Виктория Холт - Тайна поместья

— Нетрудно понять, как именно, — сказала я мрачно, пытаясь представить себе, что произошло той ночью. Единственное, чего я не могла знать наверняка, так это то, почему в тот момент Габриэль оказался на балконе. Заманил ли его туда как-то доктор или же он просто, как это часто делал, вышел подышать воздухом перед сном? В ту ночь уже не было Пятницы, чтобы предупредить его о том, что на балконе кто-то прятался… Дальше все понятно: когда он подошел к парапету, доктор подкрался сзади, быстро зажал ему рот рукой, приподнял его и перекинул вниз. Самоубийство показалось всем правдоподобным объяснением.

— Мы теряем время, — прервала мои грустные размышления миссис Смит. — Поверьте, больше мне рассказать вам нечего. Я сделала для вас все, что могла. Уезжайте домой к отцу. Там вы будете в безопасности.

— Вам известно, что он к чему-то готовится?

— Мы чувствуем это. Он вне себя. Он нас ни во что не посвящает, но есть вещи, которые мы не можем не заметить. Случилось что-то такое, что привело его в ярость.

Я прекрасно знала, о чем речь. Доктор Смит обнаружил исчезновение рясы из его тайника. Теперь он больше не может выжидать и должен что-то предпринять против меня немедленно. Тут я вспомнила, как он появился рядом со мной на галерее менестрелей в рождественский вечер. Кто знает, что произошло бы со мной тогда, если бы не присутствие Саймона и Дамарис в холле под нами.

Мне невольно передалось нервное возбуждение обеих женщин. Конечно же, я понимала, что я должна что-то делать и как можно скорее. Хотя я не очень представляла себе, как он мог мне повредить теперь, когда у меня были против него все улики, я все же помнила, что этот человек был дьявольски хитер.

— Умоляю вас, уходите сейчас же! — сказала его жена. — Не ждите больше ничего, ради Бога! Он может вернуться в любую минуту, и если он застанет вас и заподозрит, что мы вам что-то рассказали…

— Да, конечно, — согласилась я, — я сейчас же уйду. Как мне вас благодарить за то, что вы мне все это рассказали? Я понимаю, что все это значит для вас.

— Не тратьте время на благодарности. Идите же, и не дай вам Бог попасться ему на глаза около нашего дома!

Она была права, и я поспешно вышла из дома доктора и торопливо пошла к калитке, по дороге обдумывая, что мне делать. В конце концов я решила, что я не поеду в Глен-хаус, а пойду искать убежища у Хейгэр и Саймона в Келли Грейндж. Но сначала мне нужно было вернуться на минуту домой, чтобы захватить с собой злополучную рясу. Я не могла допустить, чтобы кто-нибудь потом снова стал говорить, что одно время я страдала галлюцинациями.

Я возвращалась в Киркландское Веселье в состоянии крайнего возбуждения. У меня не было ни малейших сомнений в правдивости того, что я услышала от жены доктора. Да и как я могла сомневаться в словах этой несчастной женщины? Ее страх был отнюдь не притворным. И потом, зная теперь, кто был моим врагом, я ясно видела, что он, как никто другой, обладал возможностью осуществить все этапы этого замысла. На следующий день после исчезновения Пятницы, когда я искала его в развалинах и встретила Саймона, который потом проводил меня домой, Деверел Смит был у нас. Он легко мог услышать, как Габриэль велел кому-то из слуг согреть мне молока перед сном, и, перехватив горничную, несущую мне молоко, наверное сказал ей, что, раз я так расстроена из-за своей собаки, мне не помешает успокоительное. После этого ему оставалось лишь насыпать сильную дозу снотворного в чашку, из-за чего я и заснула тогда так быстро и спала так крепко.

Ну, а потом ему тоже ничего не стоило, пробираясь в дом через подземный ход, подстраивать все остальные происшествия: задергивать полог моей кровати, прятать грелку или же вешать на парапет мою накидку. Даже если бы во время этих тайных «вылазок» его кто-нибудь увидел, у него всегда был законный предлог для того, чтобы появиться в доме — его трогательная забота о его пациентах: о сэре Мэттью, о Саре и обо мне.

Что для меня оставалось по-прежнему неясным, так это отношения между Саймоном и Дамарис. Я понимала теперь, что кажущийся интерес Дамарис к Люку существовал лишь в угоду отцу. Но что касается ее чувств в адрес Саймона… — я не могла поверить, что его мужественное обаяние может оставить какую бы то ни было женщину равнодушной.

Мне нужно было перестать думать о Саймоне. Но Хейгэр была мне настоящим другом, и я могла на нее рассчитывать. Поэтому к ней я и решила отправиться, взяв рясу и велев Мэри-Джейн собрать кое-что из моих вещей, чтобы потом привезти их мне в Келли Грейндж.

Я прошла к себе в комнату, никого по дороге не встретив, и тут же позвонила. Когда на звонок появилась Мэри-Джейн, я сказала ей:

— Я сейчас иду в Келли Грейндж. Соберите то, что мне может там понадобиться на несколько дней, и ждите, когда я пришлю за вами и за моими вещами. Я же должна идти немедленно.

— Да, мадам, — ответила Мэри-Джейн с глазами, круглыми от удивления.

— Кое-что произошло, но мне сейчас некогда объяснять. Мне нужно скорее уходить отсюда.

Еще не успев договорить, я услышала на улице звук колес подъезжавшего экипажа. Подойдя к окну, я увидела, как из кареты выходит доктор Смит, и задрожала.

— Я должна бежать, — сказала я и бросилась прочь из комнаты мимо застывшей от изумления Мэри-Джейн. Я побежала по коридору, спустилась на один пролет лестницы и в этот момент услышала голос доктора. Он разговаривал с Рут.

— Она дома?

— Да, я видела, как она пришла с прогулки несколько минут назад.

— Отлично. Я пойду и заберу ее прямо сейчас.

— А что если она?..

— Она ни о чем не догадается, пока я не привезу ее туда.

Я почувствовала, что мое сердце начало биться с перебоями. Я задыхалась, но он уже шел по лестнице, и надо было что-то делать. Я бросилась к двери на галерею, надеясь, что смогу переждать там, пока он будет подниматься дальше, чтобы заглянуть в мою комнату. Пока он будет на втором этаже, я смогу выбежать из дома. Притаившись на галерее, я слышала, что Рут все еще внизу в холле, и это было плохо, потому что я не знала, как мне удастся проскочить мимо нее. Вдруг она позовет доктора и скажет ему, что я выбежала из дома? Если она это сделает, то ему нетрудно будет меня догнать.

И тут я вспомнила о подземном ходе. Если мне удастся незаметно скрыться через него, то они не смогут меня догнать. Но в тот момент, когда я, пригнувшись, чтобы меня не было видно снизу, сделала шаг в сторону стенного шкафа, открылась дверь, и я увидела доктора.

— Доброе утро, Кэтрин, — сказал он, улыбаясь той самой благодушной улыбкой, которая так долго вводила меня в заблуждение.

Я молчала, Потому что сказать ничего не могла — у меня сжало горло и как будто пропал голос.