Диана Гэблдон - Чужеземец. Запах серы
Отыскав западное крыло, я не сомневалась, что попала туда, куда следует. В коридор выходили три большие двери, в каждой — крохотное зарешеченное окошко, сквозь которое можно было увидеть только смутные очертания камеры.
— Эни, бени, рики, паки, — пробормотала я себе под нос и подошла к средней двери. На ключах не было бирок, но все они были разного размера. Очевидно, только один из трех самых больших мог подойти к этому замку. И естественно, он оказался третьим по счету. Я глубоко вдохнула, когда замок щелкнул, вытерла вспотевшие руки о юбку и толкнула дверь.
Я лихорадочно вглядывалась в вонючую толпу мужчин в камере, перешагивала через вытянутые ноги, отталкивала в сторону тяжелые тела, двигавшиеся со сводящей с ума медлительностью. Недоумение, вызванное моим внезапным появлением, расползалось по камере. Те, кто спал прямо на грязном полу, садились, разбуженные изумленным бормотанием. Некоторые были прикованы к стенам, цепи гремели и лязгали, стоило им пошевелиться. Я схватила за руку одного мужчину с каштановой бородой, одетого в рваную желто-зеленую одежду горцев. Кости на его руке пугающе прощупывались: англичане экономили на еде узников.
— Джейми Фрэзер! Большой, рыжеволосый! Он в камере? Где он?
Он уже двигался к двери в толпе тех, кто не был прикован цепями, но остановился на миг и посмотрел на меня.
Узники уже сообразили, что к чему, и шаркающей толпой валили из двери, переглядываясь и что — то бормоча.
— Кто? Фрэзер? А, так они забрали его сегодня утром.
Мужчина пожал плечами и попытался вырваться. Я с силой вцепилась в его пояс.
— Куда забрали? Кто забрал?
— Не знаю я, куда. А забрал капитан Рэндалл, морда розовая. — Он нетерпеливо высвободился и пошел к двери.
Рэндалл. Я застыла на месте. Меня толкали, но я перестала слышать даже вопли прикованных к стене… Наконец я вышла из ступора и попыталась думать. Джорджи наблюдал за крепостью с рассвета. Никто не покидал ее, кроме нескольких поваров, отправившихся за провизией. Значит, они где-то здесь.
Рэндалл был капитаном. Вряд ли кто-нибудь, кроме самого сэра Флетчера, выше его рангом в этой тюрьме. Вероятно, Рэндалл мог распорядиться и подыскать место, чтобы помучить пленного в свое удовольствие.
А его наверняка пытали. Хотя Джейми и приговорили к повешению, человек, которого я встретила в форте Вильям, был по природе своей котом.
Он просто не мог отказаться от возможности позабавиться с этой мышью, как не мог изменить свой рост или цвет глаз.
Я глубоко вдохнула, решительно отбросила мысли о том, что могло произойти за это утро, и шагнула из двери, изо всей силы столкнувшись с красным мундиром, ворвавшимся внутрь. Он отлетел назад, сделав несколько мелких шажков, чтобы удержаться на ногах. Потеряв равновесие, я сильно ударилась головой о косяк. Левая сторона тела онемела, я вцепилась в дверь, звон в ушах смешался с эхом голоса Руперта: «Настал миг удивления, девица! Воспользуйся им!»
Это еще вопрос, подумала я сквозь головокружение, кто удивлен больше, и стала лихорадочно нащупывать карман, где хранился кинжал, ругая себя последними словами за то, что вошла в камеру, не вытащив его заранее.
Английский солдат, восстановив равновесие, уставился на меня, открыв рот, но я чувствовала, что мой драгоценный «миг удивления» ускользает прочь. Оставив в покое неуловимый карман, я наклонилась и выдернула кинжал из чулка движением, которое и продолжила со всей доступной мне силой. Острие попало надвигающемуся на меня солдату прямо под подбородок. Он только успел протянуть руку к поясу. Руки его взлетели к горлу, потом он с удивленным выражением лица отшатнулся назад, к стене, и медленно сполз по ней вниз. Жизнь покидала его. Как и я, он пошел проверять, что происходит, не потрудившись вытащить оружие, и этот небольшой промах стоил ему жизни. Милость Божья спасла меня, но я не могла больше позволить себе ни одной ошибки. Меня зазнобило. Я перешагнула через дергающееся тело, стараясь не смотреть на него.
Я ринулась назад тем же путем, что и пришла, и добежала до поворота на лестницу. Там было местечко у стены, которое не просматривалось ни с одной стороны. Я прислонилась к стене и позволила себе момент тошнотворной дрожи.
Вытерев потные ладони о юбку, я вытащила кинжал из потайного кармана. Теперь он оставался моим единственным оружием — ни времени, ни желания возвращаться за кинжалом из чулка у меня не было. Может, это и к лучшему, думала я, оттирая пальцы о платье — на них было на удивление мало крови, и я содрогнулась при мысли, какой поток мог хлынуть, выдерни я нож из горла солдата.
Крепко зажав кинжал в руке, я осторожно выглянула в коридор. Узники, которых я невольно освободила, убежали влево. Уж не знаю, что они собирались делать, но скорее всего, это отвлечет англичан. Не имея никаких оснований предпочесть в своих поисках одно направление другому, я решила, что не стоит идти в ту сторону, где должна подняться тревога.
Свет из высоких узких окон падал позади меня наискось. Ну да, это западное крыло. Нельзя потерять направление — Руперт будет ждать меня у южных ворот.
Лестница. Я заставляла оцепеневший мозг думать, пытаясь определить, где может быть место, которое ищу. Если ты собираешься кого-то пытать, тебе требуется уединение и звуконепроницаемость. Оба соображения указывали на изолированный подвал. А подвалы в таких крепостях, как правило, находятся глубоко под землей, где тонны земли сверху заглушают любые крики, а темнота скрывает жестокость от глаз тех, кто несет за нее ответственность.
Стена в конце коридора закруглялась. Я добралась до одной из четырех угловых башен. А в башнях есть лестницы.
Винтовая лестница с клиновидными ступеньками спускалась вниз головокружительными пролетами, выворачивая мне лодыжки. Погружение из относительно светлого коридора в сумрак лестницы еще больше затрудняло возможность оценить расстояние от одной ступеньки до другой, я несколько раз споткнулась, сдирая кожу с ладоней, когда пыталась удержаться за каменную стену.
В лестнице имелось одно преимущество. Из узкого окна, оставленного, чтобы лестница не погрузилась в полный мрак, я могла видеть главный двор. Теперь, по крайней мере, можно сориентироваться. Небольшой отряд солдат выстроился внизу ровными шеренгами, похоже, для проверки, а не для того, чтобы быть свидетелями скорой расправы с шотландским мятежником. Там, во дворе, стояла виселица, черная и зловещая, но пока пустая. Это зрелище подействовало на меня, как удар под ложечку. Завтра утром. Я загрохотала вниз по лестнице, забыв о разбитых локтях и сбитых пальцах ног.
Долетев до низа, я остановилась, взметнув юбками, и прислушалась. Вокруг стояла мертвая тишина, но этой частью крепости определенно пользовались — на стенах в кольцах горели факелы, окрашивая гранитные блоки мерцающим багровым светом; каждое пятно света становилось тьмой, сменяясь светом у следующего факела. Дым от факелов поднимался кверху и серой пеленой висел под сводчатым потолком.
