Хелен Холстед - Гордость и предубеждение-2
— Китти, как ты можешь говорить такие ужасные вещи? Я не могу даже помыслить жизни без тебя, и я никогда не полюблю другую.
— Обещай же мне, Эдвард. Никогда не забывай меня. И никогда никого не люби больше.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
От мисс Кэролайн Бингли миссис Хёрст Брюссель.
Дорогая Луиза!
Здесь, в Брюсселе, царит атмосфера безудержного веселья, пока наши отважные офицеры ждут появления французов. Я вся дрожу от возбуждения, но если ты думаешь, что причиной тому — Бонапарт, доведший меня до такого состояния, ты ошибаешься!
Небезызвестный тебе Г.Ф. постоянно подле меня, если только не занят своими мужскими заботами. Жду от тебя совета, дорогая моя. Следует ли мне подвести его к самой сути, прежде чем он отправится воевать, или подождать, пока он вернется триумфатором, и позволить ему заполучить меня как военный трофей? Послать его на битву, обещав свою преданность? А вдруг это в конечном счете оставит меня ни с чем, кроме пикантной репутации разбитого сердца. Я не решаюсь рисковать, боясь понапрасну упустить другие возможности, которые изобилуют здесь в нынешнее время.
Пожалуйста, передай нашей дорогой маленькой Д., что ее кузен думает о ней и упомянул ее в разговоре со мной с нежностью. Только подумать! Она, вероятно, скоро станет моей кузиной!
Ты, верно, помнишь мистера Уиллиса, с которым мы познакомились в доме миссис Бромптон в Лондоне. Я преисполнена изумления, узнав, что милая мисс Бромптон пренебрегает им, со всеми его тысячами, в пользу джентльменов в алом. В особенности она улыбается некоему майору Кентли, представленному нам нашим другом полковником Фицуильямом. Этот довольно лихой кавалер помимо своего жалованья имеет лишь не слишком большой доход. Вот уж право, моя дорогая, никто не в силах устоять перед алым мундиром.
Я полагаю, что дорогая Дженнифер тем не менее начинает сожалеть о своей поспешности. Уже заметны признаки недовольства, когда мистер Уиллис не показывается у нас, но она по-прежнему не спешит проявлять к нему интерес, когда он все-таки заходит. Я посоветовала ей оказывать ему деликатные знаки внимания, как я своему поклоннику, но она слишком горда. Милая сестрица, ты, конечно же, отправишь это мое послание в огонь. Ни за что на свете мне не хотелось бы, чтобы оно попало в чужие руки.
Дорогая, дорогая сестрица,
остаюсь всегда твоей любящей
Кэролайн.
Пока Наполеон собирал, сосредоточивал и перемещал свою армию, его противник не терял времени даром в Брюсселе. Кэролайн и Дженнифер оказались среди самых популярных молодых красавиц. Они играли на музыкальных инструментах, пели и танцевали. Среди поклонников были и штатские джентльмены, которые в мирное время считались бы более чем подходящими женихами. Но в Брюсселе даже самые благоразумные девушки не в силах были сопротивляться обаянию военных.
Майор Кентли, довольно презентабельный экземпляр такого подвида мужских особей, напоминал Кэролайн мистера Дарси. Высокого роста, внушительный, темноволосый, с отличной выправкой. Когда Кэролайн самонадеянно впилась в него взглядом, он только улыбнулся, и она поспешно одарила Генри Фицуильяма одной из своих лучезарных улыбок.
— Ну же, полковник Фицуильям, расскажите мне самые последние новости. Я сгораю от нетерпения послушать вас. — Она увела полковника в дальний угол комнаты. В тот момент, когда они садились, мисс Бингли оглянулась и поймала взгляд майора, скользивший по ее фигуре.
— Нахальный щенок, — пробормотала она и, уже громко, обращаясь к полковнику, сказала: — Что вы такое говорите, полковник Фицуильям? Вы пугаете меня. — Взгляд Кэролайн отклонился в сторону ее подруги Дженнифер, поглощенной беседой с Кентли, и она снисходительно улыбнулась.
Пока Дженнифер мучительно выбирала между Кентли и Уиллисом, Кэролайн ни разу не дрогнула в своем намерении стать миссис Фицуильям. Она лишь сожалела, что леди Кэтрин не могла передать своему племяннику в придачу к поместью еще и титул покойного сэра Льюиса.
— Как я слышала, Розингс — роскошный дом, Кэролайн, — сказала ей миссис Бромптон.
— Меня ведет мое сердце, — игриво прозвучало в ответ.
Кэролайн буквально внимала каждому слову полковника. Ее глаза светились, когда он входил в комнату. Она плавно скользила ему навстречу и уже все остальное время крутилась только подле него. Вечера проходили с картами, музыкой и танцами. Дженнифер грелась в лучах внимания Кентли, отпуская его только тогда, когда ее мать прямо указывала ей на необходимость этого.
Мистер Уиллис угрюмо дулся где-нибудь в уголке или покорно, как ручная собачонка, играл в карты. Он поговаривал об отъезде из Брюсселя. Зачем ему было оставаться в этом городе? Однако он не уезжал, не зная, кого презирать больше — майора или самого себя.
Полковник Бромптон с женой устроили у себя небольшой вечер танцев. Стулья расставили вдоль стен и открыли двери в холл. В тот вечер Кэролайн выглядела как нельзя лучше, и ее высокая красивая фигура привлекала всеобщее внимание, когда она кружилась в вальсе. Ее сердце чуть не вырывалось из груди. Мужская рука обнимала ее за талию, и с каждым движением мужчина притягивал ее все ближе к себе. Они проплыли в холл, но в конце холла, где они должны были развернуться, он остановился. У нее закружилась голова, и она почти упала ему на грудь.
— Будьте моей женой, Кэролайн. Выходите за меня замуж.
— Право же, сэр! — Она отпрянула от своего партнера по танцу и озадаченно посмотрела ему в глаза. Он освободил ее из своих объятий, но не отпустил руку.
— Мисс Бингли, я поддался чувствам. Простите мне мой порыв. — Она снисходительно кивнула ему. — Вы знаете, что я люблю вас. Окажите мне честь, согласитесь стать моей женой.
Следующая танцующая пара уже напирала на них. Он снова обнял ее за талию, и они закружились в танце, двигаясь назад в гостиную.
— Вы должны дать мне время, — вымолвила Кэролайн, подумав при этом: «А действительно ли я хочу этого?»
— У всех нас слишком мало времени. Прошу вас, дайте мне ответ сегодня.
— Очень хорошо.
— Вы хотите сказать, вы принимаете мое предложение?
— Нет, я говорю, что согласна дать вам ответ сегодня. Когда офицеры вышли на улицу, один из них на мгновение повернулся к свету. Он развернул сложенный в несколько раз крошечный клочок бумаги и улыбнулся, прочитав единственное написанное на нем слово: «Да».
Тем вечером Кэролайн не стала доверять свою новость друзьям. Сославшись на усталость, она в полном смятении скрылась у себя в комнате. Мысли путались. Ее мучил вопрос, правильно ли она поступила. Утром в дверь постучала миссис Бромптон:
