Сьюзен Кинг - Пронзенное сердце
Поначалу нападений на Уайтхоука казалось вполне достаточно. Но позже, когда борьба приобрела политическую окраску. Черный Шип против своей воли превратился в героя. Уайтхоук начал всерьез притеснять жителей Арнедейла, и Николас со своим обостренным чувством справедливости приобрел вполне определенный повод для борьбы с отцом. Черный Шип очень быстро завоевал горячие симпатии и восхищение жителей долины.
Еще ни разу никто не узнал в бароне Черного Шипа. Борода росла чрезвычайно быстро, а способный к изменению цвет глаз служил надежной защитой. Правду знали лишь Питер Блэкпул и Элрик.
Для жителей долины он был просто лесник Торн — человек с обычным именем, работающий на Вистонберийское аббатство. Действительно, в качестве барона он часто встречался с аббатом, чтобы обсудить состояние дел в долине. Даже аббат не подозревал правды.
Поначалу он совершал свои налеты в одиночестве, но скоро нашлись добровольные помощники среди крестьян, не согласных терпеть притеснения графа. Они нападали на обозы Уайтхоука и отбирали зерно, пиво, вино и — время от времени — ящик-другой золота. Ничего не оставляя себе, они просто возвращали жителям долины отнятое у них же.
Граф становился все смелее в своих рейдах по долине, и пришло время, когда соседние бароны дали открыто понять, что они не могут смириться со столь наглым нарушением законов. Роже Эшборн оказался среди тех, кто вызвал Уайтхоука в суд и открыто высказал свое осуждение его алчности и бесстыдству. Втайне эти борцы за справедливость поддерживали одинокую смелость лесного отшельника.
Но явное недоверие и вражда, окружавшие графа, не подсказали королю наставить его на путь истинный и не облегчили процесс тяжбы о владении землей в Арнедейле. В королевской канцелярии документы по решению спора уже покрылись толстым слоем пыли, а жизнь тем временем сама подсказывала пути и способы этого решения.
Тайную жизнь Черного Шипа прервала тяжкая рана: вражеская стрела пронзила ему легкое. Тогда, восемь лет назад, прячась вместе с маленькой Эмилин, он наконец понял, к чему привел его гнев — из-за него страдали невинные. Стрела, едва не лишившая его жизни, казалась карающей десницей свыше.
Долгие недели болезни и выздоровления под неусыпной заботой Мэйзри дали время для размышлений. Он был эгоистичен и импульсивен, виновен в открытом воровстве и глубоком позоре. В ярости к отцу он потерял способность здраво рассуждать, трезво оценивать реальную действительность и последствия своих действий. И, увидев опасный поворот на своем пути, Николае решил изменить маршрут.
Едва окрепнув после болезни, он отправился в деревенскую церковь и, исповедовавшись, признался в воровстве и поругании чести отца. Покаявшись, он отправил Черного Шипа на отдых. Тогда Элрик и распустил слух о его смерти, так быстро распространившийся по долине.
В конце концов, подчинившись настоянию баронов, король издал приказ, ограничивающий бесчинства Уайтхоука. Но когда его срок истек, граф потребовал судебного разбирательства, которое так и увязло где-то в бюрократических коридорах Вестминстера.
Рейды по долине возобновились и со временем становились все серьезнее. Горели амбары и дома, вырубались леса. Хоуксмур, доставшийся Никола-су от матери, находился под постоянной угрозой.
Однажды поздним вечером, сидя у огня, Николас и Элрик выдумали Лесного Рыцаря. С помощью Мэйзри изобрели костюм, первый, за которым последовало множество других, и наводящее ужас чудовище было готово. Видное сквозь густую листву, в густом тумане или далеко на вершине холма, оно действительно выглядело впечатляюще. Вооруженный боевым луком или топором, этот могучий защитник долины ни разу не был вынужден нападать.
Так просто: сам страх перед порождением дьявола парализовал. А Уайтхоук, к тому же, оказался страшно суеверным. Возможно, чувство вины за уже содеянное зло сделало графа таким чувствительным даже к самому отдаленному намеку на то, что он может попасть в ад. Страх перед Лесным Рыцарем оказался настолько сильным, что Уайтхоук сократил налеты и даже вывел часть своего отряда из долины.
Николас тяжело вздохнул и медленно отошел от камина. То, что происходит в долине, необходимо тщательно обдумать. Ведь даже сейчас Уайтхоук иногда появляется там. Возможно, не помешает, если Лесной Рыцарь еще несколько раз напомнит о своем существовании — хотя бы с почтительного расстояния.
Он прекрасно понимал, что скоро должен будет объясниться с Эмилин. И так обман зашел слишком далеко — она не заслужила его. Но в долину ехать необходимо. Так что пройдет еще примерно неделя, прежде чем он сможет поговорить с ней.
Несмотря на весь свой гнев, Уайтхоук удивительно спокойно воспринял известие об их свадьбе. Возможно, дело и на самом деле обстояло именно так, как он заявил: он был рад получить Эшборн без его хозяйки, у которой за душой ни гроша.
Николас был бы рад такому повороту событий, но он прекрасно знал, что отцу доверять опасно.
Глава 17
— Не это, другое! — Звонкий, словно серебряный колокольчик, полный нетерпения голос доносился из-за стены сада. — Ну, достань же! Еще выше!
Выйдя из часовни, Эмилин через двор направлялась к дому. Услышав голос сестренки, она со вздохом пошла в другую сторону.
В дальнем конце сада под высоким деревом стояла Изабель. Голова ее была запрокинута, темные косы за спиной слегка покачивались.
— Вон там, Кристиен, — повторила она, взглянув вверх в ту самую минуту, когда яблоко упало на носок ее войлочной туфли. — Ах!
Эмилин решительно подошла.
— Где Кристиен?
— Вот он, — Изабель показала вверх. Коричневые штаны и маленькие кожаные башмаки болтались как раз над головой Эмилин. Поискав положение, в котором она могла сквозь ветки видеть лицо брата, девушка уперлась кулаками в бока и тоже запрокинула голову.
— Кристиен, слезай немедленно! — приказала она.
Мальчик поерзал на ветке, на которой сидел, вытянул ноги и взглянул на нее сверху вниз.
— Не могу, — ответил он дрожащим голосом. — Кажется, я здесь застрял.
— Спускайся тем же путем, каким лез вверх.
— Не могу достать ногами до нижней ветки. Я упаду, — жалобно захныкал Кристиен. Нахмурившись, Эмилин тщательно оценила его положение. Ближайшая ветка оказалась далеко внизу, а та, на которой Кристиен держался, выглядела слишком тонкой и зеленой. Мальчик снова вытянул ноги, и Эмилин услышала треск дерева.
— Кристиен! — закричала она. — Постарайся подвинуться как можно ближе к стволу! Держись за него и не двигайся! Я помогу тебе! — и она начала подбирать длинные и широкие юбки.
