Конни Мейсон - Леди-колдунья
— Трудно предсказать, что решит суд в вашем случае, Билли, но я полагаю, у вас немалые шансы стать опекуном леди Алексы Эшли, по крайней мере до тех пор, пока она не достигнет двадцати пяти лет. Разумеется, если за это время она не выйдет замуж.
— Я уж постараюсь, чтобы этого не случилось, — ухмыльнулся Билли. — Разве что она захочет выйти за меня.
— Вы совершенно уверены, что муж этой леди умер, Билли? Если нет, то все это пустая трата времени.
— Я слышал это от самого Чарлза Уитлоу до его отъезда в Индию, — самодовольно ответил Билли. — Именно он привез леди Алексу из Америки после смерти ее мужа. Как-то раз он сильно напился и намекнул на какую-то тайну в ее прошлом, но отказался рассказать, в чем суть дела. Хотите верьте, хотите нет, но мне показалось, что он здорово боится моей уважаемой родственницы.
Адам поперхнулся, пытаясь сдержать смех. В гневе Колдунья была страшна, и Чарлз это знал. Интересно, почему Чарлз и Алекса разошлись, особенно если учесть, что этот Билли Эшли вот-вот отнимет у Алексы ее состояние. Адам не знал, что Джон Эшли умер. Он частенько желал смерти этому человеку, но теперь это уже не имело значения. Зато он узнал, где живет Алекса. Она, конечно же, поселилась в доме Эшли. Но, не желая встречаться с ней в таком, отнюдь не лучшем виде, Адам отложил встречу до следующего дня.
Прежде чем появиться в доме Эшли, Адам нанес визит поверенному Уэйну. Он улыбнулся про себя, вспоминая эту встречу, равно как и ошеломленное лицо Билли, который случайно зашел в контору, пока Адам разговаривал с поверенным.
Клод Уэйн едва не свалился со стула, когда Адама провели в его контору и он представился.
— Вы муж леди Алексы Эшли Фоксуорт? — спросил поверенный. — Это невозможно, сэр! Адам Фоксуорт, лорд Пенуэлл, умер.
— У вас есть доказательства? — сухо спросил Адам, стряхивая невидимую пылинку с рукава своего безупречного фрака.
— Ну… э-э… то есть одного доказательства вполне достаточно, — сказал, запинаясь, Уэйн. — Вы можете доказать, что являетесь Адамом Фоксуортом?
— Разумеется, могу, — сказал Адам, очень довольный. Он вынул из кармана несколько документов, в том числе кредитное письмо и большой чек на его имя. Уэйн тщательно все рассмотрел, потом вернул бумаги Адаму. Лицо у него пошло пятнами, он был явно разочарован поворотом событий. У них с Билли Эшли имелись обширные планы, как получше обобрать леди Алексу, прежде чем она достигнет совершеннолетия. Но неожиданное появление мужа этой леди положило конец всем этим планам.
В этот момент Билли Эшли и заявился в контору, не удосужившись постучать.
— Что слышно из суда, Уэйн? — выпалил он, не заметив Адама, сидящего в кресле. — Хватит наших взяток, чтобы я смог распоряжаться состоянием Эшли?
Уэйн побледнел, жестом указав на Адама, который встал, выпрямившись во весь рост, перед Билли.
— Кто этот человек, Уэйн? — спросил Билли, и по спине у него вдруг побежали мурашки.
Поверенный откашлялся и заерзал на стуле.
— Боюсь, вас ждет потрясение, дорогой мой мальчик, — ответил он. — Это лорд Пенуэлл, муж Алексы Эшли, который чудесным образом воскрес из мертвых.
Билли воззрился на Адама. Лицо его исказилось от ярости.
— Не может быть! Чарлз не стал бы лгать! Это самозванец!
— В Англии найдется немало людей, готовых удостоверить мою личность, — спокойно произнес Адам. Опасный блеск его ледяных глаз не остался не замеченным Билли Эшли. — Полагаю, что поверенный Уэйн вполне удовлетворен моими документами. Что же до Чарлза Уитлоу, боюсь, его сведения неверны. Как видите, я не похож на призрака.
Поклонившись, Адам вышел, сопровождаемый громкими проклятиями Билли. Он весело рассмеялся, чего с ним давно не случалось, и пребывал в состоянии эйфории, пока не оказался перед дверью дома Эшли. Было уже поздно, потому что Адам сначала побывал в театре и отложил свидание с разозлившейся Фанни до следующего вечера.
Мак просил Адама взять его с собой, когда он пойдет к Алексе, но Адам не согласился. Мак опасался, как бы Адам не причинил ей вреда, но Адам заверил его, что ничего подобного не случится.
— Стану я марать об нее руки! — презрительно бросил Адам.
— А ведь ты неплохо позаботился о ней, — напомнил Мак. — Ты бы мог стоять в сторонке и ничего не делать, и она все потеряла бы из-за Билли Эшли.
— Нет, не мог. Мое имя, как одного из американцев, прибывших вырабатывать условия мирного договора с Англией, рано или поздно стало бы известно. Мне ни в коем случае не следовало поддаваться на твои уговоры и ехать сюда. Кроме того, по закону имущество Алексы принадлежит мне. Я не мог позволить, чтобы такая ценная собственность перешла в руки человека вроде Билли Эшли.
— Я не стал бы говорить об этом Алексе, — усмехнулся Мак. — Она наверняка считает, что вся собственность принадлежит ей.
— Закон есть закон. — Адам поморщился, представив себе выражение лица Алексы, когда он скажет ей, что намерен войти во владение ее собственностью. — Я намерен сообщить ей, что ее муж очень даже жив, несмотря на все ее усилия в обратном направлении.
Дом казался нежилым. Тусклый свет был виден только в одном месте, и тот проникал через окно в задней части дома. Но Адама это не отпугнуло. Он знал, что Алекса здесь. С решимостью, порожденной долгими месяцами размышлений об этой встрече, Адам громко постучал. Прошло несколько мучительных минут. Никто ему не открыл. Он уже решил уйти и вернуться утром, но тут дверь медленно отворилась.
Алекса уснула, свернувшись в кресле в отцовской комнате. На коленях у нее лежала открытая книга. Оуэн и Берта уже ушли к себе, и Алекса, которая никак не могла уснуть, думая о том, как она предстанет перед судом через несколько дней, забрела в кабинет и здесь уснула. Грохот у входной двери заставил ее мгновенно проснуться, но прошло несколько минут, прежде чем она сумела собраться с мыслями. В изумлении она пошла к двери, еще не до конца проснувшись. Ей не пришло в голову осведомиться, кто это явился в такой поздний час; не подумала она и о том, что открыть дверь означает впустить в дом опасность. Она думала лишь о том, не случилось ли чего-нибудь с Дэви. Высоко подняв лампу, Алекса медленно открыла дверь.
При первом же взгляде на Алексу, на ее красивое лицо, раскрасневшееся во сне, черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, сердце Адама учащенно забилось. Обуздав свои чувства, он погрузился в бездонные фиалковые глубины, потому что Алекса широко раскрыла глаза, увидев его.
— Это ты! — Голос ее походил на гортанный хрип, напомнивший о Колдунье. — Не может быть! Ты же умер!
— Я не умер, Алекса, — холодно ответил Адам. — Я очень даже жив, но не благодаря вам.
