Кара Эллиот - Неотразим и порочен
Коннор привлек Алексу к себе:
— Согласен. Давайте считать, что поговорка оказалась ошибочной и ее можно выбросить из окна.
— Я бы сказал, что так оно и есть, милорд. Во многих смыслах. — Болт наклонился и поднял кнут. — Хорошо, что у вашей супруги оказалась достаточно твердая рука, чтобы воспользоваться этим орудием.
— Я же говорила, что выросла в деревне. Все же есть некоторые преимущества в том, что я лучше чувствую себя на скотном дворе, чем в бальном зале.
— Преимуществ очень даже много, — мягко сказал граф и погладил ухо жены, убирая с лица непослушную прядь. — Но мы их обсудим позже, когда останемся наедине. Ласка была мимолетной, однако удивительно приятной. — Если у вас больше нет срочных вопросов, Болт, я бы хотел позаботиться о моем раненом друге, после чего отвезти жену домой.
— Не сомневаюсь, что вопросы у меня еще появятся, однако все они могут подождать до завтра. А пока я подчищу здесь кое-какие концы. — Мгновение поколебавшись, мировой судья продолжил: — Хотя есть одна деталь, которую я не могу не уточнить. Это касается как раз раненого джентльмена. Понимаете, его лицо мне кажется очень знакомым. Могу поклясться, я его видел раньше.
— Даже не представляю, где вы могли встретиться. — Коннор хранил полную невозмутимость. — А если учесть игру света и теней и тусклое освещение, скорее всего вы ошиблись.
— Вполне возможно, вы правы. — На лице судьи застыло странное выражение. — Мне, как и любому человеку, случается иногда ошибаться.
Он отошел в сторону, пропуская графа и Алексу.
Спустившись по лестнице, они обнаружили Гриффа, хлопочущего вокруг Камерона. Наскоро перевязав раненую ногу друга, маркиз сказал:
— Могло быть и хуже.
— Тебе легко говорить, — проворчал Камерон, приподняв голову.
Грифф заботливо поддержал его голову и помог сделать пару глотков бренди.
— Похоже, пуля не задела кость, и кровотечение уже остановилось. По требованию Кама я отправил экипаж за его знакомым хирургом, который имеет опыт обработки подобных ран.
— Хорошая работа, Грифф.
Коннор присел на корточки и быстро осмотрел рану.
— Жить будешь, — сказал он Камерону.
— Все равно эта ведьма могла бы целиться чуть левее, — сварливо проговорил Камерон и поморщился. — Шрам вовсе не украсит мое идеальной формы бедро.
Алекса опустилась на колени и вытерла капли пота со лба раненого.
— Мой дорогой мистер Даггет! Никакие шрамы, царапины и отметины не способны повредить вашему обаянию. На мой взгляд, вы само совершенство.
Камерон язвительно усмехнулся:
— Неудивительно. Ведь, говоря это, вы смотрите на другого мужчину, леди Алекса. — Улыбка сползла с его лица, когда Коннор добавил еще один виток повязки. — Скажите этому мяснику Терлоу, что я переломаю ему все пальцы, если он не сделает аккуратный тонкий шов, — сказал Камерон и лишился чувств.
— Я позабочусь о Каме, — заверил Грифф.
— Но ему потребуется хороший уход, — начал Коннор, но Грифф перебил его: — Кам намекнул, что предпочитает поправляться в более теплом климате. Больше он ничего не сказал, но ты же знаешь Кама. — Он аккуратно коснулся раненой ноги друга. — Но не беспокойся, я дождусь, когда Терлоу скажет, что наш друг может путешествовать. Иначе он никуда не поедет, даже если мне придется приковать его к кровати цепями.
— Превосходно. — Граф вздохнул. — Хотя, честно говоря, я надеялся, что он сможет некоторое время последить за делами в «Волчьем логове».
— Предоставь это мне. Обещаю, что твоя собственность будет в надежных руках.
— Тебе? — удивился Коннор.
— Да. Не сомневайся. Бери леди Киллингуорт и вези домой. В «Волчьем логове» не будет никаких неприятностей.
— Ты и неприятности так долго были неразлучными спутниками, что я, честно говоря, не могу представить вас друг без друга. Однако…
Мысль поехать домой была невероятно притягательна.
— Что ж, будем считать, что ты перевернул очередную страницу. — Коннор обнял Алексу за талию. — Готова?
Дом, в котором они жили, находился совсем рядом, так что путешествие оказалось коротким. Но это была лишь промежуточная станция на пути к настоящему дому. В прошлом Волкодаву было все равно где скитаться. Тропинки всегда оказывались слишком узкими и извилистыми, чтобы оглядываться назад. А теперь? Одинокий волк устал от скитаний.
Но пока еще он не был дома.
Хотя уже светало, Алекса долго отмывалась после визита в «Грязную голубку», а потом переоделась в чистое платье. Коннор настоял, чтобы они выпили чаю и чего-нибудь поели. Несмотря на усталость, тяжким грузом давившую на тело и дух, Алекса обрадовалась. Ей не хотелось закрывать глаза и проваливаться в темноту, поскольку она никак не могла наглядеться на лицо мужа.
Ожидая Коннора, она задумчиво теребила пальцами шаль, которую он накинул ей на плечи, и ощущала странный дискомфорт, никак не связанный с синяками и царапинами на своем теле. В этой удобной комнате, в доме своего родного брата, Алекса не чувствовала себя дома.
Дом. Где он? Ее пальцы запутались в мягкой бахроме. Она не могла не думать о заброшенном имении Линсли-Клоуз, давно ожидающем, пока кто-нибудь вдохнет в него новую жизнь.
— Поставьте поднос на буфет, — сказал Коннор служанке, вошедшей вслед за ним с подносом. — Больше нам ничего не понадобится. Идите спать.
Над чайником поднимался пар, наполняя комнату тонким ароматом.
— Выпей это, — сказал Коннор, передавая Алексе чашку, куда, кроме чая, плеснул изрядную порцию бренди.
У него была забинтована рука, но многие порезы оставались на виду. Алекса содрогнулась, подумав, как близко подошла его бывшая служащая к успешному осуществлению своего дьявольского плана.
Ее руки слегка дрожали. Взгляд был напряженным.
— Что с тобой?
— Я… я подумала, что хватит с меня борделей, — пробормотала Алекса, — на всю оставшуюся жизнь.
Она очень старалась не выдать свои тайные мысли.
Пока они ехали домой из «Грязной голубки», Коннор держал ее в объятиях, и его близость успокаивала. Алекса не сомневалась, что небезразлична ему, да и физическое притяжение между ними отрицать было бы нелепо, и все же… Сумела ли она выиграть его любовь?
Возможно, такой ставки вообще не было на кону.
— Утром, — сказала она, — я сожгу эту проклятую долговую расписку в камине, если ты не возражаешь.
— Возможно, так будет лучше всего, — задумчиво ответил Коннор.
«Быстро же ты согласился обратить наше партнерство в кучку пепла». У Алексы заныло сердце. Неужели ее мечта стать неотъемлемой частью его жизни столь же неуловима, как пар над чайником? Она глотнула чая с бренди, но он показался ей горьким сверх всякой меры.
