Лиза Клейпас - Объятия незнакомца
Его слова повисли в воздухе, в то время как все смотрели на Макса.
– Ну что я могу тебе сказать? Я женился на твоей матери по любви. Однако мои чувства изменились через несколько лет после твоего рождения, когда я понял, что Корин связалась с другим мужчиной.
– С кем? – спросил Жюстин.
– Это не важно…
– Скажи мне, черт побери! Это Этьен Сажесс?
Макс медленно кивнул.
– Почему? – спросил Филипп. – Почему она сделала это?
– Наверное, ей казалось, что она любит его, – ответил Макс, сохраняя спокойствие. Только Лизетта знала, каких усилий ему стоит говорить о прошлом. – Я не смог сделать Корин счастливой. Это отчасти и послужило причиной того, что она ушла к другому.
– В таком случае нет необходимости оправдывать ее, – заключил Жюстин. – Я даже рад, что она умерла.
– Нет, Жюстин. Ее можно жалеть, но нельзя ненавидеть.
– Ее убил Этьен Сажесс? – спросил мальчик.
– Нет.
Подбородок Жюстина задрожал.
– Значит, ты? – спросил он прерывающимся голосом. Казалось, Максу трудно говорить.
– Нет. Я нашел ее уже мертвой.
– Тогда кто же?..
– Не знаю.
На лице Жюстина отразились гнев и недоверие.
– Но ты должен! Ты обязан знать.
– Хотелось бы, – тихо произнес Макс, – знать, что произошло. Но больше всего я хочу, чтобы твою жизнь не омрачала тень прошлого.
Жюстин закрыл глаза и откинул голову на подушки.
– Больше ничего не можешь рассказать мне? Ты кого-нибудь подозреваешь? Кто мог желать ее смерти?
– Несколько лет назад я задал этот вопрос Этьену Сажессу, надеясь, что он поможет разгадать тайну.
– Ну и?..
– Он уверен, что это я убил Корин из ревности.
– Тебе следовало бы прикончить его на дуэли, – пробормотал Жюстин.
– Посмотри на меня. – Макс подождал, пока Жюстин откроет глаза. – Ты должен осторожно относиться к поединкам, мой своевольный сын. Пусть лучше тебя назовут трусом, чем каждый раз кидаться в драку, когда какой-нибудь сопляк бросит тебе вызов. Чем грознее твоя репутация, тем больше желающих спровоцировать тебя. И чем чаще ты пользуешься своей шпагой, тем чаще будешь вынужден делать это еще и еще. Я не хочу такой судьбы для тебя и твоего брата.
– Отец? – хрипло спросил Жюстин. – Почему я должен верить, что не ты убил ее?
Филипп в ярости подошел к кровати:
– Жюстин, как ты можешь спрашивать об этом!
Макс ничуть не разгневался.
– Решай сам, верить мне или нет. В любом случае мои чувства к тебе не изменятся. Вы оба мои сыновья, и я прежде всего желаю вам счастья и безопасности.
Жюстин проглотил подступивший к горлу ком и, приподнявшись с подушек, наклонился к отцу. Макс осторожно обнял сына, пригладил волосы и тихо сказал ему что-то такое, чего остальные не могли слышать. Лизетта заметила, как Филипп сделал шаг вперед, затем остановился, поняв, что это касается только Жюстина и отца. Как же благороден и бескорыстен Филипп, подумала она и взяла его за руку, обхватив пальцами широкую ладонь мальчика. Тот посмотрел на нее, перестал хмуриться, и они улыбнулись друг другу.
* * *Закончив все дела в Новом Орлеане, Аарон Бэр отправился назад в Сент-Луис для переговоров с генералом Уилкинсоном. Он начал путешествие по суше к Натчезу на лошадях, предоставленных Дэниэлом Кларком, самым крупным торговцем и влиятельным человеком на территории Луизианы. Поездка Бэра на запад оказалась чрезвычайно успешной. По его расчетам, совсем нетрудно настроить население против испанцев, чтобы обеспечить себе Западную Флориду и Мексику.
Бэр был уверен, что ему удалось обмануть испанских чиновников, особенно Ирухо, относительно своих истинных намерений и убедить их, что ой не претендует на принадлежащие им земли. Менее чем через год, рассуждал Бэр, он снарядит экспедицию и осуществит все свои честолюбивые мечты. А те, кто выступил против его планов, например Максимилиан Волеран, попросят у него милости.
* * *Рано утром из резиденции дона Карлоса Мартинеса де Ирухо отправился в путь курьер. Выехав из города в южном направлении осторожным аллюром, он внезапно остановил лошадь. Дорогу ему преградили два всадника, вооруженные пистолетами. Побледнев от страха, курьер начал что-то быстро и невнятно говорить по-испански. Уверенный, что это грабители, он заявил: у него нет денег и он ничем не может быть им полезен. Один из всадников, темноволосый мужчина с желтыми, как у волка, глазами, жестом приказал ему спешиться.
– Отдай мне письма, которые ты везешь, – сказал темноволосый на слегка ломаном, но уверенном испанском языке.
– Н… не могу. – Заикаясь, курьер решительно тряхнул головой. – Они секретные, особой важности… Я рискую жизнью, если доставлю их без…
– Твоя жизнь, – последовал спокойный ответ, – действительно в опасности. – Отдай письма, если она тебе дорога.
Сунув руку внутрь плаща, курьер вытащил полдюжины писем, все со служебной печатью Ирухо. Курьер вытер рукавом пот со лба, когда незнакомец начал перебирать их. Наконец одно привлекло его внимание, а остальные он вернул.
Макс с улыбкой посмотрел на Жака Клемана.
– Адресовано Кальво, – сказал он по-французски, – испанскому уполномоченному по пограничным делам, который подозрительно долго задержался в Новом Орлеане.
– Может быть, ему нравится здесь, – неуверенно заметил Клеман.
Макс вскрыл письмо, не обращая внимания на слабый протест курьера. Он пробежал глазами строки, и его улыбка быстро спала. Затем он посмотрел на Клемана. Золотистые глаза удовлетворенно светились.
– Мне нравится, как испанские чиновники, нежно распрощавшись с другом, затем готовы вежливо всадить ему нож в спину.
Не понимая их речи, курьер беспокойно наблюдал, затем осмелился вмешаться:
– Сеньор, я не могу доставить письмо со взломанной печатью! Что мне делать? Что…
– Тебе не придется доставлять это письмо, – ответил Макс, – потому что я собираюсь оставить его у себя.
За этим последовал быстрый поток испанских слов. Макс с трудом улавливал их смысл. Ясно одно – курьер очень расстроился.
– Вероятно, его посадят в тюрьму, когда обнаружат пропажу, – сказал Жак. – Бедняге не простят такой потери.
Макс кинул курьеру маленький мешочек. Тот на время прервал свою тираду. Мешочек тяжело звякнул в ладони испанца.
– Этого тебе хватит, чтобы исчезнуть и горя не знать.
В ответ на это последовал новый поток быстрой испанской речи. Макс вопросительно посмотрел на Жака:
– Ты что-нибудь понимаешь?
– Только «esposa» и «hijos».
Узнав слова «жена» и «дети», Макс мрачно улыбнулся.
– Дай ему то, что есть у тебя, – попросил он Жака. – Я возмещу тебе потом. – Он сунул письмо в свой плащ. – То, о чем здесь написано, стоит целого состояния.
