Джанет Дейли - Гордые и свободные
– Элайза…
Она хотела расплакаться, но сдержалась. Вокруг и без того хватает любителей пожалеть себя.
– Вы насытились? – спросила Элайза, не слишком заботясь о том, что ее вопрос может показаться невежливым. – Тогда пойдемте прогуляемся. Кэсси уберет со стола.
Элайза по-прежнему продолжала играть роль светской дамы, единственная забота которой – развлекать гостя.
– С удовольствием.
– Помните, как мы с вами гуляли в саду Гордон-Глена?
Едва произнеся эти слова, Элайза поняла, что и сама все еще пытается цепляться за безвозвратно ушедшее прошлое.
– Да, помню, – сконфуженно ответил священник.
– Удачно ли вы съездили на восток? Вы совсем об этом не рассказываете. – Она хотела сменить тему, но, судя по выражению его лица, такой поворот беседы был ему не по нраву. – Или там что-нибудь было не так?
– Нет, все было хорошо.
– Говорите правду, – проницательно взглянула на него Элайза. – Можете быть со мной откровенным.
– Я не хотел об этом упоминать… Но раз уж вы сами заговорили…
– Упоминать о чем?
– Я ездил в свою прежнюю миссию помогать доктору Батлеру и его семье собираться в путь. Доктор Батлер тоже собирается сюда приехать… – Преподобный снова запнулся.
– Это мне известно, Нэйтан. Продолжайте.
– Из чистого любопытства я решил проехаться по знакомым местам, заглянуть в Гордон-Глен. – Он отвел глаза, его кадык судорожно дернулся. – Господи Боже, что я там увидел!
– Что? – насторожилась Элайза.
– Я сам не знаю, зачем туда поехал, что надеялся там увидеть… – Он покачал головой. – Полнейшее запустение. Поля заросли сорной травой. Дом пуст и полуразвалился. Весь поселок тоже разгромлен. Там никто не живет. Джорджийцы согнали вас с земли, но сами ею не пользуются. Вы только вспомните, сколько упорства и жестокости они проявили. И все ради чего? Это просто какое-то безумие!
Элайза потрясенно вспомнила то жаркое, засушливое лето, когда всех их насильно выгнали из родных домов и собрали в лагере. Вспомнила она и долгий, мучительный путь, который им пришлось преодолеть.
– Что же все это значит? – прошептала она.
– Говорят, многие из джорджийцев собирают вещи и хотят перебраться на запад. Прошел слух, что индейцам здесь выделили богатые и плодородные земли.
– Не может быть! – простонала она.
– Увы.
А Элайза все вспоминала дом таким, каким он был прежде, пыталась представить, как он выглядит теперь: дом с выбитыми стеклами, заросшие сорняками газоны.
Вспомнилась ей и строка из Уордсворта:
О Боже, жилища как будто уснули,И мощное сердце стучать перестало!
– Зря я вам все это рассказал, – вздохнул преподобный.
– Какая несправедливость, какая жестокость! Но что сделано, то сделано. Тут уж ничего не переменишь. – Она стряхнула слезы с ресниц. – Бессмысленно плакать по тому, чего не вернешь. Мы должны жить дальше.
– Значит, все-таки «мы»?
– Да.
После паузы Нэйтан сказал:
– Ой, совсем забыл. Собирался отдать вам с самого начала. – Он порылся в кармане и вынул оттуда сверток. – Вот, купил вам на востоке. Подарок к свадьбе. К сожалению, совсем не практичный.
– Книга! – ахнула Элайза.
– Да, это Эмерсон. Говорят, неплохо написано.
Элайза торопливо разорвала оберточную бумагу, и когда ее пальцы коснулись кожаного переплета, на душе у нее стало теплей.
– Книга… Как давно я не держала в руках книги… – Она посмотрела на Нэйтана с бесконечной благодарностью. – Чудесный подарок, Нэйтан. Самый драгоценный на свете. Спасибо. – Голос ее дрогнул.
– Я… Я хотел бы подарить вам что-нибудь более ценное… – Он оглянулся на лачугу, в которой Элайза теперь жила.
Но она не дала ему договорить:
– Уилл будет счастлив. Я скажу ему, что это первый том в нашей будущей библиотеке.
Нэйтан очень сомневался, что у них когда-нибудь будет библиотека, но вслух сказал лишь:
– Разумеется.
Потом, поколебавшись, осторожно сказал:
– Боюсь, я вам надоел. Мне пора ехать.
– Да, пожалуй, пора.
Элайза старалась не смотреть на него, она тоже мучительно ощущала возникшую между ними неловкость.
– Если вам понадобится какая-нибудь помощь, дайте знать в миссию…
– Спасибо. Я буду это помнить.
Когда они вернулись к дому, Элайза послала Шадрача за лошадью священника. Поблизости не было видно ни Уилла, ни Киппа, и Нэйтан уехал, так с ними и не попрощавшись.
Глядя ему вслед, Элайза вспоминала тот далекий день, когда он сделал ей предложение. Выйди она за него замуж, ее жизнь сложилась бы совершенно иначе. Сейчас она преподавала бы в школе, а не хлопотала бы по хозяйству с раннего утра до позднего вечера. Слезы горечи и обиды выступили у нее на глазах.
– Это что, книга? – спросил Шадрач, глядя на томик Эмерсона.
– Да. – Элайза рассеянно погладила переплет. – Давно я не держала в руках книги. Целую жизнь. Что с нами всеми случилось, Шадрач?
– Вы просто устали. Вам бы отдохнуть, – тихо сказал он.
Душа и тело жаждали отдохновения, но Элайза тряхнула головой:
– Нет, слишком много работы. Где Уилл? Я хочу, чтобы он заделал дыру в курятнике, пока туда опоссумы не забрались.
– По-моему, он пошел на реку.
– Пойди и скажи ему… Нет, лучше я сама. А ты отнеси книгу в дом.
Она сунула ему томик и направилась к реке, вся дрожа от гнева.
Уилла она нашла на берегу. Он сидел, прислонившись спиной к дереву и безжизненно свесив руки, смотрел тусклым взором на мутные воды реки. Когда Элайза подошла, он мельком взглянул на нее и отвернулся.
– Нэйтан уехал. Просил передать поклон.
Услышав свой нарочито участливый голос, Элайза разозлилась на саму себя. Ей надоело быть терпеливой и всепрощающей.
– Ты должен был починить курятник. Если уж сидишь на реке, то по крайней мере поймал бы хоть рыбы на ужин.
– Курятник? Совсем забыл. Пускай Кипп… хотя нет, он уехал.
– Уехал? Куда?
– На заседание Совета в Такатоку.
– А разве ты туда не собираешься?
– Нет.
– Почему? Ведь раньше ты не пропускал ни одного заседания.
– Это было раньше.
Его безразличный голос окончательно вывел ее из себя:
– Но ведь это первое совместное заседание с западными чероки. Первое за тридцать лет! Неужели ты можешь пропустить такое?
– Все это не имеет значения. – Он по-прежнему смотрел куда-то вдаль.
– Как ты можешь так говорить? Это очень важно.
– Ничего, обойдутся без меня, – с ноткой раздражения ответил он.
– Но там будет много таких, как Кипп, – полных ненависти и злобы. Ты ведь знаешь не хуже меня, как много зла накопилось в людях. Сможет ли Джон Росс противостоять такому давлению? Что с тобой происходит, Уилл?
