Нора Хесс - Сэйдж
В своей комнате Сэйдж открыла дверцы шкафа, достала с самого дна небольшой саквояж и, положив его на кровать, откинула двойную крышку.
Затем, вернувшись назад к шкафу, она начала перебирать множество висевших там платьев, выбирая себе подходящее. Сэйдж тщательно отобрала те, которые, по ее мнению, могли пригодиться на сцене или в театре. Взяла парочку тех, в которых можно было выходить на прогулку, и три для дома, который будет же у нее когда-нибудь. Затем она выбрала еще пару хороших выходных туфель и разложила все отобранное на кровати.
Закончив с одеждой, молодая женщина подошла к комоду. Там она решила взять с собой недельный запас нижнего белья и несколько пар чулок. У нее возникли сомнения, брать или нет что-нибудь из парфюмерии, в обилии стоявшей на туалетном столике. Наконец, решив, что в большом городе от нее будут ждать, что она умеет пользоваться косметикой, Сэйдж остановила свой выбор на маленькой коробочке с пудрой и румянами.
Начиная укладывать вещи в саквояж, она никак не могла отделаться от мрачных предчувствий, которые стеснили ей грудь. Правильно ли она поступает? Всю жизнь ей довелось провести под чьей-нибудь защитой, а теперь она не может надеяться ни на кого, кроме самой себя. Ей не приходилось бывать в больших городах, чего можно ждать от жизни там? Остается только молить Господа, чтобы он помог и сделал все, как нужно.
Прежде, чем закрыть саквояж и запереть замки на нем, Сэйдж еще раз подошла к комоду и выдвинула нижний ящик. Там, между двумя одеялами, лежал толстый пакет с деньгами. Каждый вечер, когда Джейк приносил заработанное ею серебро, она обменивала его на зеленые банкноты, и сейчас там скопилась порядочная сумма. Сэйдж достала пакет, перевязала его ленточкой и засунула на самое дно саквояжа, между бельем и платьями.
Наконец, все вещи оказались собраны. Сэйдж поставила саквояж возле двери и посмотрела на часы. Было почти одиннадцать часов. До того, как придет дилижанс, оставалось чуть больше часа. Сэйдж тяжело вздохнула. Теперь самое время пойти к Дэнни и объяснить ему, почему она покидает Коттонвуд.
Когда она закрыла дверь перед ничего не понимающим, но страшно заинтересованным Коди, и повернулась к племяннику, Дэнни вопросительно посмотрел на нее.
— У меня к тебе очень важный разговор, — объяснила Сэйдж, — малыш может все разболтать, ведь он еще ничего не понимает.
Потом она села на кровать и показала мальчику на место рядом с собой.
— Иди, сядь ко мне поближе.
Дэнни сел, как просила его Сэйдж, и улыбнулся, явно довольный тем, что его посвящают в какую-то тайну.
— Что ты хочешь сказать мне, тетя?
Сэйдж взяла его руки в свои и, легонько пожав их, посмотрела в глаза племяннику.
— Дэнни, ты помнишь, как нас преследовал Миланд и мы прятались от него?
Когда мальчик кивнул, она продолжала:
— Я боюсь, что он нас отыскал и тут, поэтому я решила уехать в большой город, где он нас не найдет.
Большие зеленые глаза ребенка беспокойно взглянули на нее.
— Куда мы едем, тетя Сэйдж?
— Я тебе сообщу, когда сама устроюсь, — наконец, она решилась рассказать ему самое неприятное. — Знаешь, я сначала не возьму тебя с собой.
И увидев, что он обеспокоенно смотрит на нее, нежно сжала его руки и торопливо добавила:
— Но это всего на несколько недель, мой милый, а потом я приеду за тобой!
— А можно мне будет приезжать на ранчо к Джонти и Корду? — глаза мальчика стали печальными. — Мне так у них нравится! И я буду скучать без Героя.
— Я знаю, мой родной, — Сэйдж чуть не плакала от жалости к ребенку и к самой себе. — Как только мне удастся скопить немного денег, я собираюсь купить небольшой загородный домик с участком, где мы сможем работать и все время, если захотим, будем на свежем воздухе. Ну, и, конечно, если хочешь, я тебе куплю новую лошадь, такого маленького мустанга, лучше Героя.
Сэйдж очень хорошо было видно, что Дэнни изо всех сил пытается сдержать слезы, и тогда она обняла мальчика, а тот обвил своими маленькими ручками ее шею и заикаясь проговорил:
— Я буду скучать без тебя, тетя Сэйдж!
— И я буду тосковать без тебя, любимый.
От неподдельного горя, которое звучало в голосе ребенка, Сэйдж зажмурилась и подумала, что все-таки очень правильно сделала, что попросила Рустера покатать ребят сегодня днем. Конечно, с ее стороны это трусость, сбежать не попрощавшись с Дэнни, но… так будет лучше для них обоих.
Женщина снова посмотрела на часы, думая о том, что пора бы уже появиться и Рустеру. И вдруг из ее груди вырвался вздох облегчения. Она услышала, как ее телохранитель разговаривает с Тилли на кухне. Тогда Сэйдж отстранилась от Дэнни и улыбнулась ему.
— Я вам приготовила сюрприз. Мы с Рустером договорились, что он покатает вас с Коди по окрестностям в своей коляске. Как тебе такое предложение?
— Ух, ты! Вот здорово!
Слезы у мальчугана моментально высохли. Он пулей соскочил с кровати и бросился к двери. Прежде, чем выйти на кухню, Сэйдж расцеловала мальчика в обе щеки и спустя пару минут уже стояла у окна, глядя, как экипаж с одним большим мужчиной и двумя мальчиками удаляется, поднимая клубы пыли. Женщина перевела дыхание и начала готовиться к отъезду сама.
Сняв домашнее платье, она натянула узкие панталоны, одела лифчик, затем, состроив гримасу, одела то самое сооружение, которое Тилли сшила для нее и назвала «кое-какими подкладками». Набитая перьями штуковина, после того, как Сэйдж одела наверх черное уродливое платье, придавала ей вид, по меньшей мере, футов на двадцать тяжелее, чем на самом деле. Оставалось подложить что-то на грудь. На мгновение Сэйдж задумалась, а затем, улыбнувшись, взяла свой багаж, достала оттуда семь пар чулок и напихала их себе за пазуху.
Закончив оформление своей фигуры, она поставила саквояж назад к двери, а затем посмотрела на себя в зеркало. Несколько секунд ей не удавалось вымолвить ни слова при виде той почтенной матроны, которая отразилась в стекле. Наконец, Сэйдж пробормотала:
— Остается только надеяться, что я никогда не наберу такого веса.
Маленькие часики около кровати показывали, что уже пришло время уходить. Быстро повязав косынку и одев черную уродливую шляпку, тщательно закрыв лицо вуалью, Сэйдж в последний раз окинула взглядом комнату, в которой она познала такие прекрасные мгновения любви, а затем — боль от сознания того, что они, оказывается, ничего не значили для Джима.
— Прощай, Джим, — прошептала она, взяв саквояж и сумочку, и вышла из комнаты.
Большая кухня оказалась безлюдной, и Сэйдж поняла — Тилли тоже не любит прощаться. Молодая женщина, не глядя по сторонам, поспешно вышла из дома, прошла по аллее и повернула к станции.
