– Поджог, – эхом отдалось в комнате.
Началась паника. Олаф выплеснул ведро воды в потолок, но добился только того, что все вымокли с головы до ног.
– Быстро, – прошипела Ольга, хватая Уинсом за руку. – Нужно бежать!
– Что… что случилось? – с ужасом охнула Уинсом, наблюдая, как пламя крадется по выстланной соломой крыше. Комната наполнилась дымом. Сердце Уинсом болезненно колотилось о ребра. Она напрасно оглядывалась в поисках Бренда.
– Пойдем, пойдем, – тянула ее за руку Ольга. – Мы должны выбираться отсюда.
Уинсом, ничего не понимая, слепо повиновалась.
В дальней стене дома была пробита дыра, и женщины, встав на четвереньки, вывалились в снег. Ольга осторожно обошла вокруг и, запыхавшись, прибежала обратно.
– Все, как я сказала. У входа люди ярла с собаками. У Бренда нет выбора: либо сгореть вместе с домом, либо выйти и драться с наемниками ярла. А их там не меньше двадцати.
ГЛАВА 41
В конце концов Бренд предпочел выйти. Да и что ему оставалось? Осторожно приоткрыв дверь, он выглянул наружу. Около двадцати человек, с факелами и оружием, ожидали у входа. Пламя плясало на мечах и отполированных лезвиях топоров. Бренд узнал ярла по массивной фигуре, закутанной в несколько теплых плащей. Он, казалось, наставлял своих людей, как лучше расправиться с врагом. Бренд пожал широкими плечами и уже хотел переступить порог и встретиться с врагами лицом к лицу, когда раздавшийся в глубине комнаты крик, остановил его.
– Подожди! Я с тобой!
Обернувшись, он увидел, что Торхолл, с трудом поднявшись со своего места возле очага, ковыляет к нему. В разразившейся суматохе о старике забыли, и теперь сердце Бренда сжалось при виде тяжело больного Торхолла, пытавшегося сразиться с врагом. Стыд снова охватил его при мысли о всех оскорблениях, которые пришлось вынести от него Торхоллу.
