Дженнифер Хеймор - Признания невесты
Феба кинулась к Себастьяну и заключила его в объятия.
– Как ты смеешь! – зарычала на молодого человека тетя Джеральдина. – Ты, наглая свинья…
– Тише, тише, леди Олкотт, – сдержанным, но жестким тоном произнес Джонатан.
Себастьян уже разговаривал с Фебой, негромко и ласково. Новобрачная явно охладила его пыл словно легкий ветерок.
Муж и жена повернулись лицом к разгневанной даме, выпрямившись и приобняв друг друга.
– Мы обвенчались, тетя Джеральдина, – сообщила Феба.
– Если это так, то я добьюсь расторжения брака. Вы слишком молоды.
Феба подняла руку.
– Мы обвенчались в Шотландии. Более того, мэм, я жду ребенка. – Она посмотрела на мужа, и легкий румянец окрасил ее щеки. – Дитя Себастьяна. Мы теперь вместе. Навсегда.
Даже это не удовлетворило леди Олкотт. Она оттолкнула руку Джонатана и двинулась к Себастьяну, упершись кулаками в бока.
– И на какие средства вы собираетесь содержать мою племянницу? – чуть ли не выкрикнула она.
Себастьян посмотрел на Джонатана, который понимающе улыбнулся:
– Известно ли вам, что я владелец груды каменных развалин, то бишь особняка в Суссексе, миледи?
Тетя Джеральдина перевела взгляд на Джонатана с таким выражением на лице, будто он сошел с ума.
– Стрэтфорд-Хауса? Вот как?
– Говорят, что мистер Харпер весьма способный архитектор. Я нанял его с той целью, чтобы он заново оформил и перестроил дом для меня. Мне кажется, что на осуществление этого проекта понадобится несколько лет, не менее того, однако… – Он помедлил. – Однако мы договорились о сходной оплате его трудов. Мистер и миссис Харпер все это время будут жить в одном из свободных сейчас домов в моих владениях. Если эта работа мистера Харпера будет высоко оценена в обществе, а я уверен, что так оно и будет, то в дальнейшем он сможет вполне безбедно существовать.
Серена уставилась на Джонатана в полном ошеломлении. Когда же они с Себастьяном сумели договориться об этой сделке? Она вдруг почувствовала огромное облегчение. Если все осуществится, то Феба будет жить в полной безопасности. Ее будущее обеспечено.
Почти сразу после этого глаза Джонатана поймали ее взгляд, и по тому, как дрогнули в улыбке его губы, Серена догадалась, что он понял ее безмолвное «благодарю тебя».
На тетю Джеральдину это не произвело ни малейшего впечатления. Она с нескрываемой издевкой обратилась к Джонатану:
– Вы, должно быть, не в своем уме. Этот мужчина слова доброго не стоит, он скандалист, картежник…
– Ах да, – бросил Джонатан. – Вроде меня?
– Вот именно, – произнесла тетя Джеральдина со всем доступным ей высокомерием.
– И если бы я, к примеру, осмелился попросить вашего согласия на брак с вашей племянницей…
– У вас есть титул.
– Да, конечно. Титул и тот факт, что я посильнее характером, чем Харпер, и от меня не так просто отделаться. Однако я смею утверждать, миледи, что не только деньги и титул делают человека настоящим мужчиной. И могу сказать без малейшего сомнения, что Харпер пожертвовал бы жизнью ради вашей племянницы.
Тетя Джеральдина в ответ на эти его слова отделалась пренебрежительным «хмм». Скрестив руки на груди, она величественной поступью направилась к выходу из комнаты, в то время как все остальные молча наблюдали за ней. Серена, глядя на это, позволила себе усмехнуться краешком губ.
Джонатан одержал победу.
Феба и Себастьян остались в Прескотте на медовый месяц до самой осени, когда Харпер должен был начать работу в имении Джонатана, а Серена и Джонатан уехали в Лондон вместе с тетей Джеральдиной.
Уже в карете тетя рассказала, как ей удалось узнать, что они находятся в Прескотте. Когда Феба уехала из Лондона в карете, сообщив, что отправляется в Бат, леди Олкотт заплатила выездному лакею за то, чтобы он последовал за Фебой. Тот вернулся через несколько дней и доложил, что в Бате ее нет и что она в Прескотте с молодым негодяем по имени Себастьян Харпер.
Из страха перед возможным скандалом, если об этом пойдут слухи, и не имея возможности связаться с Сереной, тетя Джеральдина решила сама отправиться на поиски беглецов.
– Я не отличалась выносливостью в поездках даже в молодости, – тяжело дыша, говорила теперь она. – В карете я могу находиться не более нескольких часов в день.
Серена была уверена, что из-за беременности Фебы конечный результат был бы тем же самым даже в том случае, если бы ее тетя приехала несколькими днями раньше.
Деля свое время между пребыванием в карете и остановками в попутных гостиницах с тетей Джеральдиной, Серена и Джонатан не имели возможности обсуждать свое собственное будущее. Для Серены это было к лучшему, поскольку она могла спокойно обдумать все сама.
Даже безотносительно к ситуации с Джонатаном Серена больше не могла лгать Уиллу. Не имеет значения, что сулит будущее: она обязана рассказать ему всю правду. Необходимо разорвать помолвку и прекратить отношения раз и навсегда. Она не могла быть Уиллу такой женой, какую он хотел и вполне заслуживал. Она никогда не сможет стать Мэг. И, что самое важное, Мэг не захотела бы этого для них обеих.
Она попросит Уилла простить ее, понять, но не станет его осуждать за ненависть. Придется принять это как должное; она должна высоко держать голову, в случае если гнев Уилла навлечет на нее открытое порицание общества.
Серена никак не могла себе представить, чем обернутся для нее ближайшие несколько дней, и по мере того как их карета поглощала милю за милей расстояние между Прескоттом и Лондоном, ее тревога возрастала. Слабый огонек надежды слегка уменьшал ее страхи – надежды на то, что они с Джонатаном найдут дорогу к тому, чтобы оставаться вместе.
Хорошо хоть, что Феба обрела счастье – вполне реальное и устойчивое. Будучи в течение нескольких дней свидетельницей отношений между сестрой и Себастьяном, Серена убедилась, что они просто обожают друг друга. Она только и могла надеяться, что это надолго. К тому же она не сомневалась, что даже в том случае, если отношения между ней самой и Джонатаном так и не определятся, он и в дальнейшем станет заботиться о Фебе, уж это наверняка.
– Последние минуты нашего путешествия, – пробормотал Джонатан себе под нос, когда они двинулись по проезду, ведущему на Сент-Джеймс-сквер, – через четыре дня после того, как оставили Прескотт.
– В самом деле.
Серена поглядела на свою тетку, которая дремала, положив голову на обтянутую шелком подушечку, пристроенную ею на окошко кареты.
