Лиз Карлайл - Никогда не влюбляйся в повесу
Взгляд Ротуэлла немного смягчился. Закрыв глаза, он ласково погладил ее руку.
— Я ездил в Селсдон. Это в Суррее. Там у Уорнемов поместье.
— Понятно, — кивнула она. И невозмутимо добавила: — Будь так добр, впредь предупреждай меня, когда уезжаешь надолго, хорошо?
Ротуэлл тяжело вздохнул:
— Знаешь, раньше никто и никогда не беспокоился обо мне.
— А Ксантия? — мягко возразила она. — Она беспокоится… когда ты ей позволяешь.
Но в глубине души она знала, что, в сущности, он прав. За долгие годы Киран уже успел привыкнуть к мысли, что никому нет дела до того, жив он или нет.
Словно догадавшись, о чем она думает, он высвободил руку и резким движением попытался сесть.
— Если уж ты заговорила о моей сестре… — пробормотал он, кивком головы указав на стул, где висела его одежда, — там, в кармане сюртука, лежат кое-какие бумаги. Будь добра, достань их.
Камилла заколебалась.
— Нет, — решительно бросила она. — Никаких бумаг! Они подождут — сейчас меня интересует твое здоровье.
Он со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
— Нет, Камилла… просто сделай, как я сказал, — попросил он. — А потом… ладно, там видно будет.
Камилла неохотно поднялась — Чин-Чин тут же спрыгнул с кровати и засеменил за ней. Его коготки весело застучали по полу, и почему-то этот звук неприятно поразил Камиллу — очень уж неуместным он сейчас казался. Сунув руку в карман сюртука Кирана, она извлекла пачку каких-то бумаг. После чего, вернувшись к постели, протянула их мужу, втайне ругая себя за то, что послушалась. У нее оставалось еще немало вопросов — и что-то подсказывало ей, что он уже достаточно созрел, чтобы ответить хотя бы на один из них. А получив ответ, она вновь будет настаивать, чтобы он показался доктору, и пусть только попробует отказаться!
Подав ему бумаги, она погладила мужа по щеке и вновь примостилась рядом.
— Я хотел сначала обсудить все это с Гаретом, — объяснил он, передав ей несколько листов. — Вот это — документы о передаче тебе прав на мою часть акций «Невилл шиппинг». А это — документы на дом, тоже на твое имя. Тут понадобится подпись Ксантии, но она подпишет. И еще один — в нем я назначаю Гарета распорядителем наследства.
— Я… — Камилла растерянно заморгала. — Я не понимаю…
— Теперь это все твое, — тихо сказал он. — Возьми их…
— Pourquoi? — смутилась она. — Послушай, Киран, я ничего не понимаю! Я ведь твоя жена.
Он вдруг закрыл глаза.
— Камилла, — твердо сказал он, — я хотел, чтобы все это было оформлено на твое имя. Все остальное… все, чем я владею, перейдет к моему сыну. А если у меня не будет сына — одному дальнему родственнику, настолько дальнему, что я даже не помню, как его зовут.
— Да! — Камилла кивнула, начиная понимать. — Ну да, таковы английские законы.
Он снова взял ее руку в свои.
— И если, упаси Бог, произойдет худшее, я хочу, чтобы хотя бы эта часть не досталась ему вместе с баронским майоратом и титулом, — пробормотал он. — Я не хочу, чтобы впоследствии возникли какие-то вопросы на этот счет. Этот дом — твой, и моя доля «Невилл шиппинг» теперь принадлежит тебе. Это не родовое имущество, и я могу свободно им распоряжаться. Поэтому я завещаю его тебе.
— Киран, но я не хочу… — запротестовала она.
— Камилла, послушай, — перебил он. — Если я умру бездетным…
— Нет, — тихо возразила она, отшвырнув бумаги, — Ты ведь женился на мне, чтобы иметь детей. Неужели ты думаешь, я так глупа, что не понимала этого с самого начала?
Судорога стыда исказила лицо Кирана.
— Кое-что меняется, Камилла, — пробормотал он. — Иногда бывает, что все получается совсем не так, как мы думали…
К его смущению, из глаз Камиллы вдруг брызнули слезы.
— У нас с тобой будет ребенок, — прошептала она, инстинктивным жестом положив руку на живот. — Я знаю… Я это чувствую!
— Камилла… — Он вопросительно посмотрел на нее. — Ты же сама недавно говорила, что не уверена…
— У нас будет ребенок, — твердо сказала она. — Рано или поздно, но будет.
— Камилла… а что, если я не доживу до этого? — беззвучно прошептал он.
Об этом она не желала даже думать. Но сейчас ей было ясно одно — Киран всего лишь старается защитить ее. Но почему тогда ее сердце разрывается от боли, словно он своей рукой вонзил в него нож?!
— Любой нормальный отец настоял бы на заключении брачного договора, чтобы ты после смерти мужа не осталась без гроша, — продолжал Киран. — А вместо этого… единственное, на что ты можешь рассчитывать, — это какие-то жалкие пятьдесят тысяч твоего деда, которые хранятся у его поверенного…
— Пятьдесят тысяч — огромные деньги.
— Этого недостаточно, Камилла, — покачал головой он. — Во всяком случае, для того чтобы вести ту жизнь, какую ты заслуживаешь. Пусть Ксантия, как и прежде, управляет компанией или занимайтесь делами вдвоем, если хочешь. Ты справишься, я уверен в этом. Гарет сейчас уже почти отошел от дел, но он всегда сможет дать тебе добрый совет. И еще — я хочу, чтобы ты…
— Так, — перебила Камилла, отобрав у него документы. — Может, теперь ответишь на мои вопросы?
Его глаза потемнели.
— Я болен, Камилла, — тихо проговорил он. — Болен уже много месяцев. И этим все сказано. Тут уж ничего не поделаешь.
Камилла вдруг почувствовала, что терпение у нее лопнуло.
— Бог мой, Киран, что за дурацкая страсть к мученичеству?! Нет, это просто безумие какое-то! — возмутилась она. — Ну почему… почему, объясни мне, Бога ради — почему ты такой бесчувственный?! И… и совершенно другой, когда занимаешься со мной любовью? Как такое возможно? Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня, Киран. Это так?
Он прикрыл глаза — точно отгородился от нее. Только молча покачал головой.
Камилла встряхнула его за плечи.
— Неужели ты навсегда потерян для меня, Киран? — с болью в голосе прошептала она. — Неужели это и есть то, что ты пытаешься мне сказать?
— Камилла, я…
Опустив голову, она заглянула ему в глаза.
— Такой человек, как ты, — прошептала она, — и сдаешься без боя?! Даже не пытаешься бороться?! Святители небесные, Киран! Ты ведь сильный человек, я знаю! Нет, ты обманываешь меня… а может, и себя тоже!
— Камилла, — наконец не выдержав, бесцветным голосом проговорил он. — Каждый из нас когда-то делает свой выбор. И живет с этим. Что же до честности… а ты-то сама всегда честна перед собой?
— Да. Я принимаю жизнь такой, какая она есть! — выпрямившись, бросила Камилла. — Но я борюсь… и я не позволю ей уничтожить меня.
— А как же письмо твоего деда? — тихо напомнил Ротуэлл.
