Кэт Мартин - Невеста-изменница
— Конечно, миледи. — Рослый, мускулистый слуга, которому Рис безоговорочно доверял, вытянулся во весь свой немалый рост. — О мальчике не беспокойтесь.
Элизабет кивнула:
— Когда вернется мой муж, пожалуйста, передайте ему это.
Она протянула Монтегю сложенный листок бумаги. Если с ней что-нибудь случится, Рис будет по крайней мере знать, где ее искать.
Элизабет заспешила вверх по лестнице.
— Джильда! — позвала она горничную, войдя в спальню. — Прикажи, чтобы заложили мою коляску, и сразу возвращайся. Поможешь мне переодеться.
— Да, миледи.
Присев в реверансе, Джильда умчалась выполнять задание.
Элизабет направилась к платяному шкафу и открыла дверцы. Поискав одежду попроще, она вынула серое шерстяное платье и теплую шерстяную пелерину и начала переодеваться. Небо за окном окрасилось багрянцем. Скоро стемнеет, но теперь для нее ничего не имело значения.
Решив во что бы то ни стало добиться ареста Мейсона, она собиралась ехать на Уорринг-стрит, дом восемь, чтобы встретиться с Бартелем Ван Меером и уговорить его рассказать правду о той ночи, когда был убит его отец.
Арест Мейсона спас бы жизнь ее мужу.
Рис быстро заглянул во все комнаты, но Элизабет нигде не обнаружил.
— Вы не видели мою жену? — спросил он слугу в холле.
— Прошу прощения, милорд, но ее нет.
— Что значит — ее нет? Скоро ужин. Куда, черт подери, она подевалась?
Монтегю протянул ему записку:
— Она оставила вам это.
Рис развернул листок. В записке значились имена: Бартел и Элзи Ван Меер и адрес — Уорринг-стрит, Ламбет.
— Она туда поехала? — воскликнул он. — Неужели Элизабет отправилась к Ван Мееру?
— Она не сказала, но, судя по всему, да. Я хотел поехать с ней, однако она попросила, чтобы я остался с мальчиком.
Кто бы сомневался!.. А теперь угрожавшая Джереду опасность многократно выросла.
— Как давно уехала миледи?
— Не более получаса назад. Она взяла с собой одного из лакеев.
Ситуации это практически не меняло. Рис не имел представления, был ли Бартел Ван Меер свидетелем убийства, и вообще, что он за человек? Одно ясно: могло произойти все, что угодно, и жизни Элизабет, возможно, грозит опасность.
Стиснув зубы, он прошел в кабинет, вынул из нижнего ящика письменного стола пистолет и сунул в карман.
Выйдя из дома, Рис направился не к экипажу, все еще стоявшему перед крыльцом, а к конюшням. Его нога крепла день ото дня, и, хотя определенный риск еще сохранялся, он был уверен: верхом он доберется до Уорринг-стрит быстрее.
— Оседлай лошадь, — велел он конюху, едва переступив порог конюшни. — Самую покладистую.
Лошади в конюшне предназначались главным образом для перевозки грузов, но было и несколько лошадей для верховой езды, чтобы слуги в случае надобности могли ими воспользоваться.
— Слушаюсь, милорд.
Конюх ушел выполнять задание и вернулся несколько минут спустя, ведя за уздцы гнедую кобылу смирного вида. С помощью конюха Рис сел в седло.
Ощутить себя снова верхом на лошади оказалось чертовски приятно. Рис согнул больную ногу. Мышцы бедра послушно отреагировали. Он понял, что вполне владеет своим телом и способен управлять животным, чего так не хватало ему в прошлый раз, когда он попытался прокатиться на Воине. Рис выехал из ворот конюшни и пустил кобылу легкой рысью. Ее копыта бойко застучали по мощенной камнем дорожке.
Рис, где мог, срезал дорогу, сокращая путь между Мейфэром и мостом Воксхолл, который должен был привести его к дому на Уорринг-стрит в Ламбете, что принадлежал Бартелу Ван Мееру. Все же расстояние до цели следования было порядочным, а Элизабет значительно опережала его по времени.
При мысли о жене Рис почувствовал тревогу. К этому времени она уже наверняка добралась до Ван Меера, а как он себя поведет, никто не мог предугадать.
Риса беспокоило, что сделает голландец, когда на его пороге предстанет безрассудно отважная женщина.
Глава 29
Кучеру пришлось немного поплутать, поэтому дорога до Ламбета заняла больше времени, чем ожидала Элизабет. Но в конце концов она прибыла на место.
Часть пути пролегала по бедным районам, вызывавшим вполне оправданные опасения. Но дома на Уорринг-стрит производили впечатление опрятных и ухоженных. Построенные в большинстве своем из кирпича, они выглядели добротными и аккуратными. Экипаж остановился перед двухэтажным зданием. Из стрельчатого окна на улицу лился свет. Лакей спрыгнул с запяток кареты и открыл дверцу.
— Жди меня здесь, — приказала Элизабет, выходя их экипажа. — Если через полчаса я не вернусь, отправляйся назад за его светлостью.
Молодой белокурый лакей живо кивнул:
— Как прикажете, миледи.
То, что он будет ждать ее здесь вместе с кучером и каретой, действовало на Элизабет успокаивающе, хотя она толком не знала, как и чем они смогут помочь ей в случае какой-нибудь непредсказуемой ситуации.
Собравшись с духом, она глубоко вдохнула и решительно постучала в парадную дверь. Спустя короткое время дверь открыла дородная горничная в домашнем чепце и уставилась на нее, не приглашая войти.
— Чем могу помочь?
— Меня зовут Элизабет Дьюар, — представилась Элизабет, не желая смущать титулом человека, к которому пришла. — Я бы хотела поговорить с мистером Ван Меером.
Горничная окинула ее взглядом с головы до ног, оценивая дорогой наряд хотя и простого покроя, но из ткани наивысшего качества. Отделка из меха чернобурки по вороту ее шерстяной накидки, похоже, убедила горничную.
— Сейчас посмотрю, дома ли он.
Оставив Элизабет стоять у порога, полнотелая женщина удалилась на поиски хозяина дома.
Сквозь приоткрытую дверь Элизабет увидела двух маленьких детей, мальчика и девочку, которые со смехом семенили вверх по лестнице. Следом за ними, улыбаясь, шла миниатюрная женщина, очевидно, их мать.
У Элизабет сжалось сердце. Ее Джеред был примерно одного возраста с мальчиком, которому, судя по всему, не пришлось страдать, как ее сыну.
В этот момент вернулась горничная.
— Мистер Ван Меер примет вас в гостиной.
Женщина отступила в сторону, приглашая Элизабет войти, и повела в нужном направлении.
Проходя мимо лестницы, Элизабет еще раз бросила взгляд на площадку второго этажа, за одной из дверей которых исчезла троица. Нетрудно было догадаться, что у Ван Меера была счастливая семья, ибо детские лица светились радостью и довольством.
Гостиная, куда привела ее служанка, имела скромный интерьер в синих тонах, была обставлена тяжелой дубовой мебелью и изобиловала всевозможными безделушками, включая маленькие расписанные вручную керамические фигурки разнообразных животных и птичек. На стенах висели силуэтные профили детей и пара маленьких вязаных чулочков. Увиденное еще сильнее укрепило Элизабет в мысли, что дом, в который она пришла, был настоящим семейным гнездом.
