Джилл Барнет - Великолепный
Клио присела перед королевой в самом низком реверансе и с почтением опустила голову.
– Благодарю вас, Ваше Величество.
Элеонора посмотрела девушке прямо в глаза и улыбнулась.
– Мне нужен друг, леди Клио. При дворе очень много дам, но лишь с немногими из них я могу говорить свободно. А доверить свои тайны не решаюсь почти никому.
Клио улыбнулась в ответ. Так родилась дружба, которая длилась всю жизнь.
Клио сидела перед зеркалом, которое представляло собой кусок отполированной до блеска латуни, и не сводила с его поверхности глаз. Это была вещь небольшая, но весьма ценная: куда интереснее смотреть на собственное отражение, висящее на стене, нежели разглядывать его, к примеру, в прозрачной водной протоке.
В это утро Далей вымыла ей волосы собранной до рассвета луговой росой, а потом, когда волосы все еще оставались влажными, втерла в них миндальное масло. Это должно было – по уверениям все той же старой Глэдис – придать волосам Клио такой невероятный блеск, что с ним не сравнилось бы даже сияние звезд на небе. Муж Клио уж точно не должен был устоять перед подобной неземной красотой.
Служанка Клио, надо сказать, с каждым днем становилась все более романтической особой, чем – в немалой степени – была обязана появлению в стенах Камроуза некоего рыжеволосого трубадура с голосом звонким, как у соловья. Трубадур был приглашен в замок, чтобы украсить своим пением бракосочетание графа. Накануне вечером Клио видела, как Далей и означенный юнец пытались укрыться в темном углу большого замкового зала. При этом она собственными ушами слышала, как ее служанка хихикала.
Клио еще раз всмотрелась в собственное отражение. Неужели именно такой она кажется окружающим? Меррику, к примеру?..
Клио до сих пор не могла понять, как ей относиться к молодой серьезной женщине, которая смотрела на нее с полированной латунной пластины. Признаться, ей в жизни не приходило в голову, что у нее может быть столь серьезный вид.
Конечно, волосы ее выглядели прекрасно – было бы глупо это отрицать. Раньше она полагала, что у них имеется чуть желтоватый, да что там – золотистый оттенок. Теперь же они казались выкованными из серебра и были почти столь же светлыми, как белые цветы, которыми украшают свадебный пирог.
Клио еще некоторое время смотрела на себя в зеркало, изучая сделавшиеся вдруг значительными черты собственного лица. Интересно, откуда взялась эта глубокая ямочка у нее на подбородке? Неужели она обо что-то ударилась, когда была ребенком?
Впрочем, у ее отца тоже имелась ямочка на подбородке – что-то вроде круглой вмятины. Клио вспомнила давно уже прошедшие времена, когда она была совсем крошкой и сидела у папаши на коленях. Она как-то спросила его: «Почему у тебя на подбородке дырка?» Отец тогда рассмеялся и сказал, что его ткнул в подбородок мечом викинг. Потом он подхватил ее на руки, Клио коснулась круглой впадинки на его подбородке и внезапно разрыдалась – от жалости к отцу. В сущности... какое же странное у нее лицо! Каждая его часть обязательно принадлежала кому-то из ее предков: своего рода наследство, оставленное родичами. Вот взять хотя бы подбородок. Он достался ей от отца – это ясно. Нос она получила от матери, а от бабушки – волосы и глаза. Зато ее фамильное упрямство, несомненно, наследство дедушки. Неожиданно в памяти Клио ожили все те замечания, которыми обменивались родители по поводу ее внешности или характера, и на мгновение она почувствовала себя несчастной и одинокой. Ей вдруг безумно, до слез захотелось видеть на свадьбе отца и мать...
31
Громкий стук в дверь вывел ее из глубокой задумчивости.
– Кто там? – вздрогнув, спросила Клио.
Вошла Далей. Стоило ей только бросить один взгляд на сидевшую на скамейке Клио, как она заквохтала, словно курица, потерявшая своих цыплят. За время ее отсутствия хозяйка даже не расчесала волосы, не говоря уже о прочих приготовлениях к свадьбе.
В следующую секунду в распущенные косы несчастной Клио с такой силой воткнулся гребень, что можно было подумать, будто служанка собралась ее не расчесывать, а пытать.
– Бог мой, Далей! Имей же сочувствие! Сильно сомневаюсь, что Меррик согласится сочетаться браком с лысой невестой.
– Миледи, времени осталось в обрез! Вам давно следовало спуститься во двор: граф, говорят, уже в часовне.
– Ничего страшного. Граф отлично знает, что я всегда опаздываю. – Далей покачала головой.
– Вот если бы я выходила замуж за графа, то я бы поторапливалась, это точно.
– Если бы замуж за графа выходила ты, я бы, по крайней мере, прошлую ночь поспала как следует.
– А вы что же, миледи, дурно почивали?
Клио молча пожала плечами.
– Неужто вы боитесь, миледи? А может, вам... хм... требуется совет?
– Совет? – Клио свела на переносице брови.
– Ну да... стало быть... по поводу этой ночи. – Далей старалась изо всех сил не встречаться с хозяйкой взглядом. – Я имею в виду брачное ложе...
Клио пристально посмотрела на порозовевшее лицо девушки, а потом неожиданно расхохоталась. Между тем Далей продолжала продираться гребнем сквозь густые пряди волос Клио с таким видом, будто на свете не существовало занятия важнее.
– Послушай, Далей, – Клио взяла служанку за руку, приостановив этот мучительный процесс, и когда девушка подняла на нее глаза, постаралась напустить на себя суровый и неприступный вид, подражая сестре Агнес. – Если не ошибаюсь, ты не замужем. Так что же ты можешь сообщить мне на этот счет?
Далей мучительно, до слез покраснела.
– Дело в том, миледи, что люди иногда говорят такое... Впрочем, это вовсе не предназначено для ушей вашей милости.
– И что же говорят люди? Что ты слышала?
– Я могла бы многое порассказать, да боюсь, все это покажется вам ужасным, миледи.
– Понятно... – Клио замялась, не имея представления, до какой степени простой народ лучше осведомлен об интимной стороне жизни, нежели она сама. – Слушай, а тебе самой приходилось спать с мужчиной?
Далей сделала испуганное лицо и осенила себя крестным знамением.
– Не дай бог, миледи! Клянусь, я девственна.
В самом деле, что одна девственница могла рассказать другой? Это было все равно, как если сошлись бы два ангела и заспорили о плотском грехе. Тем не менее, Клио решила как-то прояснить ситуацию, а заодно и проверить искренность своей служанки.
– А ты слышала, что мужчины, когда целуются, ласкают женщин языком?
Далей покраснела еще больше – если такое было возможно – и принялась рассматривать носки своих туфель.
– Ага. На прошлой ярмарке в мае Дэвид-шерстобит засунул мне язык прямо в рот...
– А как же твой трубадур?
