Саша Лорд - Гордячка
— Ты сам натравил меня на них, зная, что я отомщу за то, что они похитили мою жену — И Броган осуждающе посмотрел на брата, объятый гневом и состраданием одновременно. — Ты попытался толкнуть меня на убийство, но тебе это не удалось. Кларисса жива, а о твоем коварстве станет известно всем.
Ксантье приблизился к брату вплотную и прошептал:
— Как же тобой легко играть. Чувства к этой женщине сделали тебя слабаком.
Броган отшатнулся, скривившись от омерзения.
— Ты глупец, Ксантье. Говори, в какой пещере ты ее оставил, и мои люди предоставят тебя твоей жалкой участи.
Ксантье злобно глянул на брата и покачал головой, показав на окно, из которого доносились крики Изадоры.
— Я скажу, когда она родит.
Но тут вперед вышел объятый ужасом граф:
— До этого может пройти еще несколько часов! Скажи Брогану, где Маталия. Она не должна умереть из-за твоей жадности! В нашей семье и без того было погублено слишком много людей. Я ошибался насчет любви. Власть этого чувства связала Брогана с Маталией, и я не допущу, чтобы он прожил свою жизнь в одиночестве, как я, и как будешь жить ты, если ничего не изменишь. Скажи брату, где он может отыскать свою жену.
Ксантье бесстрастно посмотрел на отца, развернулся и стал подниматься по ступенькам.
Броган помчался за ним следом.
— Брат! — крикнул он. — Почему ты так уверен, что она приняла тебя за меня?
Ксантье, не оборачиваясь, смотрел на большие двери.
— Она сказала, что любит меня, — наконец бросил он через плечо. — Сказала, что доверяет мне. — И, помолчав, добавил во внезапно наступившей тишине: — А еще она попросила поцеловать ее. — И Ксантье медленно обернулся, улыбнувшись.
Броган смотрел на него с бешено бьющимся сердцем.
— Ты... поцеловал?
Ксантье улыбнулся еще шире и покачал головой:
— Однажды я уже допустил эту ошибку, брат. На этот раз я ей отказал.
У Брогана закружилась голова. Он медленно моргал, вспоминая тот день на вершине холма, когда они с Маталией соединили свои уста. Он помнил ее восхитительную покорность и ослепительный блеск ее глаз. Он до сих пор ощущал неземной вкус ее губ. Ксантье допустил ошибку. Маталия сразу все поняла, потому что Брогану нравилось целовать ее. Больше всего на свете ему нравилось ее целовать.
Черный волк подошел к нему и потерся о руку, в которой муж хозяйки держал меч. Броган заглянул в мудрые глаза зверя, коротко отсалютовал графу, развернулся и покинул замок.
Глава 28
Маталия корчилась от нестерпимой боли, с такой силой вцепившись в камень пещеры, что у нее побелели костяшки пальцев. Она задыхалась, обливалась потом и дрожала. Огонь почти не давал тепла, схватки раздирали ее, а изнутри тело пылало, как в огне. Эта боль пугала ее, полная беспомощность доводила до изнеможения.
Первые утренние лучи посеребрили ледяную стену, которая оказалась очень прочной и практически непроницаемой. Как она ни толкала, ни крошила и ни трясла ее, стена не поддавалась.
Маталия уже не боялась Ксантье. Теперь все ее страхи были исключительно за ребенка. Она слышала, как по ту сторону пещеры завывали волки, и черпала душевные силы в их близости. Но вдруг в глубине пещеры послышались какие-то посторонние звуки, и она стала всматриваться в темноту, в ужасе вспомнив про диких обитателей здешних мест.
С трудом поднявшись, женщина подковыляла к огню и подбросила несколько сучьев. Яркая вспышка на мгновение осветила темницу, и из пещеры на нее уставились чьи-то глаза. Подавив стон, Маталия расположилась между угасающим костром и обледеневшей стеной.
Тут началась очередная схватка, и страх уступил место физическим страданиям. На этот раз женщина застонала вслух. Она всматривалась в темноту, чувствуя, как отчаяние перерастает в ярость, и закричала на зверя, бросая ему вызов. Маталия трясла кулаками, громко призывая на помощь.
Броган подгонял изможденного коня по снежному холму к пещерам. Волкодав семенил рядом, то и дело проламывая наст и проваливаясь в снег по грудь. С трудом выкарабкивался и вновь проваливался. Легкий волк бежал, уткнувшись носом в землю, время от времени останавливался, вскидывал морду и прислушивался. Когда они стали спускаться с холма, он задрал хвост и завилял им из стороны в сторону в такт своей поступи, как заправская собака. Волчья песнь, звучавшая в отдалении, вела всадника, пса и волка по следу.
Вскоре конь стал спотыкаться, а потом и вовсе встал. Броган нагнулся в седле, уговаривая его, но животное поникло головой, отказываясь продираться сквозь сугробы и острый наст.
Солнечные лучи уже пронизывали облака. Тревога, гнавшая Брогана вперед, усиливалась по мере того, как становился ярче свет зари. Он развернулся, чтобы расстегнуть седельный вьюк. Достав оттуда две кожаные гарды, обвязал их вокруг икр, чтобы снег не попадал в сапоги, затем набросил на плечо меховую шкуру и высвободил правую руку на тот случай, если понадобится выхватить меч. Затем извлек небольшой мешок с провизией и накинул его на шею. Волк нетерпеливо заскулил, и Броган снова тщательно все проверил. Что толку, если он ее найдет, но не сможет помочь? Наконец он спрыгнул с коня, по колено увязнув в снегу.
Продираясь сквозь заносы, он пытался припомнить, как бродил в детстве по этим темным пещерам, стараясь перебороть свой страх. Он поклялся, что сегодня навсегда забудет прошлые страхи, потому что должен разыскать женщину, дарованную ему самой судьбой.
Он брел так целый час, показавшийся ему вечностью, и наконец вышел к большим пещерам; вой волков стал слышнее. Сердце бешено застучало, когда, продравшись через заснеженные сосны, он набрел на след полозьев, несколько человеческих и многочисленные волчьи следы.
— Маталия? — позвал он как молено более спокойным голосом. — Маталия! — кричал он, идя по следу. На его зов почти сразу лее послышался лай вперемежку с визгом, и черный волк ринулся вперед. Волкодав глухо зарычал и прижался к ноге Брогана.
— Маталия? — снова позвал он, ускоряя шаг.
На повороте к пещере навстречу ему двинулась огромная темно-бурая тень. Не успел Броган поднять глаза и разглядеть вставшего на дыбы медведя, как получил удар по голове, от которого у него засверкало в глазах, и вслед за тем наступила кромешная тьма.
Волкодав кинулся на разъяренного зверя и впился в него зубами. Отвернувшись от простертого тела Брогана, зверь снова замахнулся, на сей раз на проворного пса. Волкодав успел отскочить, но тут же провалился в снег и беспомощно забарахтался.
Медведь опустился на четыре лапы и пошел на волкодава, но его уже окружили волки, которые путались у зверя под ногами. В раздражении медведь обернулся и с силой ударил лапой по снегу. Белые комья просвистели в воздухе и сбили снег с ветвей близстоящих сосен. Снег каскадом посыпался с деревьев, намочив лицо Брогана.
