Алисса Джонсон - Леди-наследница

Но какого дьявола он должен был делать? Ответственность за жену и детей — детей, черт побери! — это не для него.

Он подведет их, как подвел своих людей… своих мальчишек.

«Так уж случилось…» — неприемлемое объяснение для того, что произошло на борту «Стойкого». Это неприемлемое объяснение ни для чего, что происходило на войне. Каждый, кто стрелял, несет ответственность за тот вред, который нанес кусок металла и порох. И каждый офицер отвечал за те приказы, которые отдавал своим подчиненным, находящимся в опасности. Он не может притвориться, что это не так, да и не хочет.

Он снова потянулся за выпивкой, но резко отдернул руку.

Неужели он цепляется за свою вину и страхи, чтобы исключить все остальное — исключить Уиннифред? Он не был уверен, что хочет этого. Не был уверен, что может это сделать.

Как и не был уверен, что не может.

Гидеон все еще метался, когда полчаса спустя длинная ночь, переживания и бренди сделали свое дело и он уснул.

Море было бурным, швыряя фрегат как собаку, играющую с костью.

Гидеон пытался устоять на ногах. Он пытался сосредоточиться на том, что должен делать, но из-за всего этого грохота невозможно было думать.

Если б сражение остановилось хоть на минуту, если б корабль хоть на одну минуту затих, он бы смог подумать.

И вдруг море в одно мгновение успокоилось, и вокруг стало тихо-тихо, как в могиле.

Глаза его метнулись к открытой двери каюты. Бой был в самом разгаре. Он видел своих людей сквозь дым и пламя. Чувствовал, как дрожит у него под ногами корабль. Видел, как обломился и рухнул на палубу конец мачты.

Но он ничего не слышал. Ни грохота пушек. Ни людских криков. Ничего.

— Лучше. Так-то лучше.

Теперь он мог подумать. Мог отыскать способ вытащить их из этой дьявольской…

И тут он увидел Уиннифред. Она стояла среди всего этого хаоса и безмятежно скармливала Клер остатки еды из салфетки.

— Нет!

Он ринулся к двери, но лишь врезался в холодную твердую стену. Что-то преграждало ему путь, какая-то невидимая преграда заперла его внутри. Он бросился на нее и замолотил по ней кулаками.

— Уходи в трюм! Уиннифред! Уиннифред, уходи в трюм!

— Не знаю, кэп, лично я сейчас трюм не посоветовал бы.

Он развернулся на звук голоса Джимми. Силы небесные, его руки. Где руки мальчишки?

— Нет. Нет. Что с тобой стряслось?

— Ядро пробило потолок, ошметки полетели во все стороны. Но чего ж еще ждать, когда вы привели на борт женщину. — Джимми медленно покачал головой. — Это ж к несчастью, капитан. Это все знают.

— Я не приводил… — Он развернулся и кинулся на невидимую стену. — Помоги мне. Ты должен помочь мне выбраться отсюда.

— У меня ж нет рук. — Джимми заглянул ему через плечо. — А она милашка, а? Вроде как не место ей тут.

— Конечно, не место. Она не должна быть здесь.

— Да бросьте, капитан, обычное дело. Не можете же вы отвечать за каждую глупую девчонку с козой, которая тайком пробирается на корабль, а?

— Совершенно верно, — послышался новый голос. — Это нам вы должны помогать.

Он развернулся к двери. Там стояли лорд Марсон и юный Колин Ньюберри с головой Билли, с которой капала кровь.

— Я не могу… Да вы посмотрите на себя! Я ничего не могу для вас сделать.

— Уж побольше, чем для девчонки, которая стоит там, — показал рукой Колин. Он вытянул шею, чтобы выглянуть в дверь. — А вот ей и конец, точнехонько.

Гидеон снова развернулся и, скованный ужасом, смотрел, как пушечное ядро летит на Уиннифред, словно воздушный змей, подхваченный ветром.

Она отступила назад, и ядро просвистело мимо.

Колин присвистнул.

— Умная девушка. За таких, как она, не стоит переживать. Она прекрасно справится и без вас.

— Ей надо быть в каюте. Она должна быть здесь, со мной.

Марсон придвинулся поближе к двери.

— Что-то непохоже, чтоб вы были нужны ей, капитан.

— Дело не в этом. Я должен…

Внезапно из дыма появился Грэтли. Он встал перед Уиннифред, снял с себя сюртук и набросил ей на плечи.

— Идиот. Идиот! Что он делает?

— Что считает лучшим, я разумею, — последовал ответ Билли.

Уиннифред предложила Грэтли кусочек того, что было в салфетке. Он взял, не спеша прожевал и, наконец, взял Уиннифред за локоть и повел прочь.

— А, уходят! — крикнул Колин. — Вот и славно, правда? Да и у вас тяжкий груз с души свалился, теперь кто-то другой в ответе за девчонку, а?

Дыхание вырывалось у него резкими, болезненными рывками.

— Да. Да, это облегчение.

— Ага. — Джимми бочком придвинулся к нему и зашептал в ухо: — Хотите на спор, капитан? Ставлю шестипенсовик, что он отведет ее прямехонько в трюм.

Последний удар плечом о преграду — вот что разбудило его. Он уставился в потолок, дожидаясь, когда сердце перестанет бешено стучать в груди. Пока мозг силился сориентироваться, у него возникло странное ощущение, что если он повернет голову, то увидит Уиннифред, наблюдающую за ним своими золотистыми глазами, полными озабоченности, понимания и любви.

Как ему хотелось, чтобы это оказалось правдой! Как мучительно хотелось увидеть ее! И он понял. Понял с отчетливой ясностью, что эта потребность не уйдет вместе со сном. Он хочет видеть ее не только в этот раз, хочет просыпаться рядом с ней, не только когда его мучают кошмары. Он хочет видеть ее каждый раз, когда бы ни поднял глаза, и везде, куда бы ни посмотрел.

Он хочет, чтобы она была там, где он всегда сможет найти ее, дотронуться, вдохнуть запах лаванды и сена. Ему нужно, чтобы она была там, где он сможет сделать так, чтобы она была жива-здорова, счастлива и… любима.

Он медленно повернул голову и увидел лишь пустую комнату.

— Господи, что я наделал?

Глава 35

— Какого черта ты позволил ей уехать? — Гидеон сунул руки в рукава плаща с такой силой, что чуть не порвал по швам. — О чем ты думал, черт побери?

Люсьен прислонился к стене в холле.

— Думаю, что она уехала часа три назад. Полагаю, в то время я думал о мерине по кличке Покетс. Красивый гнедой, которого я видел на «Таттерсоллзе» два дня назад.

Гидеон выхватил у ожидающего лакея шляпу и перчатки.

— Никто не пытался остановить ее?

— Никто не видел. Мы понятия не имели, что она уехала, пока Лилли не нашла… — Люсьен поднял руку, в которой держал кусок бумаги, доселе не замеченный Гидеоном, — эту записку.

Он прошагал через холл.

— Почему, дьявол тебя дери, ты не сказал, что была записка?

— Я пытался, когда разбудил тебя, но ты так спешил…

Гидеон зарычал и выхватил записку из руки брата.