Элайна Фокс - Танцы и не только
Повинуясь его умелым рукам, она откинулась на подушки, подставляя грудь осторожным, неторопливым ласкам. Райан взял в рот один сосок, затем другой – и она выгнулась ему навстречу, слегка задыхаясь от возбуждения.
Он снял с нее ночную сорочку и снова залюбовался юной, нетронутой красотой. Катра лежала доверчивая, покорная, и Райан решительно раздвинул ей бедра.
– Позволь и мне! – прошептала она, протянув руки. – Я тоже хочу тебя ласкать!
Ощутив на себе горячие робкие пальчики, он не удержался, вздрогнул всем телом и грбмко охнул от наслаждения. Она удивилась, обнаружив, какую власть имеют над ее партнером простые ласки.
Чтобы не думать о Феррисе, он снова поцеловал ее – на этот раз нетерпеливо и властно, вложив в поцелуй всю свою страсть.
– Я люблю тебя, – шепнула она ему в губы.
– Я люблю тебя, – прошептал он в ответ.
, Райан лег сверху и приподнялся на локтях. Катра испуганно застыла, едва дыша.
– Не бойся, – прошептал он, глядя сверху вниз на доверчиво запрокинутое к нему девичье лицо. – Все будет не так, как в первый раз. Я обещаю.
Он стал целовать и ласкать ее, дожидаясь, пока испуг пройдет и она расслабится. Только тогда Райан сделал один рывок, за ним второй, еще глубже, – и почувствовал, как послушно она движется ему навстречу, все шире раздвигая бедра. Нет, он не имеет права спешить, он должен быть чутким и терпеливым!
– О-о-о! – простонала она, запрокинув голову.
Райан продолжал двигаться, следя за тем, как учащается ее дыхание, как тонкие пальцы все сильнее впиваются ему в плечи, как нарастают ее ответные рывки, говоря о приближении экстаза. Наконец она выкрикнула его имя, а по ее телу прошла судорога утоленной страсти.
Он заглушил ее крик поцелуем, чувствуя, как его захватила ответная волна возбуждения. Еще несколько секунд этой удивительной, волшебной скачки – и Райан застонал от блаженства. Словно во сне, он смотрел на Катру, покорную, неподвижную, покрытую жарким потом после их чудесной близости.
На улице стоял трескучий мороз. Ветер безжалостно трепал голые ветви деревьев. Небо хмурилось, предвещая близкую метель. По улице мела поземка, и у подножия каменной ограды вокруг дома Сенд-Джеймсов уже выросли небольшие сугробы. Все, на что падал глаз, было припорошено мелкими колючими снежинками.
Тем уютнее было сидеть в ярко освещенной гостиной, возле весело пылавшего камина, щедро дарившего приятное живое тепло. У огня стоял котелок с горячим сидром, и полная кружка этого ароматного напитка с корицей и мятой стояла на столике рядом с раскрытой книгой.
Катра осторожно вошла в гостиную и направилась к столику возле дивана, желая узнать, чьи же там сидр и книга. Как всегда, первым делом ей подумалось, что это Райан, но скорее всего на диване устроилась Лидия. После той ночи, что они провели вдвоем, Райан с завидным упорством избегал новых встреч.
После их рокового объяснения Феррис вернулся домой лишь под утро. Он вел себя немного скованно, но решительно дал понять, что говорить ни о чем не намерен. Они поняли друг друга – и этого вполне достаточно. Катра отнеслась с уважением к его пожеланию, однако постаралась убедить его в том, что их дружба нисколько не пострадала, хотя брак превратился в постыдный фарс.
Не в силах отделаться от навязчивых воспоминаний о проведенной с Райаном ночи, Катра двинулась к книжным полкам, но остановилась на полдороге, завороженная зрелищем метели, начинавшейся за окном.
Улица была совершенно пуста – ни единой живой души. Интересно, неужели из-за непогоды так же вымер и весь город? Ведь с виду нет ничего прекраснее и уязвимее, чем легкая белая снежинка. Однако все в один голос говорят, что пушистый и мягкий снег – это неотвратимая холодная смерть. Смерть от оцепенения, от холода, от удушья. Только теперь, глядя на то, как гнутся под ударами снежных зарядов беззащитные деревья, Катра подумала, что это правда. Несколько кружевных снежинок, укрытых от ветра выступом стены, изящно опустились на подоконник.
– Вот ты где, – заметила Лидия, входя в гостиную. – А мне только что пришлось проверить все окна наверху. Одна ставня оказалась не заперта и так скрипела на ветру, что у меня заложило уши.
– Да, в этом приятного мало. – Катра отвернулась от окна. – Я вот о чем думаю: как странно, что в такой красоте может таиться самая настоящая смерть.
– Действительно, это может показаться странным. – Лидия с удобством устроилась в кресле и взяла в руки любимую книгу. – Особенно если ты впервые в жизни видишь настоящую метель. Там, где ты живешь, часто идет снег?
– Очень редко. Запорошит землю на пару дюймов – и тут же тает. Ничего похожего на это.
– А мне нравится метель! – мечтательно улыбнулась Лидия. – Ничего нет лучше уютной гостиной, когда за окнами воет вьюга! Разумеется, если ты знаешь, что все твои близкие тоже находятся в тепле и безопасности.
– Да, сегодня все сидят дома, – пробормотала Катра. Она надеялась, что в присутствии остальных членов семьи Райан не станет уклоняться от встречи так упорно, как делал это в последнее время. Перед тем как расстаться, он ясно дал понять Катре, что это их первая и последняя ночь наедине. Иначе он не выдержит этой пытки.
Тогда, после ужасного объяснения с Феррисом, Катра была захвачена врасплох их внезапной встречей и сошла бы с ума, не дай она волю своим чувствам.
Она совершенно не жалела о том, что сама настояла на близости с Райаном. Но теперь и ей было ясно, что если они решатся продолжать в том же духе, необходимость скрываться и лгать быстро принизит их связь до обычного грязного адюльтера, способного скорее разрушить их души, нежели стать тайной опорой и утешением. Сердито хмурясь, она отвернулась от окна.
Оказывается, все это время Лидия не сводила с нее пытливого взора.
– Это дается тебе с большим трудом – быть гостьей в нашем доме, не так ли? – спросила она.
Катра тревожно вздрогнула, услышав ее ласковый голос. Во взгляде Лидии не было осуждения – лишь сочувствие и жалость. И все же Катра не могла решиться и уточнить, что именно Лидия имела в виду. Много ли ей известно? Лидия сама продолжила разговор, избавив Катру от необходимости задать этот вопрос. Медленно, осторожно подбирая слова, она сказала:
– Я вижу, какими взглядами ты обмениваешься с Райаном. Все прочие в этом доме могут оставаться глухими и слепыми, но я все понимаю. Вы любите друг друга.
У Катры застыла кровь в жилах. Роковые слова, произнесенные вслух, потрясли ее до глубины души и напугали. Ее жизнь превратилась в такой клубок постыдных тайн, что раскрытие хотя бы одной из них заставляло опасаться за все остальные. Вряд ли Лидия останется такой же жалостливой и снисходительной, если узнает обо всем, что случилось между Катрой и Райаном в доме у ее родителей. Впервые Катра подумала о том, что своими поступками она оскорбила фамильную честь Сент-Джеймсов. Наверное, это и побудило Райана занять столь непримиримую позицию.
