Александра Риплей - Возвращение в Чарлстон
– Она никогда ничего у папы не крала, но я маме этого не говорила, и ты не говори. Она все равно не поверит: от папы она слышала совсем другое.
– Сама руководила целой компанией? Я хочу с ней познакомиться, – сказала Пегги.
Элизабет Купер стала новой героиней воображения Пегги. Старой даме Пегги сразу понравилась, но ее энергия и пылкое обожание утомляли Элизабет.
– Я все пытаюсь объяснить ей, что никогда не была феминисткой, а просто пыталась выжить, – жаловалась Элизабет Дю Бозу. – Но она непременно хочет видеть во мне крестоносца в юбке. И я очень устаю от ее ежедневных визитов. Ум у нее развит великолепно, душа прекрасная. Дю Боз, пусть Общество любителей поэзии поможет мне от нее отдохнуть.
Через два дня Пегги с восторгом печатала для журнала. А через неделю принялась донимать покупателей и владельцев магазинов на Кинг-стрит, добиваясь от них пожертвований в пользу Общества.
Когда приехал Боб, она была вне себя от счастья. Она привела его знакомиться к Элизабет и смотрела на него так, что старая дама едва не прослезилась.
– Я даже жалею, что нам надо уезжать в Техас, – сказала Пегги мужу. – Здесь, в Чарлстоне, я так чудесно провожу время.
Боб удовлетворенно кивнул:
– Пегги, тебе и в Техасе будет хорошо. Работа найдется повсюду.
– Муж Пегги – прекрасный человек, – говорила Элизабет друзьям. – И она тоже. Из-за нее я состарилась лет на десять, но я очень рада, что с ней познакомилась.
Пегги уехала, и Гарден ее очень не хватало. Гарден скучала и по сестре, и по той атмосфере возбуждения и кипучей деятельности, которая вместе с Пегги исчезла из их дома. А от разговоров Маргарет о старшей дочери Гарден делалось еще тяжелее: мать постоянно сравнивала сестер, и сравнения всегда были в пользу Гарден. Гарден очень дорожила добрыми словами Маргарет, но девочке было больно слушать ее язвительные отзывы о старшей сестре. У Гарден было верное сердце, а Маргарет заставляла ее выбирать между верностью сестре и верностью матери. Как же Гарден хотелось, чтобы мать нашла для разговоров другую тему.
Но когда это произошло, Гарден лучше не стало. Новым предметом обсуждения оказался Мэн Уилсон. Гарден в отчаянье слушала, как Маргарет с удовольствием рассуждала насчет его «знаков внимания» и насчет того, будет ли он для Гарден хорошей партией. Гарден понимала, что из-за этой материнской болтовни она не сможет чувствовать себя свободно с Мэном Уилсоном.
К счастью, весь этот месяц она с Мэном не виделась. Каждый день она была очень занята в школе: готовилась к экзаменам и репетировала для выпускного вечера роль в пьесе Шекспира.
Занятия кончились. Гарден аплодировала подругам, когда те по очереди подходили к мисс Мак-Би получать дипломы. На следующий год она, Гарден, также наденет длинное белое платье и в руках у нее тоже будет букет алых, с длинными стеблями роз. Она чувствовала себя совсем взрослой.
А еще через два дня она, держа в руках охапку желтых роз, поднималась рядом с Уэнтворт по ступеням церкви Святого Михаила. Они были в числе десяти подружек невесты, Люси Энсон.
Потом настало время ехать во Флет-Рок. Садясь в поезд, Гарден с облегчением подумала, что это лето будет таким же, как предыдущее.
Но ее надежды не сбылись. Как бы Гарден ни пыталась остановить время, она становилась старше. Приближался день, когда ее положение в обществе должно будет измениться, когда состоится ее дебют – официальная процедура вступления в мир взрослых. Вокруг нее все только об этом и говорили.
Уэнтворт и ее мать Каролина взяли с собой модные журналы и образцы тканей. То же сделала Маргарет. Соперничество между матерями утонуло в бесконечных дискуссиях о бальных платьях и платьях для приемов, перчатках, шляпах и нарядных туфельках. И, что самое ужасное, Уэнтворт все это интересовало не меньше, чем Каролину. Теперь она охотнее смотрела модные журналы, чем ездила на велосипеде в Гендерсонвиль, где они с Гарден могли поесть мороженого и украдкой сходить в кино.
– Что с тобой такое, Гарден? – раздраженно спросила Уэнтворт. – Не будешь же ты говорить, что ты не любишь нарядов?
– Нет, это с тобой что случилось? Ты мне читаешь нотации почти как наши мамы. А я думала, что ты моя самая близкая подруга.
– И я про тебя так думала, пока ты не украла у меня Мэна Уилсона.
Гарден ужаснулась несправедливости этого обвинения. И очень рассердилась. Но замкнутый мирок отеля «Лодж» и привычный уклад летней жизни, подразумевавший их дружбу, оказался сильнее, чем обида Гарден и ревность Уэнтворт. Через несколько дней девочки снова стали неразлучными. Гарден включилась в обсуждение модных фасонов, а Уэнтворт вновь открыла для себя прелести езды на велосипеде и плаванья.
И вскоре Гарден, словно заразившись от подруги, стала увлеченно обдумывать свой будущий гардероб. До сих пор она не отдавала себе отчета в значительности предстоящего ей шага – превращения из юной девушки в юную леди. Однажды, уже в июле, она заглянула в список, составленный Маргарет. Список действительно впечатлял.
6 бальных платьев
1 бальное платье – св. Цецилия
6 платьев и шляп для званых завтраков
5 платьев для танцев
2 длинных платья для приемов
4 платья и шляпы для званых чаепитий
1 вечерняя накидка
1 выходное пальто (дневн.) и шляпа
4 пары нарядных ботинок
12 пар бальных туфель
1 дюжина пар дл. белых перчаток
1 дюжина пар коротких белых перчаток
1 меховая накидка
6 вечерних сумочек
4 дневных кошелька
3 дюжины вышитых носовых платков
1 дюжина комбинаций с лямочками
1 дюжина рубашек под декольте
2 дюжины панталон
1 дюжина лифчиков
6 шарфов
6 нижних юбок
6 нижних юбок с кружевами
3 дневных корсета
4 вечерних корсета
2 дюжины белых шелковых чулок
1 дюжина черных шелковых чулок
Сезон длился двенадцать дней. За это время должны были состояться четыре бала, даваемые родителями дебютанток, бал холостяков и, в канун Нового года, бал в яхт-клубе. Кроме того, Гарден предстояли пять чайных балов, два официальных приема, шесть званых обедов, два званых чаепития и два званых завтрака с последующими танцами. Их давали друзья или родственники дебютанток. А когда вся эта лихорадка кончалась и можно было слегка перевести дыхание, после короткого перерыва давали главный бал – бал святой Цецилии.
