Конни Мэйсон - Срочно нужен жених
Пирс тихонько затворил дверь, запер на замок и на цыпочках пересек комнату. Сначала он заметил поднос с недоеденной пищей, затем ее платье, аккуратно перекинутое через ручку кресла, и, наконец, его взгляд остановился на Зои. Она крепко спала, свернувшись калачиком на кровати, и не проснулась, когда он, сбросив одежду, скользнул в постель и улегся рядом с ней. Когда же он обнял ее и притянул к себе, Зои пробормотала его имя и прильнула к нему всем телом.
Чувствуя рядом с собой его тепло, Зои подумала, что снова видит во сне Пирса. Она так сильно его хотела, что он постоянно являлся ей в сновидениях, которые исчезали с первыми же лучами рассвета. Но, ощутив прикосновение его горячих губ к своим, Зои поняла, что это не сон. Она открыла глаза и прошептала его имя:
— Пирс…
Глава 18
Зои рывком села на кровати и протянула руки, чтобы коснуться Пирса, прежде чем он исчезнет в стране несбыточных снов.
— Что… Как… Господи, разве я не сплю?
— Ты не спишь, любимая. Это действительно я.
— Что ты делаешь в Бьютте?
— Ищу тебя. Как оказалось, это не слишком большой город. Я сразу же наткнулся на Чада.
Взгляд Зои затуманился слезами, но она не отрывала глаз от лица Пирса.
— Значит, ты знаешь, что я обвенчалась с Сэмпсоном Уиллоби. Но я не могла… не могла ему позволить.-.. Не могла, после того как отдалась тебе.
— Не нужно ничего объяснять, любимая. Калли мне все рассказал.
— Калли? Ты видел Калли? — потрясение воскликнула она. — С ним все в порядке?
Пирс крепко прижал ее к себе, поглаживая по спине, чтобы успокоить.
— Калли был ранен, когда пытался бежать от Уиллоби. Чудом ему удалось добраться до владений Делейни. За ним теперь хороший уход. У меня все основания считать, что он уже почти поправился.
Зои почувствовала огромное облегчение.
— Слава Богу! Я так за него беспокоилась. Уиллоби не позволил мне увидеться с Калли после венчания. Я и вышла-то за него только лишь потому, что он пригрозил убить Калли, если я откажусь.
— Я знаю. Сможешь ли ты простить меня, любимая? — спросил Пирс, приподняв ее подбородок так, чтобы заглянуть в глаза. — Я был таким дураком.
— Это я совершила глупость, Пирс, но теперь слишком поздно сожалеть об этом. Я замужем за человеком, которого презираю.
— Еще не поздно, дорогая. Я не подписал документы о разводе. Я их разорвал. Твой брак с Уиллоби недействителен. Ты по-прежнему моя жена.
Онемев от изумления, Зои уставилась на Пирса.
— Ты их разорвал? Я… я не понимаю. Почему ты не сообщил мне об этом? Почему позволил считать, что мы в разводе?
— Ты имеешь полное право сердиться. Мне трудно было отбросить старые предубеждения. Пока я пытался побороть свои чувства к тебе, я понял, как сильно в тебе нуждаюсь. Я хотел поехать за тобой, но не знал, как ты к этому отнесешься. Если бы я только мог догадаться, что Уиллоби снова досаждает тебе, то немедленно бросился бы к тебе на помощь. Если тебе нужны были деньги для уплаты налогов, ты должна была сообщить мне об этом.
— Полагаю, мы оба наделали глупостей, — призналась Зои. — Я не хотела беспокоить тебя и обещала самой себе, что больше не стану ни во что тебя втягивать.
Ее голова покоилась на его труди, и Пире крепко прижимал ее к себе, упиваясь теплом и ароматом ее тела. Зои принадлежала ему. Никогда больше он не позволит ей исчезнуть из его жизни. Когда она подняла голову и улыбнулась ему, ее сочные губы явились для него слишком большим соблазном. Уже много времени прошло с тех пор, как он вот так обвивал Зои руками.
Зои нежилась в жарких объятиях Пирса, уютно примостившись у него под боком. Его сверкающие глаза потемнели, когда она подняла к нему лицо для поцелуя. Когда же он требовательно завладел ее ртом, она полностью отдалась во власть его разгорающейся страсти. Она тесно прильнула к нему, охваченная жаждой его поцелуев, ошеломленная его силой, твердостью плоти, тем, как жадно его ладони блуждают по ее телу, покоряя ее одними только прикосновениями.
Зои почувствовала, как затвердели ее соски под его умелыми пальцами, как головокружительное удовольствие разлилось внизу живота, когда он, стянув с нее через голову рубашку, погладил напрягшиеся вершинки. Когда же он принялся ласкать их губами и языком, Зои застонала и выгнулась навстречу его обжигающему рту.
— Ты моя, Зои, — хрипло прошептал Пирс. — Ты никогда не принадлежала Уиллоби. Я был безумцем, когда позволил тебе уехать. Я хочу заниматься с тобой любовью до тех пор, пока ни один из нас не будет способен пошевелиться.
Опьяненная страстью, которую они делили, Зои чувствовала, как кровь лихорадочно струится по ее жилам. Обхватив руками Пирса, она тесно прижималась к нему грудью. Жар пожирал ее, огненные вспышки пронизывали тело, опаляя и сжигая изнутри. Она умирала самой сладчайшей из возможных смертей. Пирс крепче прижал ее к себе и с громким возгласом достиг разрядки. Зои теснее прижалась к нему бедрами, чувствуя, как мощный взрыв уносит ее ввысь.
— Если уж этого недостаточно, чтобы сделать ребенка, даже не знаю, что еще нужно, — прошептал Пирс.
— Ребенок, — словно в тумане пробормотала Зои.
Она хотела кое-что сообщить Пирсу. Насчет ребенка. Но сейчас она была слишком утомлена, чтобы ясно соображать. Долгое путешествие из Монтаны и суматошная жизнь в постоянном напряжении с момента венчания с Уиллоби полностью вымотали ее. Когда она как следует выспится, то скажет Пирсу, что скоро он станет отцом.
— Я люблю тебя, Зои, — услышала она, погружаясь в сон, шепот Пирса. — Я знаю, что это любовь, потому что ничто другое не может ранить так больно и в то же время дарить такое счастье.
— Я всегда тебя любила, Пирс, — сонно улыбаясь, ответила Зои.
— Спи, Любимая. Поговорим утром.
Уютно свернувшись под боком у Пирса, Зои погрузилась в глубокий сон.
Зои открыла глаза и сонно улыбнулась. При солнечном свете, проникающем сквозь окно, стала видна убогость их пристанища, которой она не заметила прошлой ночью. Но для нее эта каморка была самой прекрасной комнатой в мире. В этой комнатке ее нашел Пирс, здесь он занимался с ней любовью и впервые сказал, что любит ее. Это были самые сладкие слова, какие она слышала в жизни.
— Я ждал, когда ты проснешься, — сказал Пирс, стаскивая с нее одеяло. — Я хочу заняться с тобой любовью при свете дня. Хочу видеть тебя всю. Хочу наблюдать за твоим лицом, когда дарю тебе наслаждение.
— Разве у нас есть на это время? Не следует ли нам…
— У нас еще есть время.
Глаза его потемнели от желания, когда он взглянул на ее груди.
