Элизабет Лоуэлл - Только ты
— Позвать Калеба или Вулфа?
— Нет, — коротко ответил Рейф. — Ты была абсолютно права: нора — это не место для семейного человека.
— Отдохни несколько минут, — предложила Ева напряженным голосом. — Во фляге есть вода. Правда, она вчерашняя, но, думаю, ты не откажешься.
Зубы Рейфа показались ослепительно белыми на фоне покрытого черной пылью потного лица.
— Не откажусь, это точно, — согласился он.
Как только Рейф взял в руки флягу, Ева схватила лопату и заползла в нору. Когда он повернулся и увидел ее маневр, девушка была уже вне досягаемости.
— Вернись сейчас же! — закричал Рейф. — Там чертовски опасно! Потолок может в любой момент рухнуть!
Из норы донесся голос Евы:
— Я могу пролезть в любую дыру, как кошка. Спроси Рено. Он называет меня gata.
Рейф с проклятьем стукнул ладонью по стене.
И все же, несмотря на свой гнев, он не полез в нору вытаскивать Еву. Если она Пролезет через ход, который он все-таки прорыл, это наиболее верный шанс спасти Рено.
А если Рено погиб, Ева обнаружит это и не даст погибнуть Калебу или Вулфу, которые стали бы откапывать уже мертвого…
Ева ползла вперед по камням, вдохновляемая призрачным светом фонаря впереди. Последний фут был самым трудным, обвал почти полностью перекрыл проход. Она смогла просунуть в отверстие руки и голову. Оттолкнувшись ногами, она протиснулась вперед. В тот же момент потолок осел.
На мгновение она почувствовала, как ее придавливает какая-то тяжесть. Затем камни покатились вперед, увлекая ее за собой. Она проползла по усыпанному камнями полу и перевела дыхание.
Первое, что бросилось в глаза, был фонарь. Затем она увидела голову и плечи Рено; нижняя часть его тела находилась под кучей обвалившихся камней. И, наконец, она поняла, что Рейф случайно сделал то, что испанцы делали много раз: он прорыл новую нору, ведущую к большой штольне.
Ева не осознавала, что выкрикивает имя Рено, пока к ней не вернулось эхо ее голоса. Кашляя, она прикрыла лицо платком и поползла к Рено через клубы пыли, которые поднялись после обвала.
— Ева! — до нее дошел крик Рейфа. — Ты жива?
— Я нашла Рено!
— Он жив?
Ева дотронулась до Рено, но ее рука так тряслась, что она не могла отыскать пульс на шее. Затем она увидела струйку крови, стекающую по его лбу.
Ева услыхала, что Рейф снова окликает ее.
— Он живой! — крикнула она изо всех сил.
— Слава богу! Поосторожней там! Я иду.
Буквально через несколько мгновений еще один ливень камней посыпался из стены в том месте, где нора койота выходила в старую штольню. Камни величиной с кулак забарабанили по полу. Один из них попал в фонарь и погасил его. Другой ударил Рено, и тот застонал. Поверх старого слоя обломков на Рено ложились новые.
— Стой! — отчаянно закричала Ева. — Рейф, стой! Как только ты начинаешь двигаться, Рено все больше засыпает камнями!
— Хорошо. Я жду. Что случилось с фонарем?
— В него попал камень и разлил горючее.
Рейф выругался.
Ева пошарила в темноте по карманам и отыскала огарок свечи, который дал ей Рено на тот случай, если что-то случится с фонарем.
Внезапно свет от фонаря Рейфа проник через небольшое отверстие, оставшееся после обвала норы.
— Теперь видно? — спросил Рейф.
— Да. Подожди.
Загорелась спичка. Вскоре пламя свечи прорезало темноту. Ева проползла в старую штольню и воткнула свечу в трещину на стене.
— Теперь у меня есть свет, — сообщила она.
— А что с Рено?
— Я не знаю. Он лежит лицом вниз, завален камнями до ребер. На лбу у него порез.
Камни продолжали падать и катиться, пока шахта приспосабливалась к своему новому состоянию.
— Ты способна оттащить Рено за пределы обвала, который может в любой момент повториться? — с нескрываемой тревогой в голосе спросил Рейф.
Ева обхватила Рено и потянула. Он застонал. Ева закрыла глаза и потянула сильней.
Покрывавшие Рено обломки зашевелились.
— Мне надо сперва убрать с него обломки, — сказала Ева.
— Давай побыстрей. Эта дыра чертовски ненадежна.
Ева с ожесточением стала разбрасывать породу и освободила тело Рено до бедер.
— Ева! — позвал Рейф.
— Мне осталось откопать только ноги.
— Ты хочешь, чтобы я пришел и помог тебе? В этот момент на Рено снова посыпались камни и щебень.
— Перестань копать! — отчаянно закричала Ева.
— Я не двигался!
Камни продолжали прыгать, грохотать и раскатываться.
— Отойди в штольню подальше от норы! — приказал Рейф.
— Но Рено…
Новая лавина камней посыпалась из стены, и низкий вибрирующий звук наполнил шахту.
— Ты уже не поможешь ему! — заорал Рейф. — Спасайся сама!
Словно в кошмарном сне Ева увидела, как стена дрожит и покачивается, собираясь рассыпаться.
В кровь Евы поступила какая-то неимоверная доза адреналина. Она перестала думать, беспокоиться или удивляться. Она просто продела свои руки под мышки Рено и дернула, вложив в этот рывок все свои силы, все отчаяние, и в одно мгновение освободив его от обломков, оттащила от опасной стены.
Порода продолжала скрежетать, сыпаться и катиться, доходя до ботинок Рено и грозя вновь его засыпать. Ева сделала еще несколько рывков, оттащила Рено подальше и упала. Она тут же вскочила, обхватила его тело, но внезапно силы покинули ее, и она не смогла даже сдвинуть его с места. Однако она не оставляла попыток, причитая и горячечно выкрикивая его имя.
— Все в порядке, Ева… Ты можешь отпустить его. Ты оттащила его достаточно далеко.
Вначале она подумала, что с ней разговаривает Рено. Затем поняла, что рядом на коленях стоит Рейф.
— Как ты… — Ева закашлялась, не закончив вопроса.
— Когда упала стена, открылся совершенно новый проход… Хотя я не знаю, сколько он простоит… Ты можешь идти?
Ева поднялась на трясущихся ногах.
— Бери фонарь, — сказал Рейф. — Мы пойдем вслед за тобой.
Он нагнулся, взвалил брата на широкие плечи и последовал за Евой. Вскоре они встретили Калеба и Вулфа, которые, услышав грохот в шахте, бросились на помощь.
Свежий воздух сделал свое дело, и, пока Рено несли к выходу, он очнулся. Он чувствовал боль во всем теле и головокружение. Солнечный свет хлестнул его по глазам. Он застонал, закрыл глаза и подумал, почему этот мир так сурово его встречает.
— Лежи спокойно, — услышал он голос Рейфа. — Ты ранен.
До него донеслись другие, тоже мужские голоса. Он узнал Калеба и Вулфа, которые, неся его в сторону лагеря, разговаривали между собой.
Но не было слышно голоса Евы, он не ощущал ее прикосновений, ее аромата. Когда он снова открыл глаза, солнечный свет ослепил его.
