Джо Беверли - Лорд полуночи
— Ренальд, Фелиция переменила свое мнение. Если наш брак будет расторгнут, ты возьмешь ее в жены? — робко поинтересовалась она.
— Я люблю тебя, — ответил он.
Клэр закрыла глаза. Его слова вызвали в ней нестерпимую боль.
— Наверное, я заслуживаю такого наказания, Клэр. Я завоеватель, который привык сражаться и побеждать. Генри называет Саммербурн раем, и я с ним совершенно согласен. А ты — ангел. Я полюбил тебя почти с первого взгляда, но любовь не сделала меня благородным. Напротив, я стал жадным.
— Жадным?
— Выслушай меня. — Он приложил ей палец к губам. — Я хочу, чтобы ты знала все. Да, я виноват. Я делал все, чтобы завоевать тебя. Если бы я был благородным человеком, мне следовало давно сказать тебе правду. Дать тебе возможность уйти.
— Но ведь ты должен был жениться в Саммербурне, а Фелиция и Эмис были в монастыре!
— Они сбежали потому, что я приказал своим людям рассказывать про меня небылицы так, чтобы они могли подслушать.
Клэр должна была бы рассердиться, но, с другой стороны, если бы не стратегия Ренальда, ее бы сейчас здесь не было.
— Я тебя прощаю. Но ты и впрямь заслуживаешь наказания. Если я решу расторгнуть брак, ты возьмешь в жены Фелицию?
— Пожизненное наказание… — обреченно вздохнул он. — Я согласен, если только это облегчит тебе выбор. Я обещаю быть добрым с ней. Я умею доставить женщине удовольствие.
— Ренальд… — начала Клэр, сама толком не понимая, что хочет сказать. Ее разрывали противоречивые чувства.
— Я должен сделать еще одно признание, — откликнулся он. — Я бесчестно повел себя с тобой на супружеском ложе.
— Не понимаю…
— Я вел себя недостойно. Я использовал Божий дар против беспомощного ребенка.
— Разве я была так уж беспомощна? — покачала головой Клэр.
Он рассмеялся, и Клэр подумала, что священники правы — исповедь приносит облегчение.
— Нет, конечно, но мои намерения были дурными. Не обольщайся на мой счет, любой мужчина был бы ничуть не хуже.
— Но ты единственный мужчина, которого я люблю! — Клэр отдавала себе отчет, что произносить такие слова очень опасно, но они были искренни. Она растерялась и не видела другого выхода, кроме как говорить правду.
Ренальд коснулся ее лица дрожащей рукой, провел кончиками пальцев по щеке и поцеловал в лоб.
— Храни тебя Господь! — сказал он и отступил на шаг. — Я хочу тебя кое о чем попросить. Если я женюсь на Фелиции, то позабочусь обо всей твоей семье, но ты уедешь отсюда. Я никогда не смогу быть честным с ней, если ты будешь жить рядом.
Ренальд повернулся и скрылся в кабинете, плотно притворив за собой дверь.
Клэр без сил прислонилась к дверному косяку.
Итак, все решено. Она будет следовать тому, что подсказывает ей разум. Теперь к ней вернется душевный покой.
Спешные сборы отвлекли Клэр от тягостных раздумий. Перед самым отъездом Клэр навестила мать и обнаружила, что та чувствует себя гораздо лучше. Но оказалось, что это не к добру. Фелиция уже успела пожаловаться сестре, что Клэр обманула ее. Леди Мюриэль из меланхолии впала в ярость.
— Бесчувственное, неразумное дитя! — кричала на Клэр мать. — Неблагодарная дочь! Как ты можешь допустить, чтобы этот человек прикасался к тебе своими обагренными кровью руками?
— Мама, я…
— Все видят, как ты смотришь на него! Ты увиваешься за мужчиной, который хладнокровно убил твоего отца.
Клэр нечего было возразить.
Когда поток гневных обвинений иссяк и леди Мюриэль перешла на бессвязное бормотание, она спросила:
— Если я расторгну брак и Фелиция займет мое место, на нее ты тоже станешь кричать?
— Она мне не дочь, — отвернулась мать. — И Кларенсу не дочь. И потом, меня в этом случае здесь не будет. Я уеду в Сент-Фрайдсвайд. Я слышала, что ты обещала настоятельнице королевский кубок в качестве платы.
Клэр и не надеялась, что мать Уинифред устоит против такого соблазна. Впрочем, это решало множество проблем. Тем более что мать действительно не смогла бы здесь остаться.
— Ты можешь пойти в монастырь вместе со мной, если, конечно, ты сохранила девственность. Пришли ко мне Томаса.
Клэр холодно поцеловала мать в щеку и вышла. Она не послала за Томасом. Брат собирался вместе с ними ко двору, чтобы остаться там на службе у короля. Томас выглядел подавленным, но смиренным.
Ренальд ехал на лошади рядом с Клэр в доспехах и шлеме. Она была потрясена, когда увидела его таким, как в тот первый день, когда он подошел к стенам Саммербурна. Но теперь Ренальд не вызывал в ней отторжения. Она его любила и находила красивым и мужественным.
— Как Томас? — спросил он.
Клэр давно перестала удивляться тому, что Ренальд читает ее мысли.
— Если он и расстроен, то предстоящей разлукой с Джошем. Ты был очень добр к нему.
— Он хороший парень, — продолжал Ренальд. — У него благородное сердце. Его ждет большое будущее, если он не даст волю своим капризам. Придется, конечно, пару раз отведать розог, но это ему лишь на пользу. И — хочешь верь, хочешь нет — Генри позаботится о нем.
— Потому что чувствует свою вину перед ним?
— Так же, как я… — Ренальд прямо взглянул ей в глаза и отъехал проверить караван всадников и вьючных лошадей.
Интересно, говорил ли Ренальд с Томасом о том, что королю нельзя перечить и выказывать неповиновение? В таком случае розгами дело не ограничится. Томас не интересовался политикой, но был не менее импульсивен, чем она сама. Клэр окликнула Томаса, и они поехали рядом.
— Как ты думаешь, тебе понравится придворная жизнь?
— Не знаю. Но я собираюсь служить королю, как того требует долг чести.
Клэр улыбнулась, услышав в его словах отголосок беседы с Ренальдом.
— Хорошо. Я тоже не собираюсь никому создавать проблем. В конце концов, если было совершено зло, то Господь накажет злодея.
— Джош говорит, что у короля десятки пажей! — воодушевленно воскликнул Томас. — Как здорово, что у меня будет столько приятелей! И еще он говорит, что мне дадут оружие и доспехи, чтобы я мог тренироваться. И еще…
Клэр с улыбкой слушала его, благодаря Бога за то, что в сердце Томаса не осталось ненависти и жажды мести. Что ж, можно надеяться, что его судьба сложится благополучно.
Ее мать будет вполне довольна жизнью в монастыре. Леди Агнес в любом случае сможет остаться в Саммербурне. Фелиция получит такого мужа, о котором мечтала.
Таким образом, от расторжения брака пострадают только двое — она и он. Чтобы этого не случилось, ей нужно всего лишь признать, что смерть отца была законной и правомерной. Клэр вздохнула.
Может, отдать решение и этой проблемы на суд Господа? Вообще-то ей всегда казалось, что люди должны сами делать нравственный выбор.
