Стефани Блэйк - Обжигающий огонь страсти
– Просто черный. – Со времен дружбы с Абару Крег не принимал это презрительное словечко «ниггер».
Впятером они и отправились на утреннее представление. Дети, разумеется, были еще малы, чтобы понимать юмор комиков, но это не мешало им чувствовать себя полноценными зрителями, хохотать до слез, глядя на выходки причудливо разодетых актеров и актрис.
Они хлопали в ладоши с таким же увлечением, как взрослые, когда шеренга танцовщиц начала дружно задирать ноги в черных шелковых чулках, демонстрируя нижнее белье под короткими юбчонками с оборочками.
– Не пяль так глаза, Том, – шепнула Тереза мужу. Наконец наступил финал.
Конферансье в своей великолепной клетчатой визитке, в котелке и с тростью в руке вышел в центр сцены и поднял руку, призывая к тишине:
– А теперь, леди и джентльмены, я с величайшим удовольствием представляю вам знаменитого, прославленного нигерийского колдуна!
Публика засвистела, захлопала, закричала, затопала ногами, приветствуя выход из-за кулис дородного, исполненного достоинства черного человека в вечернем костюме, плаще и высоком шелковом цилиндре. У него были довольно приятные, правильные черты лица, щегольская вандейковская бородка и аккуратные, сужающиеся книзу бачки.
– Что за черт! – вскричал Крег.
– Что с тобой? – встревожилась сестра. – Ты словно бы увидел привидение.
– Вроде того, милая, – ответил он, в изумлении покачивая головой.
Никаких сомнений. Нигерийским колдуном был не кто иной, как Абару.
Красноречивое вступление, которое он сделал, вызвало бурные аплодисменты публики. А жонглировал он с такой ловкостью, проделывал такие необыкновенные фокусы со всякими мелкими предметами, с монетами и картами, которые исчезали, словно растворялись в воздухе, что вся публика, вскочив на ноги, бурно изъявляла свое одобрение.
По свистку на сцену выбежала маленькая собачонка, и на какое-то мгновение Крегу показалось, будто это перевоплощение Келпи. Но, поразмыслив, он решил, что старый верный друг Абару наверняка уже давно околел.
Но этот щенок был не менее талантлив, чем его предшественник. По команде он делал переднее и заднее сальто, ходил на задних лапах. Выпрашивая кусочек мяса, пел таким жутким голосом, что Крег даже вздрогнул. В самом конце он прикинулся мертвым, и хозяин унес его со сцены, как небольшой мешок с крупой.
Затем Абару и его собачонка вернулись на сцену, где их ждали оглушительные аплодисменты. Песик плясал на задних лапах и в подражание Абару качал мордочкой и даже улыбался. Их вызывали трижды. Наконец конферансье, махая руками, прекратил овацию.
– Леди и джентльмены, – умоляющим тоном провозгласил он, – вас ждет следующий номер нашей программы.
Крег встал.
– Простите, я сейчас вернусь. Тереза положила ладонь на его руку.
– Куда ты?
Когда он подошел к двери, ведущей на сцену, его остановил сторож:
– Извини, парень, сюда пропускают только актеров и работников сцены.
– Я родственник.
– Чей это ты родственник? Крег ухмыльнулся и подмигнул:
– Я брат нигерийского колдуна.
Старый сторож поскреб седую голову и скорчил смешную гримасу:
– Брат? Ну, если брат, тогда проходи.
– Спасибо, приятель. – Крег быстро прошел мимо сторожа и углубился в длинный темный коридор.
Сторож какое-то время недоуменно смотрел ему вслед.
– Брат?! – Его глаза вдруг широко открылись. – Эй, мистер! А ну-ка возвращайся назад. Какой же ты ему брат, если он ниггер?
Но Крег уже карабкался по винтовой лестнице на второй этаж, где помещались артистические уборные.
Его окликнула полненькая хористка с крашенными хной волосами, одетая лишь в корсет, трико и чулки с подвязками:
– Кого-то ищешь, парень?
– Нигерийца.
– Он в комнате «С». – Она взмахнула длинными ресницами. – А я в «Д». Может быть, у меня тебе больше понравится?
– Спасибо, с удовольствием зайду. Но сперва я должен сделать кое-какие дела.
Он остановился возле комнаты, на двери которой красовалась большая буква «С», постучал.
– Войдите, – послышалось изнутри.
Он отворил дверь и вошел в небольшую комнату. Абару сидел за туалетным столиком, смывая со своего лица краску. Повернувшись на стуле, он изумленно уставился на Крега.
– Неужели это ты, мой друг? Или дьявол решил сыграть со мной злую шутку за то, что я практикую черную магию, обманывая своих ничего не подозревающих поклонников?
– Ах ты, беспокойный черный дьявол! Какой черт занес тебя в Лондон? И с какой стати ты вздумал дурачить головы людям? Черный нигерийский колдун! Ну, это уж чересчур, старый ты хрен.
Абару смущенно улыбнулся:
– Это была идея моего агента.
Крег застонал и хлопнул себя ладонью по лбу.
– Какого там еще агента? Не морочь мне голову, Эйб. Абару показал на стул.
– Садись, и мы с тобой выпьем винца. – Он выдвинул ящик стола и достал оттуда бутылку французского шампанского. – Это от моего друга, или, может быть, лучше сказать, почитателя. Публика часто балует меня дорогими подарками.
– Ну и чудеса! – Крег заметил покорно сидящего в углу пса. – Где ты достал этого чертенка?
– Я взял его после смерти Келпи. Он помог залечить рану в моем сердце. Я и его назвал Келпи.
– Хорош, ничего не скажешь.
– А как же. Ведь это сын старого Келпи. Поди-ка сюда, малыш, и поздоровайся с братом Крегом.
Песик подбежал и протянул свою лапку Крегу, который со смехом ее пожал.
– Для меня большая честь познакомиться с вами, сэр. Я хорошо знал вашего отца. Он спас мне жизнь. – Он посмотрел на Абару. – Ну рассказывай же. Обо всем, слышишь, обо всем. Я просто сгораю от нетерпения, Эйб.
Последовал довольно длинный, хотя и незамысловатый рассказ. Оставив Крега на попечение Джэкоба Леви, Абару вместе с Флинном, Суэйлзом, Рэндом и Мордекаем проделали долгий и трудный путь, который вывел их к западному побережью.
– Казалось, мы были в дороге целые месяцы, годы. Сначала шли через густые леса, затем леса стали реже, и мы оказались на равнине. Господи, дальше нам пришлось идти через бесконечное море травы, среди которой изредка попадались акации. Потом дела пошли еще хуже: началась пустыня. На этот раз уже не море травы, а море песка. Пустыня едва не доконала нас, но мы повернули на юг и снова вышли на травянистую равнину. Мы уже потеряли счет времени, когда вдруг увидели перед собой катящиеся волны Тихого океана. Мы все упали на колени и, возблагодарив Бога, стали целовать мокрый песок. Теперь в тех местах, что около Лебединой реки, расположилась колония. Там четыре тысячи поселенцев. Пастбища ничуть не хуже, чем в Новом Южном Уэльсе или за горами.
Пятеро приятелей объединились с дружественными туземцами, как это сделали ранее Жан Калэ и его потерпевшие крушение товарищи, основав Земной Рай.
