Джоанна Борн - Тайна куртизанки
— Тиллмен, маленький червяк Леблана в военной разведке Англии, сказал ему, куда британцы доставят золото. Сначала англичане были преданы англичанином. — Она повернулась к Грею, бесстрастному, с холодным взглядом. — Леблан устроил засаду. Всех убил. И взял золото. Он совершал бесконечные убийства за это золото.
Услышав это, Грей лишь слегка кивнул. Но с этого момента Леблан был мертв. Он мог ходить, разговаривать час или неделю, но был уже мертв. Сулье это видел. Она не думала, что это сознавал Леблан.
— Она лжет! Клянусь, Сулье, это ложь. — Он корчился от страха и ярости. На его лице проявились длинные красные царапины. — Это Вобан. Только Вобан. Я ничего об этом не знаю.
Она даже не взглянула в его сторону.
— Я была с Вобаном, когда он пришел в гостиницу, еще с кровью убитых им людей на одежде. — Анник вспомнила свой ужас и тошноту. Неописуемую ярость Вобана. — Он знал, что у Вобана должны быть планы, и потребовал их как плату за свое молчание.
— Эта стерва лжет. В тот день я был в Париже. Могу привести дюжину людей, которые это подтвердят.
— Он был там, прятался на ферме Поля Друэ в Брезанне. Нет, — процедила она, — молчи, ублюдок. Твои люди, Пласэ и Вошеляр, были убиты по твоему секретному приказу. Семья Друэ сгорела в своих постелях. Знать кое-какие твои секреты, Леблан, становилось вредно для здоровья. Но одна из дочерей убежала и спаслась. Так что свидетель есть.
Готовность Ива и других охранников задушить Леблана в объятиях росла с каждой минутой.
— Не слушайте эту шлюху, эту суку в период течки, подставляющую себя английскому псу!
— Ты убил Маман, когда я была слепой и бесполезной. Трех англичан в Брюгге. Двух собственных людей. Семью Друэ на их ферме. Даже маленьких детей. И одному Богу известно, скольких еще. Все ради золота. — Она больше не могла говорить.
Леблан напоминал загнанную в угол крысу.
— Ты, Сулье, пожалеешь об этом. Фуше раздавит тебя как муравья, когда я ему расскажу.
— Алчный ты человек, Жак. Настолько алчный, что я верю в твою жестокость. Я получил ответы на кое-какие вопросы, которые задавал себе в прошлом году. Да и зачем еще ты пытался бы убить Анник?
— Она лжет! — прошипел Леблан.
— Неужели ты до такой степени глуп? Неужели ты думаешь, что можешь напасть в моем доме на человека, которому я предоставил убежище? Напасть на женщину, которую защищает Грей. Ты не понимаешь, идиот, что у него дюжина людей на улице? Что это его ловушка для тебя? Что он пришел за тобой, чтобы повесить тебя?
Грей стоял за ее спиной, поэтому Анник не могла видеть его лицо. Но Леблан мог. Он побелел, как рыбье брюхо. Одно дело видеть смерть других, и совсем другое — смотреть в глаза собственной смерти.
Поворотом набалдашника Сулье убрал шпагу в ножны-трость.
— Я избавлю Грея от хлопот, если он согласится. Доставлю тебя к Фуше, и он облегчит свою злобу, отделив тебя от твоей головы. Вы позволите, месье Грей?
— Леблан твой, Анник. Мне повесить его? Или ты можешь убить его собственными руками. Все, что ты захочешь. — Она быстро покачала головой, и он сказал Сулье: — Забирайте его. Уведите отсюда. Мы должны поговорить. Одни.
Сулье нетерпеливо взмахнул рукой:
— Ив, отведи его… Правда, в моем доме нет клетки для подобных крыс. Запри куда-нибудь и сторожи. В кладовке. А теперь все свободны. Да, все. И не дайте ему сбежать.
Глава 38
Когда Леблана выволокли из комнаты, наступила странная тишина. Анник была в объятиях Грея, прижимаясь щекой к его рукаву. Право, любовь совершенно лишает всех здравого смысла. Потом она все же высвободилась, и Грей неохотно отпустил ее.
— Сулье необходимо знать правду о том, что я сделала.
Проницательный человек вроде Грея поймет, что она собирается лгать по-серьезному. Это последний бросок в ее игре. Она планировала это все дни на Микс-стрит, лежа рядом с Греем, играя в шахматы с Гальба, обучая Эйдриана жонглировать ножами. Если она солжет достаточно хорошо, то положит конец угрозе вторжения, не дав преимущества британцам.
Сулье, вежливый, безупречно одетый, сидел в кресле с высокой спинкой. Он мог быть придворным старого короля, принимающим иностранного посла в Версале. Она должна заставить его смотреть на нее, Грей не был готов и мог чем-нибудь выдать себя.
— Я не говорила о планах Альбиона в присутствии других. Я знала, что вам бы этого не хотелось.
— Тогда не говори и сейчас! — раздраженно ответил Сулье.
— Я должна. — Анник стояла перед ним, как стояла много раз, докладывая или слушая приказы. — О большей части вы догадались. Планы Альбиона сожжены. Вобан сжег их в камине гостиницы, чтобы не отдавать Леблану.
— Ты сказала достаточно.
— Но перед этим он дал их мне, чтобы я прочла и запомнила, — Сулье призывал ее к молчанию, гневно качая головой. — Британцы знают о моей памяти. На Микс-стрит я копировала планы, страницу за страницей. — Она так живо представила себе картину, что это даже не казалось ей ложью. — Теперь планы у них.
Дело сделано. Франция не вторгнется в Англию. Та в безопасности. Теперь она должна за все ответить.
Сулье смотрел на свои руки, лежавшие на головке трости.
— Ты сделала это для Вобана?
— Он просил меня. В Брюгге.
— Тогда он приговорил тебя к смерти. — Откинувшись на спинку кресла, Сулье закрыл глаза. — Даже я не смогу тебя спасти.
Анник почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом. Знать, что умрешь, и услышать приговор — разные вещи.
— Я сознаю последствия своих поступков. Долгое время я откладывала путешествие в Англию, надеясь, что Бонапарт откажется от вторжения и планы станут ненужными. Этого не случилось. Я не хотела умирать, как вы понимаете, к тому же была ранена и потеряла зрение. — Во рту у нее пересохло. — Что усложняло положение. Леблан стал главной сложностью.
— Анник, — мягко произнес Сулье.
— Да?
— Помолчи. Я думаю. — Открыв глаза, он сердито взглянул на нее. — И не стой здесь, как батон хлеба. В комнате устроили невероятный беспорядок люди, которых ты привела сюда, чтобы они передрались из-за тебя. Сделай что-нибудь полезное. — Он снова закрыл глаза.
Слава Богу. Возможно, Сулье думает, как спасти ее от Фуше. Это не так уж невероятно. Грей молчал, большое ему спасибо. Он лучше всех знал, что планы Альбиона остались у нее в голове. Но пока играл в ее игру.
Анник подняла столик, поставила на него серебряный поднос, собрала в руку осколки лампы. Такая простая работа. Шпионаж — это скучные, обыкновенные задания, которые выполняются, пока смерть царапается в окно. Сулье говорил это, когда ей было семь лет.
Все не так плохо. Леблан не застрелил ее. Лампа, упавшая со стола, не устроила пожара, и она не сгорела. Она придумала для Сулье убедительную ложь, а он мастер распознавать обман. И Сулье пока не собирается ее убивать. Возможно, она предотвратила вторжение в Англию. За все это она вправе себя поздравить.
