Блэйн Андерсен - В сладостном плену
Бретана вся вжалась в него, руками гладя его спину и густую гриву белокурых волос. Он чувствовал, что она хочет, хочет его, и с восторгом воспринимал этот неожиданный дар.
Внезапно Бретана почувствовала, как ее подхватывает огромная волна и несет на своем гребне. Расслабленно подчинившись этому чувству, она послушно позволила ей прокатиться над собой, и во время этого падения чувствовала себя так, как будто все ее тело разламывается на тысячу маленьких кусочков, каждый из которых испытывает свое собственное наслаждение.
Одновременно с Бретаной поднимался на вершину наслаждения и Торгун. Последний мощный рывок — и он замер внутри нее, бессильно упав на ее тело.
— Восхитительная, дорогая! Ведь я чуть не потерял тебя…
— Это больше никогда не повторится, — нежно ответила Бретана.
Произнося эти слова, она думала о том, может ли что-нибудь помешать ей выполнить такое обещание.
— Как ты думаешь, Магнус придет за мной? Торгун перекатился на бок, приподнялся на локте и начал нежно поглаживать выбившуюся прядь ее волос.
— Может, при условии, если он знает, что ты спаслась от пожара. Думаю, он подозревает, что я поехал за тобой, но вряд ли был свидетелем нашего спасения. Он вполне может думать, что мы погибли вместе с Хааконом и Гудрун.
— Отец часто был недобрым ко мне, но я не хочу, чтобы он считал меня погибшей. Он уже и так настрадался, потеряв мою мать. Можно хотя бы сообщить ему, что я в безопасности?
Торгуй хотел одного — снова заняться с Бретаной любовью, и ни чем иным. Но он знал, что она ждет ответа.
— Если мы вернемся, то Магнус еще сможет вмешаться и разлучить нас. В конце концов, ты все еще королева. Наша знать соберется для избрания нового короля и сразу же после этого она может захотеть, чтобы ты вышла замуж за преемника Хаакона В предвидении еще одного постылого замужества глаза Бретаны расширились от ужаса.
— Никогда! — воскликнула она. — Я люблю тебя одного, Торгуй!
— А я тебя, — отвечал тот, нежно целуя Бретану в мягкую щеку. — Но это их не касается. Для полной уверенности нам надо бежать.
— Куда мы можем направиться?
— Куда хочешь, дорогая. До сих пор все мои мысли на этот счет доставляли тебе только боль. Мы еще можем добраться до соседнего фиорда и сесть на корабль. А там тысячи укромных мест, где мы сможем укрыться. Это нелегко, но я достаточно опытен и знаю, как нам выжить. А еще можно вернуться в Нортумбрию.
Все еще лежа на постели, Бретана быстро перекатилась к Торгуну. Ее лицо выражало сильнейшее удивление от сказанных им слов.
— Ты привезешь меня туда и останешься со мной?
— Я повезу тебя, любовь моя, куда только позовет тебя твое сердце, лишь бы мое билось рядом с твоим.
Торгуй нежно поцеловал ее в губы. — Нет, — медленно и твердо ответила Бретана. — Теперь там уже нет места для нас обоих. Я уже меньше принадлежу саксам, чем тебе.
Она улыбнулась, а затем, еще раз обдумав сказанное Торгуном, стала серьезной.
— Вдали от родины твоя жизнь будет совсем не такой, к чему ты привык, да еще и без денег.
— Пташка моя, — игриво ответил Торгуй, — разве ты не знаешь, что не это сейчас имеет значение?
— А стать королем, это имеет для тебя значение? — ответила она, высказывая мысль, которая только что пришла в голову ей самой. — Ты же единоутробный брат Хаакона. Почему они не могут сделать тебя его преемником?
По выражению его лица она поняла, что он и сам уже обдумывал эту возможность.
— Этого не получится. Короля избирает совет старейшин по воле Богов, а не из-за случайности первородства. Ярлы могут выбрать, кого они пожелают. Если бы мой отец не обошел меня, то это, пожалуй, и могло бы произойти, а так нет.
Только сейчас Бретана, память которой до этого как будто заволокло дымом пожара, вспомнила, как Торгуй побежал за Хааконом, который скрылся в охваченном пламенем доме.
— Ты пошел вслед за Хааконом.
— Да, ноги сами понесли меня.
— И после всего, что он тебе сделал, ты бы спас его?
— Это правда, у меня были основания ненавидеть его. И, тем не менее, что-то такое, сильнее разделявшей нас вражды, толкнуло меня вперед. Это чувство посетило меня впервые.
— Мне так жаль, что ты вернулся ко мне только ценой такой потери.
— Какую бы потерю я не перенес, так это тебя, — возразил Торгуй.
И снова их губы встретились в глубоком поцелуе, который Торгуй умело продлевал, казалось, до бесконечности.
С лихорадочным жаром, который красноречиво говорил о том, как они оба истосковались в длительной разлуке, они снова слились воедино и телом, и духом.
Торгуна пробудил ото сна громкий стук в парадную дверь дома. Бретана еще одевалась, а он уже был наготове, чтобы встать на ее защиту.
Он открыл массивную дубовую дверь и увидел Магнуса.
— Моя дочь здесь?
Торгуй солгал бы ему, будь он уверен, что это принесет хоть какую-нибудь пользу, но увидел, что Магнус уже убедился в присутствии Бретаны. Теперь лучше прибегнуть к честной защите, чем обману.
— Здесь, но ты больше не имеешь права видеть ее, — повелительным тоном ответил он с непреклонным и бесстрастным выражением лица.
— Она с тобой по собственной воле? — Магнус слегка прищурил глаза.
— Да, — тотчас же донесся голос Бретаны из глубины зала.
— Отец, выслушай меня. Мой выход замуж за Хаакона был тяжелой ошибкой. Я люблю Торгуна и никогда не покину его. Если ты думаешь иначе, то лучше убей меня на месте, ибо я привязана к нему сильнее, чем к самой жизни.
Торгуй был просто потрясен ее отвагой. Она и в самом деле все еще любит его.
Дошла или нет до Магнуса мольба дочери, но Торгуй не собирался отказываться от нее без борьбы. Он страстно надеялся на то, что ее слова проникли в сердце старика. Только что вновь обретя Бретану, он не хотел отстаивать ее ценой жизни отца. Тем не менее он инстинктивно бросил взгляд в сторону двери, где оставил свой меч.
— Я доставил тебе немало страданий, — спокойно сказал Магнус потеплевшим голосом. Глаза его подобрели.
— Своим приходом я не хочу умножать их.
— Разве не ты приезжал вместе с Хааконом к хижине, чтобы вернуть меня в его постель?
Покрасневшие и усталые глаза Бретаны внезапно загорелись гневом.
Как будто под тяжестью невыносимого груза, Магнус опустил голову.
— Увы, это так. Но потом я подумал, что ты поехала на встречу с Торгуном. И только когда Хаакан нашел Гудрун около дома и вытряс из нее правду, я понял, что ты была вовлечена во все это против своей воли. А Хаакон…
Его голос внезапно ослабел, а в глазах как будто под влиянием какой-то беспокойной мысли появилось отсутствующее выражение.
