Слёзы любви - Мира Майская
Хват ведет бой с четырьмя, ничего не понимая, я стою и смотрю на варягов на кнорре, они один за другим достают мечи.
Но бросаются не ко мне, а к мосткам, где сражается Хват. По берегу приближаются ещё воины, один из них Эльрик, он кричит на нападающих. Бой прекращается и напавшие опускают мечи.
— Яс, иди сюда, тебе никто не причинит вреда, я даю слово, — это Эльрик.
Его слову, как и слову каждого варяга можно верить, они ими не разбрасываются.
Я медленно спускаюсь с кнорра, опасливо смотрю на Хвата, и он встает рядом.
В сопровождении Эльрика и нескольких варягов с нашего кнорра, мы подходим к двум конунгам.
Рёрик сверлит меня взглядом, а Сверр произносит:
— Яс, тебе никто не причинит вреда.
Я немного прячусь за спиной Хвата, пусть думают боюсь.
— Мы приняли решение разделить добычу, каждому достанется доля, — продолжает конунг гётов.
— Твоя доля будет полноправной, мы не забыли твои советы, завтра всё получишь.
Я согласно махнула головой.
Все вроде бы успокоились, вечером у костров, был делёж добычи, пленников тоже делили, как сказал Хват их потом продадут. Итогов я не дождалась и ушла спать, день был тяжелый.
Глава 39 Дорога к Ясе
Липень, дорога домой.
СВЕРР
Из-за большого количества пленников корабли сильно перегружены, я бы не стал их тащить с собой, но Рёрик уперся и не в какую со мной не соглашался.
А потом произошло то, что поразило меня.
Младший словен высказал Рёрику, то что и я пытался ему вдолбить, это было безрассудно. Удивляюсь, как ему хватило смелости. А вот дальнейшее, я не понял совсем.
Рёрик разозлился, но уняв свой гнев, отпустил малого.
Я вмешался, мы громко поговорили с другом. Он согласился избавиться от половины пленных.
— Сверр, я выброшу этого сопляка за борт.
— Успокойся, он ведь правду сказал, — пытаюсь его вразумить.
— Он запросил свою долю добычи, — выдохнул мне в лицо, напряженно.
— Зачем ему? Что он хочет сейчас с этим делать? — удивляюсь.
— Приведите мне Яса, — отдает приказ своим людям.
Задумавшись я совсем не замечаю, что люди Рёрика, слишком усердствуют.
Хорошо, что Эльрик, вступился вовремя, не хватало ещё терять людей в стычках. Хват настроен серьёзно и он точно бы забрал с собой пару викингов, защищая своего сыновца.
Словени подошли, в сопровождении Эльрика и нескольких наших людей, которые встали на их сторону.
Рёрик сверлит Яс взглядом, а тот как всегда прячется за своего старшего.
Я пытаюсь его успокоить:
— Яс, тебе никто не причинит вреда.
— Мы приняли решение разделить добычу, каждому достанется доля, — продолжаю.
— Твоя доля будет полноправной, мы не забыли твои советы, завтра всё получишь.
Он согласно махнул головой.
Все вроде бы успокоились, вечером у костров, был делёж добычи, пленников тоже делили. Я сразу же отпустил людей, из своей доли. Эльрик и люди с его корабля, сделали тоже самое. Так же поступили мои люди, люди с кнорра где плыл Яс.
Рёрик недовольно сопел, и не в какую не соглашался со мной, он и его люди оставили себе, свою долю пленников.
Утром, когда все проснулись, стали отплывать, мои корабли ушли вперед, а драккары Рёрика, плыли медленно и тяжело.
Плаванье. что должно было занять пять дней, растянулось на восемь. На первом же пороге один из тяжело загруженных кнорров Рёрика перевернулся, а второй сел на мель.
Когда людей и поклажу вытащили на берег, Рёрик бросился к кнорру Яса.
— Ты накликал беду, — он заорал на него.
Я поднялся на ноги и подошел, закрывая мальчишку собой.
— Рёрик, опомнись. Малец предупреждал, ты не послушал.
Рёрик недовольно проворчал, но отошёл.
Всё же Яс и вправду был прав,
Тем же вечером всех пленников отпустили, а мы сидели у костра и разговаривали с Рёриком.
— Парень удивляет меня, сам не понимаю, но он притягивает к себе, — Рёрик даже удивлённо пожал плечами.
— По возвращению, я возьму его на воспитание, — говорю уверенно.
— Да, помоги парню встать на ноги, — соглашается друг.
Продолжив дорогу мы один за другим преодолели пороги, и продолжили дорогу по Днепру, шли по землям древлян и полян. Мы старались не задерживаться, каждый спешил, его ждали дела.
При впадении реки Лыбедь[1] в Днепр, мы вновь встали на стоянку. Место здесь было примечательное, я заметил, что Яс долго стоял на берегу, всматриваясь в окрестности.
Лыбедь — река своенравная. Ласково журчащая летом в ясную погоду, в ливни и по весне она широко разливалась, сметая все на своем пути.
У костра мы сидели в этот вечер долго, паренёк сидел, и всё так же стесняясь прятал глаза. К его необычной стеснительности и неуверенности, все уже привыкли. Я заметил, он больше слушал, чем говорил.
— Яс, ты на меня не сердись, — произнёс Рёрик.
— Я для своих людей стараюсь, — продолжил.
— Понимаю, — тихо ответил Яс.
— Ты помнишь, обещал узнать у вашего гриве, про женитьбу мою? — он поднял на меня глаза.
— Да, я узнал. Женись конунг ты будешь счастлив.
— Благодарю.
Мы так и сидели у костра, в ночной темноте звучали наши песни, и вдруг в наступившей тишине, зазвучала песня на языке словен. Хват пел песню о потерянной любви.
Вспоминаю о тебе, Каждый вечер при луне, Вижу нежный образ твой, Он всегда в душе со мной Я не могу тебя забыть, Нет у меня сил разлюбить Я вижу нежный образ твой, И он всегда в душе со мной[2].
Я слушал и каждое слово болью отражался в моей груди, перед глазами плыл образ любимой Яси. Ничего не сравнимо с болью неразделённой любви, всё что я мог себе позволить это жить с ней рядом, хот иногда видеть её голубые глаза, видеть как она будет входить в годы созревания, как появятся её дети…
Смирившись, я уже согласился, что хочу просто видеть её, знать, что здорова.
Этим вечером, мне не сиделось больше у костра, встав я ушёл на берег реки. Здесь в темноте я стоял и смотрел на черные воды реки, пытаясь затушить огонь боли, что сжигает меня изнутри.
— Почему ты печален конунг? — голосок паренька за спиной, вновь вызвал в памяти образ Яси.
— Ты не поймёшь Яс, подрасти тебе надо.
Парень молчал, но так и не уходил.
Мы ещё немного постояли и я так и не обернувшись к нему проговорил.
— Иди, спать. И спасибо за
