Джулия Гарвуд - Мятежная страсть
Бредфорд кашлянул и взялся за ручку двери.
– Я обещаю держать вас в курсе. А теперь поезжайте домой и попытайтесь хоть немного отдохнуть.
Граф уже спускался по ступенькам лестницы, ведущей на улицу, когда его остановил голос Бредфорда:
– Когда точно все это произошло?
– Что?
– Какого числа, сэр, пришли эти люди?
– С тех пор прошло уже более пятнадцати лет, – ответил граф.
– Нет, я имею в виду точную дату. День и месяц, вы понимаете меня?
– Февраль, в ночь на двенадцатое, в 1788 году. Это имеет значение?
Лицо Бредфорда не выразило ничего, но, похоже, это далось ему нелегко.
– Вполне возможно. Я буду держать вас в курсе, – повторил он, не посвящая графа в свои подозрения.
Но, как только дверь за графом закрылась, спокойное выражение его лица сменилось яростью. Его бил гнев, он молил небо, что ошибается. Если его подозрения правильны, времени оставалось не так уж много. Только шесть дней, чтобы добраться до негодяя! Через шесть дней наступает двенадцатое февраля.
Пальцы Бредфорда дрожали, когда он стал набрасывать на листе бумаги перечень необходимых дел. За этим занятием он провел весь вечер и лег спать далеко за полночь. Завтра, он приведет свой план в действие и вернется к жене. Эта мысль успокоила его, и он позволил себе помечтать о том, как признается ей в любви и попросит прощения. Он придет к ней и как герцог Бредфорд, и как Джеред Маркус Бентон. Всем сердцем он чувствовал, что Кэролайн любит его. И знал, что, даже если завтра он лишится положения в обществе, богатства и титула, она все равно будет любить его и останется с ним. С Джередом Маркусом Бентоном…
Думая о том, как завтра увидит и обнимет жену, он ощутил неимоверное блаженство и внутренний покой. Рисуя в воображении разнообразные услады завтрашнего дня, он уснул с улыбкой на губах.
* * *Милфорд появился в городском доме Бредфорда как раз в тот момент, когда его друг готовился к отъезду.
В двух словах Бредфорд рассказал о том, что преследователь Кэролайн, по его мнению, предпримет что-нибудь в течение ближайших шести дней, но не стал объяснять, откуда он это узнал. Ему казалось, что первой об этом должна узнать Кэролайн, а уж потом ей предстояло решать, говорить ли Милфорду или кому-нибудь еще о том, что произошло полтора десятка лет тому назад.
– Я был бы признателен тебе, если бы ты мог поехать со мной в Бредфорд-Хаус. Мне может понадобиться твоя помощь. Чем больше верных людей будет вокруг Кэролайн, тем лучше, – сказал он.
– Боже, у меня еще спина не отошла от вчерашней скачки, но ты же знаешь, что я все равно поеду, – ответил Милфорд. – Кроме того, мне страшно хочется услышать, кто же из вас извинится первым.
Увидев изумленное выражение, появившееся на лице друга, Милфорд расхохотался.
– Почему ты думаешь, что я собираюсь извиняться? – спросил Бредфорд, тоже улыбаясь.
– Потому что хотя ты и упрям, друг мой, но отнюдь не глуп, – объяснил Милфорд.
К удивлению Милфорда, Бредфорд только кивнул головой.
– Так, значит, ты и в самом деле намерен извиниться? – спросил он.
– Готов даже встать на колени, если понадобится, – заявил Бредфорд и рассмеялся, увидев изумленное лицо друга. – Что ты так на меня смотришь? Я думаю, тебе уже надоело играть роль посредника между нами, – сказал он, хлопая своего друга по спине. – Ведь именно поэтому ты и ездил к Кэролайн, не правда ли? Чтобы убедить ее?
Милфорд несколько смутился.
– Виноват, – ответил он. – Но послушай, Бред, не надо слишком уж себя унижать. Если ты хотя бы раз встанешь на колени перед Кэролайн, тебе придется провести в таком положении всю оставшуюся жизнь. Видит Бог, я люблю ее, но она…
– Я тоже, – прервал его Бредфорд.
– Что?
– Люблю ее, – пояснил тот.
– Скажи это не мне, а Кэролайн.
Бредфорд кивнул головой.
– Обязательно, если ты будешь порасторопнее.
* * *Друзья едва ли обменялись двумя словами на всем пути от Лондона до Бредфорд-Хауса. Несколько раз срезав путь, они смогли сократить время в дороге почти на час. С каждой оставшейся за спиной милей настроение Бредфорда улучшалось.
Войдя в гостиную своего дворца, он позвал Гендерсона и налил себе порцию бренди. Сделав добрый глоток, решил несколько минут передохнуть. Его любимого кожаного кресла на месте не оказалось, и он, нахмурившись, присел на стул. Еще раз отхлебнув из стакана, он протянул руку, чтобы поставить его на небольшой трехногий столик, который всю жизнь стоял в гостиной рядом с его любимым креслом. Однако столика тоже не оказалось на месте, и Бредфорд заметил это в самый последний момент, едва не уронив стакан на пол.
Целая серия таинственных исчезновений заставила его нахмуриться, но в этот момент в комнату вошел Милфорд.
– Бред! Ты уже заходил в библиотеку? – с интересом спросил он.
Бредфорд покачал головой. У него из головы не выходили мысли о том, как он предстанет перед женой и признается, что виноват перед ней. В то же время ему не хотелось выглядеть при этом уж совсем глупо. Он явно начинал нервничать: предстать перед любимой женщиной без доспехов, без щита и брони. У него было не так много опыта в подобных делах.
Но Милфорд не дал ему спокойно обдумать все до конца. Он явился, что-то дожевывая, и увлек друга за собой в библиотеку.
– Мне кажется, там оставлено для тебя какое-то сообщение, но я не могу его разобрать, – невнятно пробормотал он.
Бредфорд сдался и прошел за Милфордом в свою любимую комнату.
– Что за дьявол! Гендерсон! – крикнул Бредфорд, оглядевшись по сторонам, но только эхо откликнулось на его зов.
Он медленно вошел в святая святых, изумленно оглядываясь по сторонам. Комната была совершенно пуста. Письменный стол, кресла, книги, бумаги и даже шторы – все бесследно исчезло. Бредфорд повернулся к Милфорду и недоуменно покачал головой.
– Гендерсон скорее всего где-нибудь прячется, – произнес вслух Милфорд. – Но что же произошло?
Бредфорд пожал плечами, по-прежнему хмурясь.
– Придется разобраться попозже. А сейчас я хочу только одного – переодеться и мчаться в Бредфорд-Хаус. – Он стал подниматься по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки сразу, и бросил через плечо Милфорду:
– Если хочешь переодеться, возьми одну из моих сорочек.
Проходя мимо двери в комнату Кэролайн, Бредфорд приостановился. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, он открыл дверь и бросил быстрый взгляд внутрь. Там все было так, как раньше, но он продолжал хмуриться. Затем прошел в собственную спальню. Открыв дверь, Бредфорд расхохотался: в комнате, как и в библиотеке, остались одни только голые стены.
