Кинли Макгрегор - По приказу короля
Они скакали весь день, остановившись только для короткого завтрака в полдень, но Сину, как и ожидалось, никто не предложил еды, так как не было смысла тратить припасы на мертвого человека.
Отвергнутый всеми, он оставался один, пока вечером не разбили лагерь. Ночь Син провел, лежа на холодной земле под открытым небом, прикованный к бревну. Несмотря на неудобства и холод, его сердце было наполнено мыслями о жене. Он всегда думал, что погибнет во время сражения, пронзенный вражеским мечом или стрелой, и ему никогда даже в голову не могло прийти, что его погубит любовь. Син на такое короткое время познал любовь, что вряд ли было справедливо, что он должен заплатить за это смертью, и все же он не мог представить себе лучшего конца.
Син не смог бы просто стоять и смотреть, как уводят и убивают брата Калли, и не смог бы убить его сам. С его прошлым убийцы было покончено, эту часть себя Син оставил в Англии, а свое сердце он оставил с женой, и теперь от самого Сина не осталось ничего. Он стал пустой оболочкой, существующей только для того, чтобы хранить воспоминания о нежном лице Калли.
Закрыв глаза, Син с удовольствием думал о том, что, хотя он и не прожил всю свою жизнь с Калли, ему по крайней мере посчастливилось быть рядом с этой девушкой пусть и короткое время.
Смерть неизбежна, но до того момента, когда Калли впервые улыбнулась Сину своей удивительной улыбкой, он никогда по-настоящему не жил.
Утром Генрих собрал войска, и они отправились в долгий путь, который должен был привести их домой. Син в душе чувствовал, как с каждой пройденной милей он все больше удалялся от жены. Ему так хотелось, чтобы они могли провести вместе еще один день, еще одну ночь, когда он мог бы прижать к себе Калли и любить ее.
Почему он вначале сопротивлялся ей? Теперь это казалось глупым, и если бы можно было вернуть время вспять, он крепко обнимал бы ее, не выпускал из объятий и любил бы всем сердцем — и телом.
Да, еще раз почувствовать ее губы…
Странный звук в лесу встревожил англичан.
—Что это такое? — спросил один из гвардейцев.
Звук был похож на хриплый птичий крик, и, взглянув в ту сторону, Син заметил движение среди деревьев.. Рыцари схватились за оружие, а королевская гвардия взяла в кольцо Генриха. Из зарослей донесся стук копыт приближающейся лошади, воздух наполнился опасностью, и рыцари приготовились к сражению.
Лошадь все приближалась и приближалась, и вот впереди из густого зеленого леса появились огромный черный жеребец и всадник в не соответствующей ему по размеру черной кольчуге, поверх которой был надет грубый черный сюртук.
Но внимание Сина больше всего привлекло развевающееся на ветру знамя, которое держал всадник. Оно было таким же темно-зеленым, как и основной цвет в накидках его братьев; в центре его был изображен ствол дуба, к которому четыре меча пригвоздили сердце, а поперек ствола вышиты слова: «Сила — в стойкости духа».
Это знамя Син не видел с самого детства, только тогда на нем было четыре золотых меча: по одному для Брейдена, Кирона, Лахлана и Юана, а теперь второй меч был черным — как символ смерти Кирона.
У Сина застучало сердце, и в следующее мгновение он узнал хрупкую фигуру на спине своей лошади.
Это была Каледония — гордость своего народа, одетая в кольчугу Сина и размахивающая знаменем Макаллистеров.
Остановив лошадь сразу за группой деревьев, она сняла несоразмерно большой шлем и, сунув его под мышку, окинула Генриха свирепым взглядом, которому позавидовала бы любая ведьма.
— Приветствую вас, Генрих Плантагенет, король Англии, — торжественно произнесла Калли, почти в точности повторяя слова, которые сказал Син, выехав навстречу своему королю. — Я Каледония, жена Сина Макаллистера, глава клана Макнили. И я пришла потребовать освободить моего мужа из-под вашего надзора.
Все рыцари, кроме Сина, рассмеялись, услышав ее заявление. Любовь к жене захлестнула Сина, и если бы он мог, то побежал бы к ней и показал, как сильно он любит ее.
По-королевски выгнув дугой бровь, Калли смотрела на Генриха, который тоже смеялся, и легкий ветерок шевелил завитки ее медных волос.
— Что все это значит? — спросил у нее король.
— Что значит? На самом деле все очень просто. Или вы освободите и вернете мне моего мужа, или ни один из вас не вернется обратно в Англию невредимым.
— И что же может сделать простая девушка? — высокомерно усмехнулся Генрих в ответ на ее угрозу.
— Мой отец рассказывал мне о святой Марии Арагонской, которая одной рукой расправилась с целой армией сарацин, не обладая ничем, кроме веры в Бога. И еще он рассказывал о королеве древних кельтов по имени Бодикка, которая положила к своим ногам Рим и дотла сожгла Лондон. Он часто говорил, что женщина более опасный враг, чем мужчина, потому что мужчины руководствуются рассудком, а женщины сердцем. Можно выступать против и добиться победы над умом другого, но никогда — над сердцем женщины.
— У нас нет на это времени, миледи. — Генрих притворно зевнул, словно ее слова наскучили ему. — Теперь оставьте нас.
— Вероятно, я неясно выразила свою точку зрения. — Калли пронзительно свистнула, весь лес вокруг них ожил, и мужчина за мужчиной подходили и образовывали вокруг англичан кольцо.
Когда Син узнал этих людей, его лицо расплылось в улыбке. Должно быть, не одна сотня членов из кланов Макнили и Макаллистеров стояли, готовые защищать его. Никогда в своей жизни Син не надеялся увидеть рядом с собой хотя бы одного человека, а тем более целую армию. Он с улыбкой смотрел на братьев, стоявших вместе с Дермотом слева от Калли.
Кто-то из подростков подбежал к Калли, и она отдала ему знамя.
— Как можете заметить, у нас численное превосходство, и если вы не освободите моего мужа, то не оставите мне иного выбора, кроме как в этот вечер осчастливить вашего старшего сына известием о том, что теперь он стал королем вместо вас.
Возмущенный ее дерзким заявлением, Генрих побагровел от гнева. Не часто кому-либо удавалось добиться чего-нибудь от Генриха, и Син подумал, что вряд ли какая-нибудь женщина прежде приводила его в замешательство — даже Элинор.
— Вы намерены начать войну, чтобы спасти жизнь мужа? — раздраженно спросил Генрих.
— Да, — без колебаний ответила Калли.
Син закрыл глаза, услышав самые драгоценные слова в своей жизни. Калли, которая не мечтала ни о чем, кроме мира, была готова сражаться за него. Зная это, Син мог умереть счастливым человеком.
Однако он не мог позволить ей это сделать, потому что Генрих не успокоится, пока не зароет в землю ее и весь ее клан. Королевское достоинство — это все, чем обладал Генрих, и если оно утратит свою ценность…
