Достоин любви? - Гэфни Патриция
В ванной Рэйчел подставила ладони и запястья под холодную воду, с ужасом уставившись на чужое побелевшее отражение в зеркале. Ей никак не удавалось избавиться от отчаянного страха, он безуспешно прятался в ее глазах подобно загнанному зверю.
— Прекрати! — приказала она себе, вслух повторяя слова Себастьяна.
Поддаваться этому страху было бы безумием. Произошло недоразумение, вот и все. Очень скоро оно будет исправлено. Ведь она же не сделала ничего дурного, она не виновата, она…
Рэйчел стремительно отвернулась от зеркала, не замечая стекающей с рук воды, чувствуя, как леденящий страх заползает в каждую клеточку ее существа. Она и раньше была ни в чем не виновата, но ведь это ее не спасло! Предчувствие несчастья вновь заставило ее содрогнуться. Как глупо было думать, что кошмар кончился! Он никогда не кончится. Себастьян не сможет ей помочь, никто ей не поможет. Как слепая, она пробралась обратно в спальню и бессильно опустилась на его постель, обхватив колени руками.
— Перестань, перестань, перестань, — заклинала она, зарывшись лицом в подол платья.
Может, это письмо ей приснилось? Почему она никому его не показала? Никто не видел письма, кроме нее самой, а теперь оно исчезло. А может, его кто-то взял? Но зачем?
Свернувшись тугим клубком на постели, несчастная и дрожащая, переходя от отчаяния к ложной надежде, Рэйчел пыталась убедить себя, что все будет хорошо, что Себастьян вот-вот вернется и избавит ее от кошмара. Послеполуденные тени удлинились, и в комнате стало полутемно. Наконец она услышала цокот копыт на дворе под окном.
Его лошадь была в мыле и тяжело поводила боками. Себастьян соскочил с седла, бросил поводья Кори и что-то сказал ему, но так тихо, что Рэйчел ничего не разобрала. По лицу тоже невозможно было судить, о чем он думает.
Она прижала ладони к пылающим щекам. О Господи, надо было умыться, причесаться, будет просто ужасно, если он застанет ее в таком виде, он встревожится… Нет времени. Она стремительно выбежала из комнаты.
Себастьян уже занес ногу на первую ступеньку лестницы, когда увидел, как Рэйчел стремительно спускается с верхней площадки ему навстречу, подхватив юбки одной рукой и держась за перила другой. Ее лицо сказало ему все. Достигнув подножия лестницы, она подбежала к нему, и он обнял ее. Она была полужива от страха, он держал ее бережно, как хрупкое стекло.
— Все в порядке, Рэйчел, все будет хорошо. Я договорился с Карноком. Ты в безопасности.
Она бормотала какие-то лихорадочные и бессвязные слова благодарности. Наконец ее тело обмякло, но тут в коридоре раздались шаги: кто-то приближался к ним. Ближайшим пустым помещением оказалась парадная гостиная. Себастьян взял Рэйчел за руку и торопливо завел ее туда, а потом закрыл дверь. Но как только они вновь обнялись, в дверь постучали. Это была Сьюзен.
— Милорд, — сообщила девушка, смущенно пряча глаза (должно быть, она заметила их из коридора), — к вам пожаловал преподобный Моррелл.
— Черт бы его побрал, — пробормотал Себастьян.
— Я пойду, — сказала Рэйчел.
— Нет, не уходи. Проводите его сюда, — коротко бросил он горничной, и девушка с поклоном удалилась.
— Себастьян, мне лучше уйти.
— Но почему? Останься, Рэйчел, я хочу, чтобы ты была здесь.
Он коснулся ее руки и был вознагражден слабой улыбкой.
Несвоевременный визит Кристи Моррелла мог бы взбесить Себастьяна, если бы он не питал такой симпатии к сельскому викарию. Поэтому он встретил Кристи приветливо и принял его соболезнования без язвительных замечаний, ничуть не удивляясь тому, что известие о смерти старого графа так быстро дошло до его ушей. Кристи приветливо обратился к Рэйчел. Если ее близость к Себастьяну и удивила его, он не подал виду.
— Итак, милорд, вы поедете в Суффолк на похороны? — спросил он, принимая из рук Себастьяна предложенный бокал кларета.
— Да, я еду прямо сегодня. По правде говоря, уже через час. Нет-нет, все в порядке, — запротестовал он, увидев, что священник поставил нетронутый бокал на стол.
