Николь Джордан - Пленница страсти
Она лежала, полностью удовлетворенная, понимая, что Николас был прав. В ней действительно была скрыта страсть, которую она подавляла все эти годы. И он освободил ее в ту самую секунду, когда они встретились.
До этого момента Аврора не понимала, насколько она в нем нуждалась. До знакомства с Николасом она просто существовала, убеждая себя в том, что ей не нужна ни страсть, ни любовь. А теперь она не могла больше врать себе. Эти чувства были настолько сильны, что разрывали ее душу на части.
В ее памяти всплыла строчка из дневника: «Я принадлежала ему, став пленницей его безжалостной и всеобъемлющей страсти».
Те же чувства Аврора испытывала теперь к Николасу. Она стала пленницей собственных желаний. Ее влечение к нему было настолько сильным, что она не могла больше отрицать этого…
Неожиданно дымка наслаждения развеялась и в горле появился ком. Николас делал все, что мог, чтобы заставить ее полюбить его, завораживая ее своей заботой и так нежно занимаясь с ней любовью. Он сделал ее женщиной и теперь намерен был получить в придачу ее сердце.
Боже, она не хочет влюбляться в него! Но ей было все сложнее и сложнее сопротивляться.
Аврора судорожно сглотнула.
До встречи с Николасом Аврора не хотела испытывать страсть. Она отчаянно стремилась избежать боли, которую обязательно испытает, если полюбит Николаса и он покинет ее.
Но как она могла противиться ему, когда Николас был так решительно настроен сделать ее своей? Что она может сделать, если он разрушил все преграды, которые она возвела?
Как, спрашивала она себя, она сможет избавиться от своей потребности в нем и той боли, которая сжимала ее сердце?
На вторую неделю их договор жить только настоящим был нарушен. Во время одной из утренних прогулок по лесу верхом на лошадях они завели разговор, которого Аврора ожидала со страхом.
Она направила свою лошадь к большому бревну, через которое не решался перепрыгнуть даже Николас, и одолела это препятствие, заставив его в изумлении покачать головой.
— И ты еще говоришь мне, что я слишком отчаянный, — заметил он. — Я бы никогда не решился на такое, сидя в дамском седле.
Аврора засмеялась, все еще чувствуя приятное возбуждение после такого рискованного упражнения, и ласково погладила свою лошадь.
— Почему-то я тебе не верю, Николас, — ответила Аврора, подъехав к нему. — Я думаю, что ты просто не умеешь бояться.
— Нет, — криво усмехнулся Николас. — Есть одна вещь, от которой мне становится не по себе.
— Какая же?
— Мысль о том, что я могу потерять тебя.
Аврора замолчала — ей не хотелось заводить такой опасный разговор.
— Ты же сам сказал, что мы не будем касаться этой темы.
— Прости, — отозвался Николас. — Но ты сама спросила. И нам все равно нужно будет принять решение перед тем, как я уеду в Америку.
Его слова заставили Аврору занервничать, и она стала защищаться.
— Николас, время, которое я провела здесь, с тобой, было… замечательным, но наши отношения слишком поверхностны. Какие бы чувства мы ни испытывали друг к другу, рано или поздно они исчезнут.
— А я бы хотел, чтобы они длились вечно.
Аврора знала, что он заметил ее разочарование, но он тут же свел все к шутке.
— Ну хорошо. Можешь оставить свое сердце себе, а мне отдай тело.
Он усмехнулся с такой беспечностью, что Аврора не могла понять, шутит он или нет. Та легкость, с которой он сказал это, задела ее за живое.
Аврора покачала головой.
— Николас, я не та женщина, с которой ты мог бы прожить до конца своих дней.
— Боюсь, что мне придется не согласиться с тобой, дорогая. Ты идеально мне подходишь. Тебе никогда не составляло труда взять верх в наших спорах, и во всем остальном тоже. Ты способна с честью выдержать все испытания, которые я могу тебе предложить.
Аврора нахмурилась.
— Да как же ты не понимаешь, что я не хочу никаких испытаний. Я не такая, как ты, Николас. Все, что тебе нужно от жизни — это опасность, риск и приключения. Я же не желаю жить такой жизнью.
— И я тоже. Я думал над теми вопросами, которые ты тогда задала мне, Аврора. Ты хотела знать, смогу ли я всегда хранить тебе верность. Да, смогу. Я в этом абсолютно уверен.
Аврора молча уставилась на него.
— Я покончил с жизнью бродяги, уверяю тебя. Я больше не буду рисковать без нужды. Все, чего я хочу — это жить с тобой вместе… быть твоим мужем, завести семью.
— И ты действительно готов бросить все ради того, чтобы растить вместе со мной детей? — недоверчиво спросила она.
Николас пожал плечами.
— Я знаю, это звучит неправдоподобно. Но за последние несколько лет я узнал о себе кое-что новое. Приключения теряют свою прелесть, когда тебе не с кем их разделить.
Аврора заглянула в его темные глаза, пытаясь разгадать его намерения.
— Не уверена, что смогу поверить тебе, — ответила она наконец.
— А я не верю, что ты такая равнодушная, какой хочешь казаться, — сказал Николас, снова перейдя на игривый тон. — Думаю, что тебе знаком вкус риска и ты любишь его.
Он лукаво усмехнулся.
— Подъедь поближе, и я докажу тебе это.
Они ехали бок о бок по густому лесу, и колено Николаса почти касалось бока ее лошади.
— Я не могу подъехать ближе, — осторожно заметила Аврора.
Николас чувственно улыбнулся.
— Можешь.
Он схватил ее за талию и усадил перед собой на лошади.
Обомлев от неожиданности, Аврора ухватилась за Николаса, чтобы удержать равновесие.
— Что, черт побери, ты делаешь?
— Показываю тебе, какой отчаянной ты порой можешь быть. А теперь развернись и обопрись на меня. Перебрось ногу через шею коня… вот так.
— Николас, это же безумие…
Аврора резко замолчала, когда он спустил лиф ее платья, обнажив грудь. Когда он стал гладить ее, Аврору пронзило возбуждение. Она невольно выгнулась, прижимаясь к нему, хоть и продолжала протестовать.
— Николас… что, если нас увидят?
— Вокруг на несколько миль нет ни одной живой души.
Аврора чувствовала, как набухают ее соски, как они твердеют под его руками.
— Николас, зачем ты это делаешь?
— Я хочу, чтобы ты помнила меня, — прошептал он ей на ухо. — До конца своей жизни, когда бы ты ни села в седло, ты будешь вспоминать обо мне. А теперь помолчи и наслаждайся.
Ее грудь напряглась, и Аврора, больше не сопротивляясь, закусила губу и прислонилась к Нику, отдавшись наслаждению.
Убедившись, что она покорилась его воле, он запустил руку ей под юбки, и Авроре показалось, что его прикосновение обожгло ее, словно огнем.
