Линда Миллер - Огонь луны
Он бросил взгляд на Кору. Она была безобидна — престарелая старая дева, пытающаяся вдали от дома вести достойное существование. Если не считать многочисленной прислуги в его домах, то оставалась одна Элеанор. Может быть, она каким-то извращенным образом предупреждала его, что вовсе не та, кем кажется?
Риви вздохнул и встал.
— Без изменений, — печально сказала Кора, присаживаясь ненадолго на место Риви. — Сходите поешьте чего-нибудь, мистер Маккена, постойте немного у огня. Миссис Маккена ни к чему, чтобы и вы свалились.
Риви неохотно вышел из комнаты и спустился вниз, заставив себя съесть миску рагу и печенье. Тепло очага приятно растекалось по телу.
Дункан оставил компанию картежников и присел за стол Риви.
— Как Мэгги?
— Не лучше, — деревянным голосом отозвался тот, даже не глядя на Дункана. Между ними установилось какое-то тревожное перемирие, но оба понимали, что уже никогда не будут друзьями. — И не хуже.
— Сожалею, что сказал, будто болезнь Мэгги — это что-то вроде справедливого возмездия. Это не так, извини.
Риви поднял от тарелки задумчивые глаза.
— Ты ведь ее тоже по-своему любишь?
Дункан кивнул.
— Я бы женился на ней, но она не хотела меня.
— Тебе нечего удивляться этому после того, что произошло в карете той ночью в Мельбурне.
Дункан держал в ладонях эмалированную кружку с кофе. Он поднес ее к губам и, прежде чем ответить, сделал глоток.
— Я надеюсь, ты согласишься, что страсть творит с человеком странные вещи.
— Что бы ты сделал, если бы не вмешался мой брат?
Дункан со стуком поставил кружку.
— Значит, этот фермер твой брат?
Риви кивнул.
— Я задал тебе вопрос.
Лицо его исказилось от боли при воспоминании о той встрече, и Дункан неосознанно потер плечо в том месте, где в него вонзился нож.
— Дело в том, что я собирался как следует высечь ее. Больше я ни о чем не думал, честно.
— Мэгги решила, что ты собирался изнасиловать ее.
Дункан вздохнул.
— Возможно, с ее точки зрения все так и выглядело. Она меня так взбесила…
— Это — сказал Риви, — я могу понять. Но если ты когда-нибудь что-нибудь позволишь себе по отношению к ней, я убью тебя, Дункан.
Несколько секунд Дункан загадочно и задумчиво молчал, а потом спросил:
— Что, если я уговорю ее? Что, если она сама отдастся мне, Риви?
— Тогда бы я не захотел ее, — ответил Риви и, оттолкнув миску с недоеденным рагу, поднялся из-за стола и пошел наверх.
Была уже полночь, когда приехал врач-миссионер. Он оказался на удивление подвижным молодым человеком небольшого роста, с открытым честным лицом. Он быстро осмотрел Мэгги и снова укрыл ее, подоткнув одеяло.
— Воспаление легких? — нерешительно спросил Риви.
Доктор покачал головой.
— Нет, приятель. Просто переутомление и, я бы сказал, очень сильная простуда. Она очень напрягалась в последнее время?
Риви подумал о том, что довелось пережить Мэгги, и кивнул.
— Ну, вот и результат. Вашей жене необходим хороший и продолжительный отдых и побольше солнца. — Врач поморщился, прислушиваясь к барабанящему по крыше ливню. — Если только солнце соизволит показаться снова.
Риви как-то ослабел от такого исхода дел. Он щедро заплатил врачу и, когда тот ушел, снял одежду, которую надел раньше, и забрался в постель к Мэгги. Кровать была довольно узкой, если учитывать размеры самого Риви, но ему было все равно. Хотя Мэгги была горячей, как печка, он обнял ее покрепче и уснул.
На следующий день солнце палило нещадно, высушив затопившие дороги озера грязи, превратив ее в потрескавшуюся корку. Мэгги пришла в себя, хотя и была еще слаба для того, чтобы отправиться в путь. Она скорчила гримасу при виде миски с похлебкой, которую принес ей Риви.
— На вкус, как помои, — сказала она.
Риви усмехнулся, радуясь ее выздоровлению и не обращая внимание на угрюмый вид.
— Доктор говорит, тебе нужно есть. Ты сама это съешь, Янки, или мне запихать это тебе в глотку?
Мэгги неловко взяла миску, отчего часть похлебки выплеснулась на постель.
— Когда я выходила замуж за одного из самых богатых людей Австралии, то рассчитывала, что буду есть что-нибудь получше воды, в которой купались куры.
— Вот как? — ухмыльнулся Риви. — Жаль. Впредь тебе предписана строгая диета из подобных блюд, хотя мы постараемся разнообразить мясные блюда. Иногда можем засунуть в кастрюлю кенгуру.
Мэгги пыталась хмуриться, но ей это не удалось: губы ее скривила сонная улыбка.
— Разве я такая уж невозможная?
— Ужасно. Я никогда не считал, что женщин следует бить, — пошутил Риви, — но, может быть, мне стоит попробовать.
— Только попробуй, Риви Маккена, — задиристо парировала Мэгги, — и я с тебя шкуру спущу.
Риви рассмеялся.
— Хорошо, что ты вернулась, Янки, — хрипло сказал он.
Мэгги посмотрела в окно, в котором сияло палящее солнце Куинсленда.
— Остальные уже уехали?
— Элеанор с Дунканом поехали вперед, чтобы приготовить дом. А Кора еще здесь, возится с Элизабет.
Мэгги вздохнула, и звук получился очень несчастным. Она явно не привыкла лежать в постели, когда жизнь вокруг кипела.
— Знаешь, я никогда не болею, — сказала она. — Даже когда плыла из Англии, каждый день выходила на палубу, в то время как большинство валялись на койках.
— Ленивые пройдохи, — сочувственно сказал Риви, пряча ухмылку. — Думаю, если они не валялись на койках, то их просто тошнило за борт.
Мэгги вполне серьезно кивнула.
— Это было отвратительно.
Риви не мог сдержать смех.
— Ты надменная девчонка, известно тебе это?
Мэгги вздернула свой упрямый американский подбородок, и в этот миг Риви не сомневался в своих чувствах к этой женщине — это была любовь, простая, чистая и головокружительная.
— Я просто перечислила обстоятельства дела, — сказала она.
Риви сдержал свою веселость.
— Конечно, — официально сказал он. — Если мы с вами, миссис Маккена, когда-нибудь отправимся в круиз, я уверен, что вы будете вести себя героически.
Мэгги вытаращила глаза.
— И ты бы сделал это? — прошептала она. — Отправимся в круиз после того, что с тобой случилось?
Ей уже явно не хотелось больше похлебки, и Риви забрал у нее миску, а то бы она все разлила.
— Я больше не стану охотиться на китов, — серьезно сказал он. — Это величественные животные, Мэгги. Слишком особенные, чтобы из них делали масло для ламп или корсеты.
Ее маленькая ручка легла на его руку.
— Но ведь это они сделали тебя богатым, не так ли?
— Ага, но это время ушло. С этого дня я стану фермером и буду вкладывать деньги в разведение овец или что-нибудь в этом роде.