— Я вижу, что пришел некстати. Как-то не сообразил, что вам надо срочно уезжать.
Взяв оставленную на стуле шляпу, викарий с полминуты расправлял тулью своими длинными пальцами. Вид у него был такой, словно он хотел еще что-то сказать, но не решался. Он послал ободряющий взгляд Рэйчел.
— Я слышал о визите констеблей, — проговорил он наконец. — Они собирались вас арестовать.
— Разрази меня гром! — вскричал Себастьян, не дав Рэйчел раскрыть рот. — Откуда вы все знаете? Это случилось около полудня, всего пару часов назад!
— В Уикерли невозможно что-либо сохранить в секрете, — с виноватой улыбкой пояснил Кристи.
Рэйчел отошла немного в сторону от мужчин. Ее руки невольно сжимались в кулаки — верный признак душевного смятения, хорошо знакомый Себастьяну. Подойдя к ней, он решительно взял ее за руку и силой заставил разжать кулак, стиснув ее ладонь между своими. Ему было наплевать на то, что подумает священник. Лишь после этого он сказал:
— Ну что ж, в таком случае вам следует знать, что я убедил Карнока подписать документ, задерживающий исполнение выданного Вэнстоуном ордера на арест. Они утверждают, что Рэйчел якобы нарушила условия освобождения, но это ложь. Если хотите знать мое мнение, мэр что-то затевает. Это его козни.
— Вэнстоун? Вряд ли, — задумчиво и серьезно ответил Кристи. — Знаю, с ним нелегко ладить, к тому же он бывает очень упрям, но следование закону для него свято. Никогда в жизни не поверю, что он может замышлять что-то бесчестное. За ним такое не водится.
Себастьян только хмыкнул в ответ: слова викария его не убедили. Во всем этом деле явно чувствовалось какое-то жульничество, но он не поделился со священником своими подозрениями.
— Карнок согласился отложить рассмотрение дела Рэйчел до моего возвращения, поэтому она в безопасности. Пока.
— Вы опасаетесь, что они снова попытаются ее арестовать?
Не стоило преуменьшать опасность; Рэйчел понимала, насколько велик риск, не хуже, чем сам Себастьян.
— Я полагаю, такая возможность не исключена. Если миссис Уэйд не предъявит им извещение об отмене условий освобождения, ей могут грозить серьезные неприятности. Они обвинят ее в обмане. Я могу оттянуть последствия, но не думаю…
Тут он осекся, поняв, что его откровенность зашла слишком далеко: Рэйчел оцепенела, ее рука напряглась и похолодела в его руках, в лице у нее не было ни кровинки.
Кристи долго переводил сочувственный и вместе с тем испытующий взгляд с Себастьяна на Рейчел и обратно.
— Прошу меня извинить, — помявшись, заговорил он наконец, — но я знаю, каким образом вы могли бы надежно защитить миссис Уэйд.
— И каким же?
Викарий смущенно улыбнулся.
— Вы могли бы жениться на ней.
Себастьян не шелохнулся, хотя для этого ему пришлось собрать всю свою волю. Ощущение было такое, будто в груди у него разорвалась бомба.
— Жениться на ней?
Он был так потрясен (просто оглушен!) этим предложением, что ничего умнее не придумал, как деланно рассмеяться в ответ.
— Жениться на ней, — повторил он, чтобы выиграть время.
В его голосе прозвучали удивление и насмешка. Отпустив руку Рэйчел, Себастьян повернулся к ней лицом, словно приглашая ее посмеяться вместе с ним.
— Что за нелепая мысль! Право же, викарий, вы меня изумляете.
— Прошу меня извинить. — Молодой священник покраснел, поняв, что допустил непростительную ошибку. — Я подумал… мне показалось, что вы увидите в этом удачный выход. Извините меня. Просто… даже если бы мэр, как вы говорите, что-то замышлял, хотя я в этом сомневаюсь, милорд, я думаю, он потерял бы охоту к дальнейшим действиям при одной только мысли, что ему придется взять под арест супругу графа Мортона.
Но я ошибся. Я… неверно истолковал ситуацию. Еще раз прошу у вас прощения.
— Ничего страшного, — ответил Себастьян, сам не понимая, что говорит.
В голове у него было пусто. Бросив взгляд на Рэйчел, он увидел, что она слепо уставилась на него. На ее бескровном лице выступили два багровых пятна.
