Линси Сэндс - Влюбленный наставник
При мысли о слугах Уэнтуортов Джеймс улыбнулся. С ними он проводил больше времени, чем с самой Мэгги. Большинство ее слуг помогало ремонтировать дом, и Джеймс успел хорошо узнать этих людей. Достаточно хорошо, чтобы понять — та бесконечная привязанность, какую Мэгги испытывала к ним, возвращалась к ней сторицей. Все слуга в доме прекрасно знали, чего стоило Мэгги их содержание, и в благодарность каждый из них целиком и полностью отдавал ей свою преданность и усердие. Джеймс успел уже понять, что без них Мэгги будет несчастлива, а потому принял для себя решение: где бы ни жила его будущая жена, все ее слуги всегда должны находиться рядом, и его задача — позаботиться об этом, чего бы это ни стоило. Не важно, что у него и без того полный штат прислуги. Значит, он еще возрастет, только и всего.
— Милорд!
Джеймс очнулся от своих мыслей и поднял глаза на открывшего ему дверь Микса. На лице лакея при виде хозяина выразилось явное облегчение, что, в свою очередь, встревожило Джеймса.
— Добрый вечер, Микс, — поздоровался он, переступая порог.
— Добрый вечер, милорд. Леди Барлоу ожидает в гостиной. — Слуга принял у него шляпу, плащ и трость, кивнув в сторону вышеназванной комнаты, и чувство тревоги охватило Джеймса уже не на шутку. Не став ни о чем спрашивать Микса, он направился в гостиную.
— Джеймс!
Леди Барлоу с тревогой посмотрела на вошедшего племянника.
Джеймс расширил глаза от удивления, не понимая причины столь взволнованного приветствия, но все же с улыбкой осведомился:
— В чем дело?
— Мэгги пропала.
Ответ упал в тишину комнаты словно камень, брошенный в реку.
Улыбка мигом исчезла с побелевшего как полотно лица Джеймса.
— Что?!
— Она исчезла. Мэгги сказала, что хочет прилечь перед обедом, но мне понадобилось обсудить с ней, что она предпочла бы видеть на свадебном столе, и я пошла посмотреть, не проснулась ли она, и… — Женщина покачала головой: — Ее не было в комнате.
— А где находился Джек? — резко спросил Джеймс. — Он должен был ее охранять.
— Он сидел прямо там. Не отходил от двери ни на секунду. Говорит, что был снаружи с того момента, как она вошла. Должно быть, она выбралась через окно. Иного способа я не вижу. Слуги обыскали весь дом, но она как в воду канула.
— В воду канула? — повторил оторопевший Джеймс.
— Да. Я велела Миксу отправить слуг к тебе и мистеру Джонстону, чтобы они известили вас.
— Меня не было дома. Я только что вернулся с… Я не получил сообщения, — коротко ответил Джеймс.
— Я его получил.
Леди Барлоу и Джеймс одновременно обернулись к двери, и Джонстон с мрачным выражением лица сделал шаг вперед.
— Я уже отправил нескольких человек на ее поиски, — продолжал Джонстон и, переведя взгляд на леди Барлоу, добавил: — Но если бы вы назвали нам несколько возможных мест ее пребывания, продолжать поиски было бы проще. Не говорила ли леди Маргарет кому-либо из прислуги о своем намерении куда-то пойти? Вы всех опросили?
— Да. Никто понятия не имеет, где она может быть.
Какое-то время все молчали, затем Джеймс с горечью произнес:
— Она ведь обещала мне — обещала после того инцидента в клубе, — что одна больше никуда не пойдет.
Джонстон сочувственно поморщился:
— Может, она и не одна. Кто-нибудь еще исчез? Вдруг леди Барлоу воскликнула:
— Бэнкс!
— Бэнкс? — переспросил Джеймс. Его тетя кивнула.
— Микс сказал мне, что не может найти его. А еще я вспомнила, что когда мы с Мэгги возвращались из Рэмзи в Лондон, она рассказывала, что Бэнкс часто сопровождал ее во время ее журналистских расследований.
— Она больше этим не занимается, — отрезал Джеймс. — Г.В. Кларк ушел на покой.
Прежде чем леди Барлоу ему ответила, в дверях гостиной появился Микс с отчетливым выражением тревоги на лице.
— В чем дело, Микс? — спросила она.
— Мальчик, миледи. У двери. Уверяет, что у него послание для его светлости.
Размышлял Джеймс недолго. Думая — вернее, надеясь, — что послание от Мэгги, он поспешил в холл. У парадной двери, нервно переминаясь с ноги на ногу, стоял мальчик лет пяти или, может, шести.
— Кто тебя послал, парень? — почти рявкнул Джеймс, нависнув над ребенком.
Глаза малыша расширились от страха, потом забегали, будто в поисках выхода.
— Ну? Ты что, онемел? От кого послание? — прорычал Джеймс.
— Я… Я…
Испуг отражался на маленьком лице. Затем мальчик захныкал:
— Я не помню.
— Что? Слушай, приятель, у меня нет времени на…
— Возможно, если бы вы не кричали на ребенка, память вернулась бы к нему. — Джонстон вышел из-за спины Джеймса. — Вы его напугали.
Отстранив рукой своего нанимателя, посыльный опустился на корточки перед бродяжкой и тепло ему улыбнулся:
— Не бойся его, приятель. Он просто очень переживает за свою леди. А теперь, если ты вспомнишь, что тебя просили передать, то получишь все это.
Джонстон сунул руку в карман и, достав оттуда блестящую монетку, повертел ею у носа мальчика. Бедняга проследил за движением его руки, затем взгляд его прояснился, и он воскликнул:
— Женщина! Тот человек велел передать вам, что он следовал за ней.
— Кто?
Мальчик нахмурился, наморщил лоб, будто стараясь вспомнить имя человека.
— Я не могу вспомнить. Такой высокий старик.
— Бэнкс? — резко спросил Джеймс.
— Точно, это его имя, сэр! — обрадовался мальчик. — Он сказал, что следил за леди, и велел сбегать за вами, и… — Мальчишка вдруг покраснел и смущенно признался: — Остальное не помню. Что-то про человека со шрамом.
Джеймс побледнел, но спросил:
— Можешь отвести нас к нему?
— Конечно, милорд.
— Молодец, парень.
Он вздохнул, потрепал мальчика по плечу и попел к двери. Кликнув своего кучера, всегда сидевшего на кухне, когда Джеймс навещал тетю и Мэгги, Джеймс бросился выручать невесту.
Глава 18
«В твоем духе, Мэгги…»
Слова эти эхом отозвались в сознании Маргарет, когда она поднесла руку к своей гудящей голове и медленно села. В последнее время она часто просыпалась с головной болью; это уже начинало приобретать регулярный характер. Поморщившись, она попыталась разобрать в темноте, где находится, однако в помещении было черным-черно. Ничего не видно.
Подняв руку, она ощупала свое лицо, надеясь, что ей ничего не видно из-за капюшона, — как тогда, в карете Джеймса. Однако это было не так. Руки и ноги ее не были связаны, а лицо не было прикрыто. Просто она находилась в комнате, куда не проникал свет.
«Или же меня ударили так сильно, что я ослепла», — подумала Мэгги. Мысль эта привела ее в такой ужас, что когда открылась дверь и она увидела свет, то почти испытала радость. Почти. Боль, которую свет вызвал в ее глазах, казалась такой безумной, что затмила радость. Мэгги с трудом поднялась на ноги и словно сквозь дымку увидела неясную фигуру вошедшего великана, казавшуюся совершенно черной из-за яркого света за его спиной.
