Кэндис Проктор - Перед рассветом
Джек Райдер сам загнал себя в мышеловку.
* * *
Морские ежи не обманули. Несмотря на сильный ветер и дождь, через полчаса они подошли к Ракайа. Море успокоилось, ветер стих. К тому времени как они приблизились к коварным прибрежным рифам, над островом сгустились сумерки. Еще немного, и идти через пролив станет слишком опасно. Ночь предстояла безлунная, и хотя она скрывала их от чужих глаз, велика была опасность налететь в темноте на рифы. Лодка, маневрируя, с трудом вписывалась между островками. Джек надеялся пройти незамеченным — ведь никто не ожидал увидеть простую лодку с единственным парусом вместо быстроходной шхуны.
Индия, перебравшись на нос лодки, напряженно всматривалась в темный берег приближающегося острова. Даже в сумерках, под пасмурным небом уходящего дня, величественный остров был невероятно красив: его крутые склоны, обрамленные белыми коралловыми пляжами, отчетливо вырисовывались на фоне темного неба, огромные пальмы грациозно покачивались от легкого ветра. Она ощутила уже знакомый пряный аромат тропиков, смешанный с терпким соленым морским ветром, и ей показалось, будто она возвращается домой, в родное, но давно покинутое место.
Затем Индия бросила быстрый взгляд на Джека: тот молча смотрел на дочь. Должно быть, это нелегко — вернуться после стольких лет. Лицо Джека выражало печаль, напряжение читалось в каждом движении, как будто он через силу старался справиться с нахлынувшими на него эмоциями, отогнать от себя грустные мысли, сосредоточившись на управлении лодкой. Должно быть, это стоило ему нечеловеческих усилий. Вдруг она заметила, что их несет прямо на риф, и, обеспокоенная, повернулась к Юлани, однако та даже не шелохнулась, лишь молча уставилась на темный берег острова, когда-то служивший ей домом.
— Мачт пока не видно, — бросил Тоби Дженкинс, вглядываясь в темноту.
— Если Грэнджер нас поджидает, — с недоброй улыбкой отозвался Джек, — он уж наверняка позаботился о том, чтобы как следует спрятать «Барракуду».
Они медленно дрейфовали в опасной близости от рифа. Стало так темно, что Индия ни за что бы не поверила, что Джек или рожденный на этом острове туземец смогли бы увидеть пролив. В этот момент один из кузенов Тианы наклонился и, свесив голову, стал прислушиваться. Через мгновение Индия поняла: потому, как шумит вода, он определяет течение.
Они плыли наугад, молча, почти не шевелясь. Если бы они проплыли в метре от «Барракуды», вряд ли им удалось бы разглядеть ее.
Наконец они миновали тот злополучный риф, на котором все еще оставались обломки «Леди Джулианы», и шлюпка направилась к берегу.
Джек намеревался быстро отыскать карты и отчалить от острова еще до рассвета, но, глядя на темный берег, Индия вдруг поняла, что это совершенно невозможно.
— Здесь так темно! — воскликнула она. — Как же ты отыщешь пещеру?
Джек ничего не ответил. Вместо него Юлани, не отрывая глаз от величественного склона горы перед ними, тихо, но твердо произнесла:
— Я найду.
Глава 35
Они вытащили лодку на песчаный берег и спрятали в густых зарослях цезальпинии. Мрачный и тихий остров был погружен во тьму. Кругом стояла мертвенная тишина, лишь шелест листвы да едва слышный шепот прибоя доносился до них. Далеко в лесу слышался протяжный печальный вой: «ю-юпа»; местные жители считали, что это тени призраков выходят по ночам и бродят по лесу, но, к счастью, как заверил всех Тоби Дженкинс, они абсолютно безобидны.
— Думаю, мне лучше побыть здесь, с детьми, — сказал Тоби, окидывая цепким взглядом окрестные заросли акаций и манговых деревьев. — На всякий случай.
Джек взглянул на Юлани. Она стояла на песке у самой воды, и взгляд ее был прикован к рядам опустевших когда-то бунгало позади пляжа.
— Можешь остаться здесь, — мягко произнес Джек, — просто расскажи мне, в какой пещере вы спрятали карты, и я сам их найду.
Девочка быстро обернулась к нему.
— Я не боюсь.
— Конечно, нет. Но ведь ты не за картами сюда приплыла, ты просто хотела побывать здесь, снова увидеть родной остров.
Юлани помолчала.
— Дядя Риви говорит, ты часами мог сидеть вон там на холме, вглядываясь в море, и ждать, не покажется ли корабль, — наконец произнесла она.
Джек взглянул на скалистый утес за деревней и вспомнил свои первые дни на острове. Когда-то в течение многих недель он действительно приходил сюда и отчаянно вглядывался в бесконечное море в надежде заприметить родные паруса «Леди Джулианы», пока однажды Тиана не пришла и не обвила руками его шею. Она унесла прочь его тревогу, и желание во что бы то ни стало покинуть остров мало-помалу стало исчезать, пока вовсе не растаяло в ее нежных объятиях.
Дрожь пробежала по всему его телу. Джек отчаянно пытался прогнать от себя нахлынувшие воспоминания и образы минувшего прошлого. Господи, и зачем он вернулся сюда, на место той страшной трагедии!
Слишком долго он прятал ото всех свои болезненные воспоминания, и теперь они, казалось, взяли над ним верх. Он думал, что привык к боли, научился справляться с ней, и теперь вдруг разом все, что было спрятано в глубинах его сознания, вырвалось наружу.
Юлани, наклонив голову набок, внимательно изучала его лицо, и Джек невольно задался вопросом, что она хотела там разглядеть.
— Дядя Риви сказал, что ты обязательно вспомнишь о той пещере, — негромко произнесла она.
Джек молча кивнул. Конечно, ведь в эту пещеру никто не заходил, это было запрещено, и Риви решил, что лучшего места не найти.
— Останься здесь. Я скоро вернусь. — Джек хотел было двинуться в путь, но тут кто-то нежно коснулся его плеча.
— Я пойду с тобой.
— Пожалуй, не стоит, это опасно, — попытался возразить он, с трудом различая в темноте лицо Индии.
— Я должна, — упрямо повторила она.
Немного помедлив, Джек кивнул, мысленно убеждая себя, что, возможно, она и права.
* * *
Тоби Дженкинс уселся под гигантской кокосовой пальмой, прислонился к ней спиной и мечтательно прикрыл глаза. Далекий бурун у входа в лагуну казался отсюда лишь тонкой серебристой линией, бурлящая пена было почти неразличима в ночной темноте. Он тихонько улыбался, подставляя лицо мягкому ночному бризу. Воздух был напоен терпким запахом жасмина — его распустившиеся цветы заманчиво белели на фоне черного леса.
Не надо было им уезжать отсюда! В течение долгих месяцев они никак не могли прийти в себя, ходили мрачные, словно потерянные, и все время мечтали вернуться домой, на Ракайа.
Это отец Пол придумал, что все должны обязательно покинуть остров. Тоби до самого конца сопротивлялся этому решению как мог. Даже когда лихорадка бушевала вовсю и казалось, что она сведет в могилу все поселение, он цеплялся за свой дом и никак не соглашался покинуть его. И только когда на острове объявились работорговцы, когда эти подонки янки забрали его сына, Тоби сдался, собрал свое семейство и уплыл.
