Эмма Харрингтон - Властелин небес
– Это кажется всего лишь пустой болтовней, если ты не согласен со мной. Какое тогда значение имеют все мои слова? А если я соглашаюсь с тобой, значит, я самая умная женщина в мире? – она бросила на него мрачный взгляд. – А ты подумал, что будет с твоим сыном, когда ты умрешь благороднейшей из смертей. Он станет приманкой. Если он проживет больше месяца после тебя, я буду удивлена до глубины души.
Иан подошел к столу и взял графин с вином, затем наполнил два кубка и протянул один Изабель.
– Да. Я думал о том, что случится с моим сыном. Если ты перестанешь накидываться на меня как сварливая жена, я расскажу тебе о своих планах.
Изабель отпила глоток.
– Я перестала. Пока. Итак?
– Если я погибну, то я потеряю, конечно, Дунстаффнаге. Дункан не сможет получить его. Наш отец считает себя побежденным еще до начала битвы, на него положиться нельзя – оборону замка он на себя не примет. Если Брюс победит, и Шотландия добьется независимости от Англии, то наша семья, конечно, потеряет свои владения. И, скорее всего, то, что сейчас принадлежит мне, достанется Макдональдам.
Изабель с грустью подумала об отце, который только и говорит, что о поражении. Иан прав – лорд Лорн сдался еще до того, как начался бой.
– И как ты сможешь обеспечить будущее Дункана? Хочешь ли ты, чтобы я взяла его с собой к Макдональдам, если ты погибнешь?
Иан хмыкнул.
– Не совсем так. Мне, например, ясно, что если Дэллас Макдональд захочет сорвать на ком-то зло, то Дункан будет самым подходящим объектом.
– Неправда. Он бы не отдал Дункана за брошь.
Иан поднял бровь при ее резких словах.
– Смог ли Дэллас Макдональд сказать «нет» своему королю, когда тот потребовал ребенка? Он просто быстренько отослал тебя на радость Брюсу. Не отошлет ли он столь же быстро моего сына, если понадобится?
Это задело Изабель. Пальцы, сжимающие кубок, побелели.
– Все совершенно не так!
– Но очень похоже на правду. Послушай, Изабель, – наклонился он к ней, глядя прямо на нее своими темными глазами, – полагаю, есть только один способ обеспечить безопасность маленького Дункана.
Она ждала, пока он скажет, что же он имеет в виду, неожиданно догадавшись и не желая в этом убедиться.
– Милая, ты должна увезти Дункана в Англию. Скоро начнется наступление Брюса, я обеспечу твою безопасность, когда ты поплывешь на самом быстром корабле, который я найду, чтобы добраться до короля Эдуарда.
Изабель почувствовала шум в ушах и, несмотря на то, что ночь была теплой, ее зазнобило.
– Покинуть Шотландию?
– Да. Ради меня. Ради себя. Ради Дункана.
– Эдуард бросит меня в самую мрачную темницу, которую только сможет найти. Или в глубокий ров. Иан покачал головой.
– Нет. Я напишу ему письмо о том, что Брюс разгневался, и мужу пришлось отослать тебя. Тогда мое письмо обрадует Эдуарда, как радуют петуха пер-1 вые лучи солнца. Он подумает, что король Гвоздь поступил не очень умно, рискуя потерять надежду! Макдональдов.
Улыбка пробежала по ее губам. Король Гвоздь – такое прозвище дали англичане Роберту Брюсу, осмелившемуся провозгласить себя монархом.
– К тому же, – продолжал Иан, – когда Эдуард узнает, что Макдональд решил оставить тебе земли Ская, а также то, что тебе принадлежит большая часть Галловея, то его лицо засветится улыбкой при известии о том, что ты в Англии.
– Не знаю, – она провела рукой по лбу. – Но Дэллас никогда не простит меня…
– Как я вижу, сейчас он не очень-то озабочен твоей судьбой. Ведь он отослал тебя…
– Да. Из-за моей собственной глупости. Я не могла расстаться Дунканом, к тому же я разгневала короля.
– У тебя больше аргументов чем перьев у птицы. Если ты не поедешь в Англию, тогда тебе остается только одно…
Ее глаза сузились, однако вряд ли она ожидала услышать слова, которые произнес Иан:
– Ты можешь вернуться к Дэлласу Макдональду, а я отошлю Дункана в Англию без тебя.
Изабель вскрикнула, протестуя, но Иан отрицательно покачал головой:
– Я все сделаю для Дункана, Изабель. Даже если мы потерпим поражение… Ты забываешь, что Дункан – мой наследник. Он унаследует все то, что принадлежит Макдугаллам. Ты помнишь о том, что в нашем роду есть и королевская кровь? Этот ребенок ценен для Шотландии не меньше, чем сын Брюса.
– Наверняка Брюс знал это, – внезапно осенило ее, и она с ужасом посмотрела на него. – Ты все заранее спланировал, ты все понимал. Ты не просто мечтал о том, чтобы твой сын вернулся.
– Не думаю, что Брюс все осознает в полной мере. Но уверен, что он пошлет корабли, чтобы помешать переправке Дункана в Англию. Нам нельзя терять время. Если Брюс все понимал, то, наверняка, и Дэллас тоже… Почему муж отослал ее в Дунстаффнаге, если знал, что ее потом отправят в Англию? Дэллас должен был предугадать, что она не желает расстаться с Дунканом.
– Изабель… – угрюмо сказал Иан, – ты должна дать ответ на рассвете. Утром я отправлю Дункана.
– А ты? – спросила она пересохшими губами. – Что будешь делать ты? Он улыбнулся:
– Я не собираюсь сидеть и ждать, пока придет Брюс и не оставит от Дунстаффнаге камня на камне.
– Ты собираешься бежать?
– Нет. Ты не слушала, что я говорил? – он наклонился вперед. – Я поведу отряд к Брандерскому перевалу, чтобы встретиться там с Брюсом. Мы немало перерезали на перевале Далрай, продолжим.
Кошмары сражения у Далрая поплыли у нее перед глазами; Изабель невольно застонала, вспомнив о Дэлласе.
* * *Волны бились о нос корабля. Он то погружался, то вновь вздымался. Брызги попадали на лицо Изабель, которая, уцепившись за ограду палубы, смотрела, как отдаляется полоска земли. Слезы на ее щеках смешивались с морской водой, она с трудом сдерживалась. Покинуть Шотландию… Она попыталась прикрыть рот рукой, чтобы не зарыдать.
Покинуть Дэлласа…
От этой боли можно просто умереть. Рука инстинктивно цеплялась за деревянный парапет палубы. Раздавался скрип весел, хлопали паруса. Веревки трепались по ветру. Люди рассыпались по палубе, то и дело слышались команды, свисток.
Изабель вытерла слезы, глубоко вздохнула. Решение далось ей непросто. Отправляясь в неизвестность, она оставила позади не только родину, но и свое сердце. Колебания усиливались от щемящей неопределенности. Одна лишь мысль сверлила мозг: спасти Дункана. Это важнее ее собственного счастья, важнее любви, которую она теряет.
Джеми Макдональд оказался прав, подумалось ей, когда заметил, что однажды она бросит мужа ради чужого ребенка. Это было сказано во Время спора, но неприятный осадок оставался у нее все время пребывания в Донане. Сейчас ей вновь это вспомнилось.
Черт побери! Черт побери эту войну, которая разлучила ее с Дэлласом, отлучила от любимых людей. В такие минуты она ненавидела вражду, разрушающую самую суть ее жизни.
