Пола Куин - Очарованная горцем

Возможно ли, что он наконец увидит ее? Может, даже поцелует ее милое личико? Яков пытался вспомнить, сколько раз за минувшие дни он молил Бога о милосердии, и не мог. Господи, Ты — единственный, кто способен понять горе короля, потерявшего любимого ребенка! Нет… Колин Макгрегор тоже это понимал. Откуда у этого мальчика столько сострадания, когда мужчины вдвое старше и в сотни раз образованнее его просто посмеялись бы над скорбью своего короля?!

— Мне нужно сообщить вам кое-что, — сказал Колин Макгрегор спустя четыре дня после того, как его отец вернулся домой. — Но вы должны поклясться перед Господом Богом, что проявите милосердие к моим родственникам после того, как все узнаете. Вы должны дать слово, что никогда не причините им зла и не предадите их имя позору.

За то время, что Колин гостил в Уайтхолле, Яков успел полюбить его. Как-то раз король даже поймал себя на том, что улыбается, глядя, как Колин упражняется на мечах с Коннором Грантом и лучшими бойцами из числа его людей. Юноша не только обладал острым умом, но и был грозным противником. Из этого мальчика получится прекрасный воин… конечно, если Якову удастся уговорить его остаться у него на службе.

— Клянусь, — без колебаний пообещал король.

Яков уже давно понял, что доверяет этому мальчику больше, чем любому из своих приближенных. А то, что поведал ему Колин, только подтвердило, что и он, в свою очередь, доверяет своему королю.

— Ваше величество, ваша дочь жива.

Яков знал, что никогда не забудет эти слова — хотя как ни силился, так до сих пор и не смог вспомнить, что он ответил на это. Как?.. Где она?! С кем? Возможно ли, чтобы Господь вернул ему его дочь, как когда-то вернул Исаака Аврааму?

Колин рассказал ему все — а Яков, слушая его, смеялся от счастья, потом принимался плакать, утирал слезы и снова смеялся. Она спаслась… спаслась в самый последний момент, когда ее жизнь висела на волоске, и сотворил это чудо старший брат Колина, Роберт Макгрегор. Она часто говорила о короле, и не с гневом или обидой, но с любовью и восхищением. С восхищением! О Боже, чем он заслужил такое счастье? Сестры в монастыре были неизменно добры к ней, но, добавил Колин — и от этих его слов король едва не разрыдался, — в глазах его дочери была странная пустота, до того пугающая, что при виде ее сердце разрывались от жалости.

— Куда твой брат отвез ее? — не вытерпел король, заметив на лице этого мальчика странное выражение — как будто он передумал и решил о чем-то умолчать.

— Ну, мы ведь сначала не знали, кто она такая. Но мой брат догадывался, что, кто бы ни желал ее смерти, он может быть тут, возле вас, ваше величество. Он хотел уберечь ее. Мы все хотели.

— Где она, сынок?

— Роберт отвез ее домой.

Именно туда они сейчас и направлялись. В самую отдаленную часть Ская, скрытую туманами от людских глаз. В местечко под названием Кэмлохлин — Колин взял с короля слово, что тот забудет о его существовании в тот же час, когда покинет его. Колин уверял, что добраться туда живым можно только в том случае, если он сам будет сопровождать короля и его людей. Даже если Якову удастся отыскать Кэмлохлин своими силами, это ничего ему не даст — Макгрегоры не ожидают его появления. А поскольку король собирался ехать не под королевским штандартом, ему угрожала двойная опасность. Враги Якова, перехватив небольшой отряд короля, могли воспользоваться удобным случаем, чтобы разделаться с ним, а воинственные Макгрегоры, не разобрав, кто вторгся на их территорию, могли сделать то же самое. Признав правоту Колина, Яков согласился взять его с собой. Они покинули Англию под покровом ночи. Яков не сказал никому, даже жене, куда направляется — на тот случай, если кто-нибудь станет ее расспрашивать. По просьбе Колина он не рассказал об этом даже капитану Гранту. Вдруг вспомнив об этом, король повернулся к своему молодому спутнику.

— Должен признаться, капитан Грант меня разочаровал. Почему он не рассказал мне о Давине?

— Ради того, чтобы служить вам, ваше величество, капитан Грант пожертвовал всем, что он любил, — ответил Колин, бросив хмурый взгляд на такое же хмурое небо. — Даже разбил сердце моей сестры… Видит Бог, этого я ему никогда не прощу.

Король невольно улыбнулся. Серьезность этого юнца позабавила его.

— Мой брат упросил его ничего не рассказывать вам, пока он не убедится, что в вашем окружении нет предателей. Если поползут слухи, что ваша дочь жива и путешествует с Макгрегорами, они найдут ее — рано или поздно. Это только вопрос времени, ваше величество.

— Но ты-то мне рассказал.

Колин только молча кивнул. Якову стало ясно, что мальчика до сих пор грызут сомнения, правильно ли он поступил. Может, он опасается гнева отца? Или дело в чем-то другом? Но в чем?

— Твой брат не пожалел трудов, чтобы спасти мою дочь, — как бы между прочим бросил Яков, окинув взглядом окрестности. — Поскольку вначале он понятия не имел, кто она такая, значит, он сделал это не ради меня, верно? Об остальном догадаться нетрудно… — Король окинул Колина проницательным взглядом, но юноша упорно молчал. — Скажи, он полюбил ее?

— Мы все полюбили ее, ваше величество, — уклончиво пробормотал Колин, отводя глаза в сторону.

— Ясно.

Сердце Якова упало. Ему вдруг стало так же тяжело, как и в те дни, когда он считал Давину погибшей. Теперь он понял, почему Колин взял с него клятву не причинять вреда его семье. Этот Роберт Макгрегор не остался к ней равнодушен! Наверняка чертов шотландец влюбился в нее! Яков вполголоса выругался. Все его предшественники не понаслышке знали, как трудно отнять у горца то, что он уже привык считать своим.

Боже милостивый… почему он не догадался взять побольше людей?!

Глава 32

Несмотря на то что при виде Давины глаза Каллума Макгрегора становились грустными, она была рада, что лэрд наконец вернулся домой. Роб ненадолго получил передышку — теперь ему уже не нужно было вникать во все самому. Благодаря этому у нее появилась возможность научить его радоваться жизни. Да и она теперь уже не думала постоянно, что будет, когда отец явится за ней.

К несчастью, ее муж ничему не хотел учиться.

Роб умел плавать, однако неизменно отказывался, когда она звала его поплескаться в воде. Когда она, смеясь, брызгала на него ледяной водой, он не фыркал, не отряхивался — даже не улыбался. Когда один из обожаемых Мэгги поросят ухитрился удрать из загона, Роб только молча смотрел, как они с Финном и юным Хэмишем с визгом гоняются за ним по двору. Его лицо осталось невозмутимым, даже когда они, запыхавшись, с хохотом повалились на землю. После долгих уговоров ей удалось вытащить его потанцевать на дне рождения Алистера Макдоннела, но после того как он отдавил ей ногу и Давина едва не рухнула на Тристана, Роб объявил, что для остальных танцующих будет безопаснее, если он будет наблюдать за танцами из-за стола. Роб попытался было научить Давину играть в шахматы, но, заметив, как она украдкой зевает, сдался.