Мэдлин Хантер - Обладание
Второй мыслью было то, что она очень напоминает ему Клер.
Ее личико цвета свежих сливок выражало трепетный восторг. Она медленно подняла голову, пока не встретилась с его взглядом. Томас, должно быть, предупредил ее об ужасном шраме, но улыбка не покинула ее лица.
— Вы очень высокий, сэр Аддис.
Его восхитило то, как она нашла выход из неловкой ситуации.
— А вы — просто малышка, миледи.
— Говорят, я могу еще подрасти, но вы вряд ли усохнете.
— Если вам так хочется, я попытаюсь это сделать, — беседа лилась непринужденно. Он знал, как играть в такие игры. Одно время он был в них одним из первых. В далеком прошлом. Длиной в целую жизнь.
— О, я не думаю, что меня привлечет маленький рыцарь, сэр Аддис.
Сэр Томас не спускал с нее глаз. Но природная гордость отца интересовала Аддиса куда больше, чем непринужденные манеры его дочери. Потакал ли ей Томас во всем? Подчинила ли она его своей воле? Если она станет умолять отца избавить ее от такой пары, как Аддис, пойдет ли Томас ей навстречу?
Такая вероятность заставила его задуматься. В глубине души он все же надеялся на такой исход дела. Часть его сознания, противившаяся этому союзу, непрестанно сражалась с той половиной, которая следовала чувству долга. Непреодолимое желание каким-то образом отпугнуть красавицу постоянно рвалось наружу, заглушая его лучшие намерения.
Аддис повел их в зал. Когда они ступили на пол, по торжественному случаю усеянный травами и цветами вперемежку с тростником, то ощутили приятный аромат, наполнявший комнату. Летние цветы гирляндами свисали с окон и украшали перекладины потолков. Новая хрустящая скатерть покрывала стол. Кресла были покрыты мягкими накидками. Одно из них было убрано как кресло хозяина. Горы всевозможных свежих фруктов, от которых ломились дорогие чаши, добавляли изысканности в интерьер. Трое музыкантов разместились на стульях в углу.
Аддис не придавал особого значения грядущему визиту. Мойра же, наоборот, не забывала о нем ни на миг. Она желала подготовить все для приема в лучшем виде. Она торговалась с ним до последней монеты, желая приобрести лучшую еду, лучшие сервировочные приборы и нанять опытных людей для обслуживания обеда, на котором он должен был познакомиться с представительницей благородного семейства. Она экономила, на чем можно, и тратила деньги без сожаления, когда это было необходимо. Из своего опыта в Хоксфорде она знала, что в таких случаях не следует скупердяйничать. Каждая деталь имела значение и добавляла чести ее хозяину. Она обозревала плоды своих трудов и с нетерпением ожидала, оценит ли девочка, которой суждено быть рядом с ним, приготовления и усилия, приложенные в ее честь.
Мойра опять оставалась в тени. Она ни за что не показалась бы перед гостями, распоряжаясь на кухне, так он полагал. Или отдыхала в своем саду, теперь, когда все было готово для встречи.
Ему хотелось, чтобы она была рядом. Но если бы Томас увидел ее пьянящее тело и чистые глаза, он наверняка заинтересовался бы Мойрой, непременно стал бы задавать вопросы и наводить справки. Тогда Аддису пришлось бы сообщить отцу невесты не совсем приятную новость о том, что, какое бы решение ни приняла его дочь, эта крепостная, которая прислуживала ему в Лондоне, навсегда останется ч с ним. Когда он искал дружбу и успокоение, то находил все это лишь у Маленькой Тени.
Горькая сладость окутывала их последнюю неделю. Она приходила в дом в Саутворке каждый день, пока он оставался там и поправлялся. Но между ними больше никогда не было интимной близости. В ту ночь, когда он возвратился в Лондон, он ждал и надеялся, что она вот-вот придет к нему, заранее зная, что этого не произойдет. Он знал и отдавал себе отчет в том, что даже в те мгновения, когда они были близки, эта страсть была обречена. Она только напоминала ему о том, что он теряет, и о том как много им уже потеряно.
Томас сообщил, что Матильде уже исполнилось четырнадцать, но она выглядела совсем девочкой, несмотря на тщательно уложенную прическу и дорогие одежды. Аддис молил Бога о том, чтобы свадьба состоялась как можно позже, чтобы никто не ожидал скорой женитьбы. Пока он предпочел бы развлекать ее демонстрацией и объяснениями происхождения своих шрамов. Это могло бы оттянуть свадьбу до тех пор, пока она не повзрослеет. А может, и навсегда отдалило бы это событие…
Генри и нанятые слуги расставляли еду на подносах, а прислуга Томаса подавала ее. Музыканты негромко играли. Ричард и вдова, которую он пригласил, присоединились к ним за столом. Матильда грациозно приняла кусочек мяса, предложенный ей Аддисом.
Она болтала без умолку, обращая любую тему в свою пользу, оставаясь в центре внимания. Клер была такой же, будучи в ее возрасте. Позже она приобрела хватку ловко использовать тех, кто ее окружает. Аддису стало любопытно, превратится ли эта девчонка в такую же женщину, хватит ли ей ума и проницательности.
Он узнал все о ее пони, сбежавшем по весне, и о том, как добрая половина поместья занималась его поисками целых пять дней, покуда беглец не был найден и возвращен в стойло. Он был посвящен в тайны новых шелковых одеяний, купленных недавно ее матерью. Она заверила его, что очень часто молится своим любимым святым, но ее особой преданностью пользуется Святая Дева.
В перерывах между обрывочными историями ему было представлено подробное описание ее многочисленных достоинств и девичьих способностей, авторитетно заверенное Томасом. При этом он думал о том, что о Мойре он узнал куда больше во время их молчаливых путешествий из Дарвентона, чем о малышке Матильде из ее болтовни.
Мойра. Чем она сейчас занимается? Он уже подумывал о том, не пожаловаться ли на какое-нибудь из блюд, чтобы заставить ее появиться. Ему было необходимо ее молчаливое присутствие. Лучшая часть его существа отвергала происходящее, борясь с чопорностью и условностями другой.
— Музыканты великолепны, — прокомментировал Томас к концу обеда.
— Да, они восхитительны, — согласилась Матильда. — Очень жаль, что здесь нет менестрелей. Я бы не отказалась от песни.
— В следующий раз, будьте уверены, я выкраду для вас одного из королевского дворца, — сказал Аддис, улыбнувшись.
— Но у вас есть достойная замена королевским менестрелям, — сказал один из оруженосцев бесстрастным голосом, разливая вино в бокалы. Хозяин резко посмотрел не него, напоминая об этикете. Юноша смутился.
— У вас есть менестрель, и он не поет? — удивилась Матильда. Морщинка обиды скользнула по ее лицу: человек, пытавшийся произвести на нее впечатление, сделал не все возможное, дабы ублажить ее.
