Розмари Роджерс - Распутница
В тот раз он отправился на охоту добывать дичь – причем его раны еще не вполне зажили.
– Ты… ты заслуживаешь то, что получил! Ты охотишься за людьми, одетый как апач! Ведь так? Ты хищник, лжец, неблагодарный, бесчувственный…
– А ты открываешь рот только ради того, чтобы подразнить или уколоть меня! Говоришь, что у тебя есть вопросы, но ничего не спрашиваешь и даже не слушаешь! Ты предпочитаешь сама делать свои отвратительные выводы, не так ли? Конечно, ты дрянь, и я должен был понять это с первого взгляда, будь проклята твоя черная душа! – Блейз с силой опустил руки на плечи Тристы, их взгляды встретились, высекая искры, но Триста не опустила голову и не уступила. Блейз внезапно убрал руки, как будто тело Тристы жгло его, и процедил сквозь зубы: – Ну хорошо, бруха, чего же ты хочешь за спасение моей жизни? Мое тело у тебя уже есть, теперь ты хочешь мою душу?
– Нет! Я ничего не хочу от тебя, Блейз Давенант, и будь проклята твоя душа! Я хочу освободиться от этого… этого рабства! От плена, в котором я оказалась из-за тебя. Ты слышишь?
– Слишком хорошо, моя дорогая. И я обещаю, что ты получишь свою свободу. Как только найдется место, где ты будешь в безопасности от таких, как я!
* * *Но в безопасности ли ты от самой себя, детка? И от тех чувств, которые таятся под шелухой поспешно сказанных злых слов? Ты еще не усвоила, что однажды испытанное вернется к тебе вновь, если ты его не распознаешь и не поймешь? Собирай свои травы познания и мудрости, учись мириться с тем, что приходит к тебе, и мои крылья осенят тебя на обратном пути.
Несколько секунд Триста не могла сдвинуться с места, как будто и в самом деле ей было видение. Она лежала ничком, ее лицо находилось настолько близко к воде, что несколько выбившихся локонов плавало в бормочущем ручье. Когда Триста подняла голову и села, струйки ледяной воды побежали по ее спине и между грудей.
Холод вернул ее к жизни и почти привел в чувство. Триста помотала головой и снова взглянула на другой берег ручья. Он все еще там или просто капли воды попали ей в глаза, вызвав галлюцинации?
– Я здесь… – в подсознании услышала Триста голос старца, и он снова возник перед ней. – Я здесь и буду наблюдать за тобой, пока ты собираешь травы, за которыми пришла. А потом крылья орла укроют тебя. – Ей показалось, что шаман слегка кивнул и его сморщенные губы снисходительно улыбнулись. – Иди же – ищи то, за чем пришла.
Глава 34
Все это ничего не значит – ровным счетом ничего! Просто она очень устала, ей нездоровилось, и шаман прислал свою праправнучатую племянницу с настоем коры какого-то дерева, чтобы излечить ее лихорадку. Он добрый и очень старый человек, научивший Тристу использовать некоторые травы и некоторые лекарства, в волшебное действие которых не поверит ни один из знакомых ей врачей! У нее была лихорадка, и она вообразила себе, что шаман был там и общался с ней без слов. Это лихорадка заставила Тристу также вообразить, что старец превратился в орла, чьи крылья укрывали ее на обратном пути. Это было всего-навсего облако – и ничего больше! А возможно, на нее так подействовал очень горький на вкус серо-зеленый кактус без колючек, от которого Триста чересчур смело откусила кусочек. Пакита, многозначительно и несколько осуждающе покачивая головой, сказала, что этот кактус называется «пейотль» и его не стоит пробовать тем, кто не знает его силы и не понимает смысла тех видений, которые он может вызвать.
– Но шаман говорил мне… – чуть было не выпалила Триста. Но тут же прикусила язык и не сказала ничего, лишь подумала с раздражением, не стала ли она жертвой какой-либо игры или, может быть, шутки.
Блейз вскоре вернулся из своей охотничьей экспедиции с антилопой и одиннадцатью кроликами. Тристе пришлось помогать Паките их свежевать и коптить то, что оставалось, про запас, а также заняться шкурами. Это было ужасно – запах крови и внутренностей слишком напоминал Тристе об операционной.
– Ты ведь это ешь, не так ли? – раздраженно заметил Блейз, когда она попыталась протестовать.
– А еще готовлю для тебя и стараюсь, чтобы тебе достался лучший кусок, масса Давенант! – огрызнулась в ответ Триста, отворачиваясь, чтобы не видеть его лица. Блейз тут же схватил ее за косу и развернул к себе.
– Если уж ты взялась играть роль рабыни, милая, то играй ее как следует! Мне нравится, когда ты говоришь мне «масса»… Подумай о том, что твой «масса» тобой владеет и может избить тебя, как непослушную собаку, или продать другому хозяину, если ты ему надоешь! Бегущий Волк говорит, что хочет тебя и готов заплатить большой выкуп, несмотря на то что ты, так сказать, слегка поизносилась. Ты хочешь, чтобы я продал тебя ему, Триста?
Как только Блейз произнес эти слова, он сразу же почувствовал раскаяние. Но он никогда в этом не признается, тем более сейчас.
Почему, черт побери, они все время стараются причинить друг другу боль? Блейз заметил, как побелело лицо Тристы, и приготовился к тому, что сейчас получит затрещину. Но вместо этого Триста лишь уперлась сжатыми в кулаки руками ему в грудь и постаралась отстраниться как можно дальше. Пристыженный, Блейз отпустил ее.
– Блейз, я не могу так жить и думаю, что ты об этом знаешь. Конечно, ты волен поступать как хочешь, но я должна напомнить тебе о твоем обещании. Нравится это тебе или нет, но ты обязан мне жизнью, Блейз Давенант! Ты мой должник и будь добр оплатить свой долг. Так ты собираешься платить или нет?
Сейчас, когда Триста стояла, наклонив голову, с раздувающимися ноздрями, она напомнила Блейзу кобылу, с недоверием и ненавистью принюхивающуюся к жеребцу, который должен ее покрыть. Она будет сопротивляться до последнего, а потом будет давать, давать – и брать… Черт бы побрал Тристу с ее маленькими хитростями!
– О, конечно, я заплачу! Я в целости и сохранности доставлю тебя в то место, которое ты именуешь «цивилизацией», моя милая женушка! Какого черта мне тебя удерживать? – Голос Блейза был резким, его улыбка превратилась в гримасу. – Ты хочешь вернуться к Фернандо или к Эмерсону, своему так называемому мужу, который не потрудился даже составить тебе компанию в ту незабываемую ночь?
Блейз очень старался причинить Тристе боль и тщательно подбирал слова, которые с презрением бросал ей в лицо. И его старания были вознаграждены.
– Нет! Будь ты…
И Блейз безжалостно впился губами в ее губы, чтобы положить конец затянувшейся перебранке, как не раз уже поступал в прошлом, когда хотел заставить ее замолчать.
Но сейчас это оказалось не так легко. Пытаясь избежать его поцелуев, Триста в ярости крутила головой и бешено молотила его кулаками до тех пор, пока он не почувствовал, что уже почти зажившая рана на руке вновь стала кровоточить.
