Нэн Райан - Легенда любви
Когда огненно-рыжие локоны скрылись в пещере, Вест наклонился и опустил голову. Удары сердца отдавались у него в ушах.
Из-под упавших на глаза волос стекали струйки пота. Вест пытался выровнять дыхание и успокоиться. Все было напрасно. Он чувствовал себя разбитым. Во рту появился горький привкус страха. Его била лихорадочная дрожь.
Вест понял, что к нему возвращаются ночные кошмары, только на этот раз среди бела дня, среди залитых солнцем просторов Нью-Мексико.
Он вновь ощутил себя истощенным двадцатичетырехлетним узником чертовой дыры, которую южане называли Андерсонвилле. А рядом – его лучший друг капитан Дэрин Брукс, таких у него никогда больше не было.
Изможденные, лишенные последней надежды на освобождение, они думали только об одном: как убежать из тюрьмы. Или побег, или смерть – третьего не дано. В течение многих недель они рыли подкоп под тюремной камерой. И вот настал долгожданный день, все было готово, им осталось лишь выбраться через узкий темный туннель на свободу.
И когда от свободы их отделяло всего-навсего несколько футов, туннель вдруг начал рушиться. На них посыпались тяжелые комья земли, забивая глаза и рот, лишая возможности дышать и двигаться, заживо погребая под собой.
Вест сидел под палящими лучами солнца не в силах избавиться от тяжелых воспоминаний. Обхватив голову руками, он жадно глотал воздух, дрожал и обливался потом. Вест чувствовал боль, нестерпимую боль оттого, что в ту ночь должен был погибнуть он, а не Брукс. Бруксу было ради чего жить. Жена и двое детей ждали его возвращения в Огайо. Он был слишком хорошим человеком, чтобы умереть молодым.
Дрожа всем телом, Квотернайт то и дело поглядывал на вход в пещеру, ожидая возвращения Элизабет. Когда же золотая прядь волос сверкнула у стены, подобно маяку в ночи, вздох облегчения вырвался из его груди, и он быстро вскочил на ноги. Но тут же уселся, с безразличным видом прислонился к камню и сложил руки на груди. Он был уверен, что никто из членов экспедиции не подозревал, что он может так панически бояться шахт, туннелей и пещер. Одна мысль о том, что ему надо туда войти, вызывала в Весте ужас.
Интересно, как ему быть, если они и впрямь обнаружат те самые легендарные пещеры?
Глава 37
– Интересно, мы уже десять дней в пути, а с нами еще ничего не случилось, – сказал Грейди ехавшему рядом с ним Весту.
– Смотри не сглазь, – ответил ему Вест, окидывая взором возвышавшиеся слева горные вершины.
Грейди улыбнулся.
– Ба! Да он, оказывается, умеет говорить. А я-то было решил, что ты нем, как Таос.
Весту удалось-таки улыбнуться, но тотчас его лицо вновь стало холодным и непроницаемым. Это просто бесило Грейди.
Грейди ничего не мог с собой поделать. Ему необходимо было задать этот вопрос.
– Почему ты так чертовски резок с Элизабет Кертэн?
– Кто сказал, что я с ней резок?
– Да это бросается в глаза. Скажи, что между вами произошло? Я устал повторять свой вопрос.
– Так и не надо его повторять, – решительно ответил Вест и, взглянув на Грейди, добавил: – Все в порядке, nada.[20]
Вест лгал. Он был зол на Элизабет. Что бы она ни делала, его все раздражало, все приводило в бешенство. Вест не мог дождаться той минуты, когда он вручит ее мужу и тем самым распрощается с ней раз и навсегда. Как говорят мексиканцы, она просто la bruja – ведьма. Элизабет Кертэн – рыжая ведьма-искусительница, которая сведет его с ума. К черту эту красавицу bruja!
Экспедиции удалось благополучно обогнуть западные вершины массива Сакраментос и, оставив позади заросли шалфея, начать подъем к подножию горы через гряды острых горных кряжей и каньонов.
– Вот он! Да, сынок? – взволнованно спросил Грейди, указывая на видневшееся впереди ущелье. – Ведь это вход в ущелье?
– Да, – ответил Вест, – как раз за тем крутым откосом мы и повернем к каньону. Если ничего не случится, мы пройдем его к четырем-пяти часам дня.
– Да, я тоже так думаю, – согласился Грейди. – А помнишь, сынок, как мы ехали через это ущелье и на нас прямо спрыгнули апачи со скал…
Вест кивнул Грейди. Сегодня Вест не опасался апачей, но что-то было не так, его мучили дурные предчувствия. Он не мог избавиться от мысли, что что-то обязательно должно произойти.
Вест ни слова не сказал о своих предчувствиях Грейди и решил быть предельно осторожным, когда поведет экспедицию через лабиринт скал и кратеров по глубокому каньону к вершине Гвадалупеса. Он вновь ругал себя за то, что не смог отказать Элизабет Кертэн, когда встал вопрос об ее участии в экспедиции. Если бы ее не было на этом маршруте, который под силу лишь мужчинам, он бы сейчас так не волновался. Тогда и он, и все остальные могли бы заботиться каждый о себе. Даже Эдмунд уже мог позаботиться о себе: он привык к тяготам похода.
Вест оглянулся. Эдмунд, ехавший в нескольких ярдах позади него, уже не был тем пижоном, с которым Вест познакомился в Санта-Фе. Ушли в прошлое его замшевая куртка с бахромой, кожаные ковбойские манжеты, узкие брюки, красная рубашка, галстук и широкий пояс с огромной серебряной пряжкой.
Сейчас на Эдмунде были выгоревший на солнце пуловер, рубашка без воротника и мягкие кожаные штаны. Его фетровая шляпа была изрядно помята и пропитана потом, коричневые кожаные ботинки с большими мексиканскими шпорами поцарапаны. Ссутулившись в седле на резвом индейском пони, с надвинутой на глаза шляпой, Эдмунд Кертэн выглядел своим в доску парнем, вовсе не похожим на холеного горожанина с Востока. Никто больше не присматривал за ним, он в этом уже не нуждался, и, как полагал Вест, Эдмунд не побоялся бы спуститься в глубокое подземелье пещеры.
– Куда, черт тебя побери, ты едешь? – крикнул Грейди, оторвав Веста от его грустных мыслей.
Резко осадив лошадь, Вест понял, что проехал мимо каменного монолита, служившего опознавательным знаком для въезда в ущелье. Грейди тоже потянул своего жеребца за узду, и конь, тряся головой, загарцевал на месте.
Вест чертыхнулся и, повернув свою лошадь назад, поскакал к Грейди. Не говоря ни слова, он остановился возле узкого входа в горное ущелье.
Покачивая головой, что-то бормоча и причитая, Грейди отправился вслед за Вестом. Остальные члены экспедиции последовали за ними.
Проводники знали этот горный лабиринт как свои пять пальцев и верили, что подъем пройдет спокойно, без происшествий. Эта часть маршрута была не более опасна, чем та, которую они уже благополучно миновали.
После изнурительного зноя тень от высоких скал и стремительный ветер, проносящийся со свистом по ущелью, обещали приятную прохладу. Все поснимали свои шляпы и наконец перестали щуриться от слепящих солнечных лучей. Войдя в ущелье, все с облегчением вздохнули. Вздох Элизабет прозвучал особенно громко, она тоже сняла шляпу и распустила свои длинные золотистые волосы.
